- Да, черт возьми, Кэролайн, какая дружба? Какая вера? Мы не друзья, мы просто спим вместе. И верить друг другу мы не можем, потому что между нами вот такая, - ты отпускаешь мои ладони и широко разводишь руки в стороны, как будто пытаясь охватить весь мир, - пропасть из сотен лет, из твоих друзей, из наших принципов и взглядов на жизнь. Это утопия. Нам нельзя играть в дружбу. - Ты больно хватаешь меня за плечи, сильно встряхиваешь, смотришь мне просто в глаза, когда комнату наполняет очередная синяя вспышка и целуешь меня.

***

Целуешь жадно, сильно, как будто в последний раз.

Срываешь одежду, рассыпая по полу оторванные пуговицы.

Ставишь огненное клеймо, свое право обладания, раздвигая мои губы, скользя языком, иногда прикусывая - совсем невесомо, едва-едва.

Череда поцелуев, кажется, прожигает кожу, и я потерянно хватаюсь за твои плечи, чтобы не потерять последнюю связь с этим миром, рассколотым потоками дождя, громовыми взрывами, огненными вспышками и болью. Нашей совместной, единой болью. Ты целуешь висок, закрытые веки, щеку, легонько касаешься мягкой плоти верхней губы, прикусываешь кожу на подбородке.

- Я соврал тебе сегодня. - Эту фразу ты выдыхаешь мне в шею, целуя чувствительный участок, и заставляя меня недоуменно сдвинуть брови. - Когда сказал о том, что никогда не встречал более потрясающую женщину, чем Никки. На самом деле встречал. - Ты приподнимаешься надо мною на локтях, убираешь несколько прядок, упавших на щеку, а я только провожу ладонями по твоей груди, немного царапаю ногтями кожу на животе, а потом, пытаясь казаться равнодушной, интересуюсь.

- И кто же она?

- Одна крайне несносная, но от этого не менее очаровательная особа. - Ты улыбаешься этой моей любимой улыбкой, ямочки на твоих щеках делают тебя почти мальчишкой, и пусть ты и не произнес мое имя, но мне и не нужно этого. Я знаю. Я верю.

***

Мне нравится целовать тебя. Нравится ощущать твои руки, проводящие по талии, посылающие табун мурашек по коже.

В этих плавных, неспешных ласках есть особое волшебство и единение. И я впервые за последние полтора года чувствую себя свободной от страха и условностей. Я целую твои губы, шею, позволяю тебе проводить пальцами по груди, животу, по внутренней поверхности бедра, складкам плоти. Я тяжело выдыхаю кажущийся раскаленным воздух, когда ты смыкаешь губы на соске, одновременно с этим вводя палец, заставляя меня прогнуться в пояснице и в каком-то абсолютном беспамятстве шептать твое имя.

Я послушно обхватываю тебя ногами за талию, когда ты входишь в меня, я кусаю тебя в плечо, оставляя на коже розоватые следы-полукружия от зубов, я целую тебя, проводя по контуру зубов кончиком языка и как-то отстраненно понимая, что я чувствую себя защищенной от всех напастей и бед, пока ты рядом.

И сейчас, когда наши тела соединены, и так яростно пылает кожа, и так сильно пальцы впиваются в твои плечи, и губы шепчут какую-то бессмыслицу, я знаю, что я нужна тебе.

И когда наконец-то оргазм, вместе с очередной яростной вспышкой молнии где-то там, на ультрамариновом небе, накрывает нас этой усталой, но такой непередаваемо необходимой радостью, я знаю, что ты тоже нужен мне. Сейчас. И навсегда. Только рядом. Только вместе.

========== Глава 16. Николетта ==========

- Пора вставать! Полдень на дворе! - Я резко распахиваю глаза, как раз в то мгновение, когда твоя рыжеволосая подружка раздвинула тяжелые бархатные шторы, освещая комнату ярко-оранжевым светом. Я прикрываю глаза, ты же медленно переворачиваешься с живота на спину и недовольно ворчишь хриплым ото сна голосом:

- Никки, черт бы тебя побрал! Что ты делаешь?

- В восемь! В восемь, Никлаус, ты должен был проснуться, спуститься вниз и встретить меня! Сейчас двенадцать. Как ты думаешь, что я здесь делаю? Я собираюсь убить тебя. - Девушка скрестила руки на груди, недовольно надула пухлые губы, но спустя мгновение она уже заливисто хохочет и непринужденно присаживается на край кровати. Что за черт, я между прочим голая! - Ладно, я уже простила тебя. Я, кстати, стучала, но вы всё не отвечали, поэтому я решила заглянуть. Меня зовут Николетта, можно просто Никки. - Последнюю фразу твоя подружка говорит мне, повернувшись и протянув руку для пожатия.

- Кэролайн. - Свое имя я произношу сквозь зубы, лишь кончиками пальцев прикасаюсь к ее ладони и бросаю на тебя недовольный взгляд. Мне казалось, что после вчерашних откровений и моих просьб, ты хотя бы какие-то выводы сделаешь.

- Рада познакомится с тобой, Кэролайн. Ты прости за вчерашнее. Ты просто молчала, и я, если честно, решила, что ты немножко… - Никки выразительно округлила глаза и покрутила пальцем у виска. - А так как это не смешно, то я просто не хотела тебя смущать. А потом Никлаус мне говорит, что ты абсолютно вменяема. Ты извинишь меня? - Девушка умоляюще сжала губы, и я невольно улыбнулась. Может быть она просто врет мне, но я так давно не общалась с кем-либо просто по-дружески, поэтому сейчас я только бросаю на тебя убийственный взгляд, пытаясь продемонстрировать, что это именно ты виноват, что меня посчитали полоумной, а потом отвечаю Никки:

- Ничего, забыли.

- Вот и славненько! Так, я выйду, а вы тут пока… кхм, соберитесь. Буду ждать вас внизу, у меня к вам крайне заманчивое предложение. - С этими словами Никки скрылась в коридоре, тихо прикрыв дверь.

- Не ругайся. Я вчера уже получил от Никки. Я ведь не запрещал тебе разговаривать. - Ты пресекаешь уже готовые сорваться с моего языка возражения, пожимаешь плечами, а потом улыбаешься столь извиняющейся и очаровательной улыбкой, что я второй раз за утро понимаю, что просто неспособна сегодня обижаться и злиться. Ты легонько целуешь меня в губы и добавляешь: - Кстати, советую тебе в течении двух минут одеться, иначе Николетта снова ворвется сюда. Она не отличается терпением.

- Учту. - Я тяжело вздыхаю и послушно встаю навстречу новому дню.

***

- Я предлагаю вам свое гостеприимное общество. Если говорить конкретнее, то я приглашаю вас провести зиму в Шотландии, в моем доме. Кэролайн, соглашайся! Там очень красиво, а зимы проводить в одиночестве очень скучно. - Мы сидим в гостиной, пьем чай, и я все больше проникаюсь симпатией к твоей подруге. Пока эта симпатия еще нестабильная и непонятная для меня, ведь все еще смешана с какой-то горечью, из-за того, что она знает тебя многие-многие годы и, кажется, совершенно не боится так пугающих меня перемен твоего настроения.

- Я не знаю… - Я вопросительно смотрю на тебя, но Николетта перехватывает этот взгляд и сразу же говорит.

- Эй, если хочешь, мы можем его не брать? Он такой древний зануда. - Никки закатывает глаза, а потом заговорщически подмигивает мне, и я не сдерживаюсь от короткого смешка.

- Я зануда? Ну попросишь ты у меня что-то, Никки. А если серьезно, то едем. Ты не против, Кэролайн? Там действительно здорово. - Я утвердительно киваю, еще не совсем уверенная, что поступаю правильно, соглашаясь ехать в дом девушки, которая, возможно, значит для тебя слишком много.

***

- Я вижу, что ты не уверена.

- Ты о чем? - Мы с Никки остались одни, и теперь она сидит напротив меня, прожигая внимательным взглядом изумрудных глаз.

- Я понимаю тебя. Вчера так неловко получилось. Мне очень жаль. Но ты друг Никлауса, а значит и мой друг.

- Я не друг ему. - Я горько усмехаюсь, вспоминая твои вчерашние слова, которые ты произнес в горячечном приступе откровенности. Никки несколько мгновений смотрит на меня так внимательно, что мне кажется будто она может прочитать все мои самые потаенные мысли и желания.

- Ну и хорошо. Друзья у Никлауса есть. Мало, но есть. Тут никого нет. - Она кладет руку в область сердца, и я уже открываю рот, чтобы убедить твою подругу, что ее идея абсолютно нелепа, и ты никогда не сможешь любить ни меня, ни, наверное, кого-либо другого, но нас прерывает стук в дверь, и к этому разговору мы больше не возвращаемся.

В комнату входит молоденькая служанка, ставит на столик поднос с двумя донорскими пакетами крови на нем и выходит, тихо притворяя дверь.