Снаряды ударили в фюзеляж десантного судна 1A рядом с Шенером. Его трос кончился. Ужасный, пробирающий до костей холод, сковал его ноги и низ туловища, и, глянув вниз, он увидел необычайно большую кровавую дыру в животе.

Шенер безмолвно вывалился из люка и улетел в свечение внизу.

Жайт добрался до люка, борясь с ветром. Шенер погиб, ещё двоих направляющих из отделения разметало по отсеку. В корпусе зияли пробоины.

Снаружи, шторм вражеского огня расцвёл перед ними.

Жайт прицепил свой карабин к тросу. Он должен был идти последним, но его направляющие погибли, а дезориентированные бойцы столпились.

- Пошли! – крикнул Жайт. – Пошли! Пошли! Пошли!

Он прыгнул в пустоту.

Десантное судно 1C задрожало от взрыва соседнего судна. Разлетевшиеся обломки просекли корпус. Сержанта Гвилла и ещё трёх бойцов убило сразу. Капрал Гадер, полуслепой в своём противогазе, внезапно понял, что остался за старшего.

Зелёная руна загорелась.

Он приказал людям высаживаться.

Две трети отделения высадилось, когда артиллерийские снаряды вскрыли десантное судно 1C.

Гадера выбросило из люка.

Он обречённо задёргал свой карабин, пока падал. Но в нём не было троса.

Гадер рухнул камнем прямо перед главным куполом Сиренхольма, в полёте ударившись о распорку.

Десантное судно 1K не рассчитало встречный ветер и зашло слишком низко, врезавшись в боковую стенку купола в кипящем пузыре огня.

Прямо за ним десантное судно 1N попятилось назад, суматошно вспыхивая реактивными двигателями, задрожав под дождём артиллерийских снарядов, сорвавших его нижнюю часть и выбросивших находившихся внутри людей во тьму.

Десантное судно 1M зашаталось и попыталось набрать высоту. Его десант уже высаживался из люков. Скользя по тросам, они обнаружили, что судно было не просто высоко – до зоны высадки было добрых пятьдесят метров. Каждый боец по очереди достиг конца болтающегося троса и упал в пустоту.

Пилот десантного судна 1D совершенно отчетливо увидел вражеский высотный истребитель, когда тот перевел орудия в боевой режим и они замерцали. У него не было возможности подняться или выполнить вираж. Его десант уже был на тросах и спускался вниз. Десантное судно 1D взорвалось под испепеляющим огнём пролетающего перехватчика. Люди, всё ещё бывшие на тросах, как прицепились к ним, упали от детонации.

- Цели! Цели! Цели!

Джагди ускорилась, уйдя в пике поперёк строя урдешских десантных судов. Десантные суда взрывались кругом, подбитые перехватчиками «Фантом», либо поражённые защитными батареями Сиренхольма.

Ночь зажглась огнями. Ад мерцал вокруг, под главным жилым куполом Сиренхольма.

Джагди оставила широкий шлейф дыма, уворачиваясь от десантного судна, взорвавшегося в воздухе. Она захватила в прицел вращающийся высотный истребитель, орудия завизжали, а она выругалась.

Он поворачивал так резко, что увернулся от её огня, хотя её ровные трассеры срикошетили вверх от изгиба купола.

Джагди перевернулась, и, испытывая перегрузку в 2g, выпустила очередь рядом с хвостом высотного истребителя. Он отходил, чтобы перебить как можно больше уязвимых десантных судов во главе скопления.

Она увернулась, выровняла самолёт, и дала такой форсаж, что промежутки между выстрелами из её орудий стали такими большими, что она могла бы пролететь сквозь них.

Ад тянулся к ним тысячами огненных пальцев. Ночь была согласованным чередованием темноты и вспышек света. Пронзительный ветер звучал глухими раскатами через противогазы. Каждые несколько секунд разрывался снаряд, так ярко, что спускающиеся урдешцы могли увидеть вечность: громадный купольный лик Сиренхольма; роящиеся десантные суда; качающиеся полоски людей, свисающих подобно тяжёлым виноградным лозам с тесно сбившихся судов.

Жайт с трудом отцепился от троса и боком врезался в балюстраду. Она шла вокруг нижней внешней прогулочной площадки купола, и Жайт понял, что ещё парой метров левее – и он бы промахнулся мимо городской структуры вообще.

Жайт сломал ребро при посадке. Он поморщился, сделав пару шагов вперёд, и солдаты падали и перекатывались рядом с ним. Вокс-каналы лихорадило искажённой болтовнёй.

Он попытался организовать своих людей и направить их вперёд, но никогда не встречался с неразберихой, подобной этой. Ожесточённый, сосредоточенный огонь лился с возвышенного перехода двадцатью метрами западнее, и дюжины его бойцов уже растянулись и растянулись на том, что некогда было царственной внешней прогулочной площадкой для высшего класса, с видом на стратосферу.

- Сингис! – прокричал Жайт в свой вокс. – Подними их! Подними!

Сигнис, его молодой, окончивший училище младший офицер, пробежал мимо, пытаясь поднять бойцов. Жайт видел расчёт стаббера из двух солдат, пытавшихся установить их оружие, стеснённых людьми, десантировавшимися рядом с ними, а то и прямо на них. Несомненно, здесь спускалось так много народу, что непосредственно зона высадки уже была забита. Зажатые городской стеной, краем балюстрады и огнём обороняющихся, они быстро заполняли каждый драгоценный метр места высадки. Развёрнутые бойцы были сбиты с ног следующей за ними волной. Одного человека вытолкнуло с балюстрады, и только отчаянные товарищи успели схватить его за спину.

Жайт чувствовал мощный поток воздуха от пролетающих сверху десантных судов, в толчее за место.

Командир урдешцев мог видеть примерно на километр вдоль протяжённости изгибающейся балюстрады. По всей длине десантные суда скучивались и выбрасывали линии его одетых в мозаичный камуфляж войск. Он видел перестрелку вокруг люка в пятидесяти метрах сбоку, где пятый взвод пытался прорваться внутрь. Видел вспышки четырёх гранат. Видел десантное судно, протараненное четырьмя ракетами, видел его горящим, накренившимся, обрывающим десантные тросы двух других судов, людей, по цепочке срывающихся к своей гибели. Пока он смотрел, оно взорвалось изнутри и упало, слегка задев прогулочную площадку с достаточной силой, чтобы палуба сильно затряслась у него под ногами. Теперь уже огненный шар, оно продымило вбок и сорвалось с городского шельфа в пропасть.

Боец слева от Жайта потерял противогаз при спуске. Он задыхался, изо рта шла пена, жёлтые волдыри разрывали кожу у губ и глаз.

Жайт побежал вперёд, не обращая внимания на разрывы лазерных разрядов вокруг него.

Он достиг укрытия за низкой стеной с четвёркой бойцов его отделения.

- Заставим эту позицию замолкнуть! – отрывисто сказал он, указав рукой в перчатке на возвышающийся переход. В бойца прямо справа от него внезапно дважды попали, и он повалился на спину. Вторая оборонительная позиция открылась, обстреливая огнём автопушки 50-го калибра в беззащитную толпу высадившихся солдат.

Они умирали. Умирали так быстро, что Жайт не мог поверить увиденному. Их убивали как скот, без укрытия, без возможности сбежать.

С проклятьем, вырвавшимся откуда-то из глубины его естества, Жайт выбежал на открытое пространство перед переходом. Трассирующий огонь выбил землю у его ног. Он метнул гранату, и обратная взрывная волна опрокинула его.

Два человека схватили его и оттащили в укрытие. Переход горел и прогибался. Урдешские солдаты полились вперёд из плотной, загнанной толпы зоны высадки.

- Ты чёртов маньяк, - сказал ему солдат. Жайт никогда не узнал, кто это был.

- Мы внутри! – передал по воксу Сингис.

- Продвигайтесь попарно! – приказал Жайт. – Пошли!

Ибрам Гаунт был первым, кто высадился, первым на тросах. Вторичный купол Сиренхольма лежал внизу. Густой туман света и огня трепетал в ночном небе перед вырисовывающимся изгибом наиболее крупного главного купола. Штурм урдешцев встретился с крупными силами.

Гаунт попал точно в зону высадки, и освободил конец троса, чтобы его люди спустились. Лазерный огонь начал литься на них с выше расположенного склона купола. Танитцы высаживались в соответствии с инструктажем на широкий балкон, опоясывавший купол в наиболее широкой части. По воксу поступил краткий доклад о том, что отряды Корбека и Маколла также были на балконе, сотней метров дальше.