Посмотрела на собеседницу, вытащила из пачки папиросу, прикурила и потеряла всякий интерес к дальнейшему обсуждению вопроса.
Замолчали. Одна потому, что решение приняла. Вторая обдумывала сказанное. Наконец, согласно кивнула. Ей, северной жительнице, вывод подруги очень понравился. Что и говорить, приятно ответить пусть даже совершенно незнакомым людям добром за добро. А эти женщины, как считает сватья, Климу и Ольге стали своими.
Улыбнулась, переключила мысли на другое. Давно хотелось узнать, как соседка собирается зимовать дальше. Дела житейские, вот воды из проруби на речке натаскать надо? Надо. Или, например, со снегом бороться, да просто в магазин чуть ли не каждый день ходить по такому холоду. Вдруг одна из них заболеет, лекарство подать некому, надо вторую ждать. А тут, пожалуйста, легче, когда сообща. Интересно, если предложить новоявленной родне своей жить в одном доме. Евдокия по характеру спокойная да еще и практичная, ей ли реветь свирепой медведицей в ответ на столь заманчивое предложение. Но ведь обкурит здесь все, пачка папирос «Беломорканал» в день, шутка ли. Фу-у, задохнешься. Ну ее.
В Якутии зимой темнеет рано, долго еще горело электричество на кухне Борисовых. Потом оно зажглось у соседки. Так и светили окна двух рядом расположенных жилищ, пока переполненные впечатлениями старушки не отправились отдыхать, каждая в свою тепло натопленную спальню.
После того, как Евдокия ушла, хозяйка вымыла посуду, убавила громкость телевизора, присела у окна. На улице тускло мерцала лампочка, свет ее едва пробивал туман и терялся в покрытом морозными узорами стекле. Было тихо. Посмотрела, посмотрела свекровушка в зимнюю темноту, да и всплакнула. После легких слез легко, быстро уснула. Ей снились пишущая письмо Ольга и люди, о которых сообщала невестушка. Как наяву виделся корабль, она чувствовала, что сынок находится именно на нем.
С тех пор, как его призвали, все хлопоты, разговоры, разного рода заботы были в основном вокруг морской службы Клима. Конечно, радовалась возвращавшимся домой, надеялась на скорую встречу. Когда узнала, что он остался на сверхсрочную, посчитала себя брошенной, обиделась и в письмах выговаривала ему. О какой там необходимости оставаться на корабле говорить! Следуя житейской логике, единственное дитя просто обязано обитать рядом с матерью. Желание обвинять сына, поступившего на ее взгляд легкомысленно, пропало после отпуска. Теперь у него семья, своя жизнь. В порядке вещей матери, желающей счастья детям уступить некогда занимаемое первое место и отойти для их блага в тень. Сегодняшние телефонные переговоры и беседа со сватьей окончательно утвердили ее в том, что у молодых все хорошо.
А теща? Та пришла домой, выкурила на ночь папиросу, да и залезла под одеяло. Захрапела, едва голова коснулась подушки. Почему не спать спокойно, если еще до свадьбы было известно, что у детей все в порядке.
Ей не снилось ничего.
