- А я уж думал, чего случилось, - с облегчением сказал он. - Ну ладно давай обнимемся, и нам пора. - Они трижды обнялись по росскому обычаю.

- Трогаемся! - крикнул князь. И сотни людей пришли в движение.

Снега начали подтаивать, поэтому войска добирались до места сбора не три, а четыре дня. Наконец утомительный рейд был позади. Ингвар распорядился поставить лагерь в трех часах ходьбы от деревни Глубокой. Тут же были высланы дозоры, с четким приказом хватать всех и вести в лагерь. При оказании сопротивления рубить непокорных на месте. За день привели только троих мужиков, которые случайно наскочили на секрет. После допроса, удостоверившись, что они не из Белоозерских, а свои, новгородские, их проводили к костру, сказав, что утром отпустят. Ночь прошла спокойно, дозоры ничего подозрительного не видели. Незадолго до рассвета Ингвар поднял своих сотников.

- Выступаем через час. Первой идет сотня Вадима, за ней двигаются две сотни стрелков Позвизда и Мала, прикрывает сотня Еремы. С боков колонну сторожат ратники Олега. Всем готовится.

Сотники разбежались по своим сотням. Ингвар подошел к уже поднявшемуся воеводе.

- Выходишь вслед за нами часа через четыре. От обоза ни на шаг. До Белоозера отсюда двенадцать верст, но через лес проторена хорошая дорога. Ровно посередине стоит весь Кряжи. Мне ее придется захватить так, чтобы никто оттуда не смог предупредить Святослава. Я буду оставлять для вас метки на деревьях, иногда указания на бересте. Так что, смотри внимательно.

Воевода кивнул. И пошел готовить своих.

Ровно через час часть дружины под командованием Ингвара покинула лагерь. Еще через три часа они перешли новгородскую границу.

Веское племя насчитывало восемь крупных родов, числом более пяти тысяч человек, и селилось небольшими группами по две три сотни. Теперь центральным поселением стало Белоозеро. Через пару часов Вадим безошибочно вывел сотни прямо на край веси Кряжи, быстро окружив ее, Ингвар дал приказ на приступ. Он рассчитывал взять хозяев сонными, но оказалось, что их здесь ждали. Как только воины подошли к невысокому частоколу, в них полетели стрелы, обычные, охотничьи, но очень меткие. Новгородские лучники ответили мгновенно. Обстрел из-за частокола ослаб, но не прекратился. То тут, то там падали ратники, слышались стоны. Но штурм продолжался, и вскоре частокол был повален в нескольких местах. Ратники сумели ворваться внутрь. Дальше началась обыкновенная резня. Когда все закончилось к Ингвару подбежал Мал:

- Жители ушли. Нам противостояла небольшая кучка воинов, чуть больше сотни. Мы захватили одного. Сейчас Вадим ведет допрос.

- Наши потери?

Сотник на миг замялся:

- Тридцать восемь убитых. Они хорошо бьют из луков. Раненых два десятка. Половина правда легко. Царапины. Лекарь говорит, что они смогут продолжить путь.

Ингвар помрачнел. Да, штурм обошелся дорого. Но самое плохое было то, что их здесь ждали. Подошел Вадим.

- Плохие новости, княже. Они знают, что мы малым числом пошли войной. Четыре дня назад из Новгорода в Белоозеро прилетел голубь и принес записку, в которой доверенный человек князя Святослава сообщал о походе. Кто он пленник, не знает. На совете старейшин они решили дать нам жестокий бой.

Дослушав Вадима, Ингвар начал наводить порядок.

- Быстро оставляем здесь раненых, их подберет воевода. - Затем он подошел к раненому десятнику. - Передай воеводе, что нас ждали, и теперь, что-то готовят. Как только разместят раненых в обозе, пусть прибавит шагу - надо объединять силы. По одиночке нас разобьют в два раза быстрее. Выступаем! - крикнул он. - Порядок движения прежний, головные дозоры удвоить.

Сотни быстро покинули завоеванную деревню. В ней остались мертвые и тяжелораненые, под охраной десяти легкораненых ратников. Через две версты от деревни из леса полетели меткие стрелы. Отряд из десяти человек дал залп и растворился в лесу. Прибавилось трое раненых. Через три часа потрепанная еще пятью такими нападениями дружина вышла к Белоозеру. Остановившись на опушке, Ингвар вглядывался в высокий крепкий частокол. Город стоял на самом высоком берегу озера. Справа его огибала вытекающая из озера река под названием Шексна. Рядом с городом ее ширина достигала около пятидесяти метров. На краю леса Ингвар выстроил три пехотных стены, за которыми укрылись лучники. Свистом он подозвал сотников.

- А если проверить, что нам там приготовили, а потом быстро отойти и ждать воеводу?

Мал задумчиво взглянул на недалекий частокол.

- Не знаю, князь, рискованно это. Может, все же дождемся Ратибора.

Но за предложение Ингвара тут же выступили остальные сотники, и Малу ничего не оставалось, как сдаться. Через десять минут стены медленно двинулись к высокому частоколу. И первый сюрприз их ждал через сто метров. Как только воины Ингвара вышли на открытое пространство и прошли это расстояние, они попали в болото, лишь слегка запорошенное недавно выпавшим снегом. Воины сразу провалились по колено в вязкую жижу. В это время из-за частокола ударили стрелы. Лучники Ингвара стоя по колено в воде, прикрытые большими щитами пехотинцев, дали ответный залп. Потом еще один. И еще. Но обстрел из-за частокола не прекращался, а только усиливался. Изредка, роняя щит, падал пехотинец. Ингвар, шедший как простой ратник в первой шеренге, дал приказ отойти. Передовая линия и лучники начали пятиться. Выйдя из болота, в котором они еще не успели увязнуть, Ингвар приказал отступить к лесу. С наскоку эту вескую крепость было не взять: надо было в лесу дождаться воеводу и вместе начать атаку. В это время за своей спиной Ингвар услышал крики. Затем еще, и еще. Ингвар на секунду обернулся: на краю леса стоял строй воинов без кольчуг, с топорами и рогатинами. Их было не меньше тысячи. За их спинами стояли лучники и довольно метко били новгородцам в спину.

- Свернуться черепахой, - заорал Ингвар.

Этому построению он научился у римлян, про которых любил читать, и на всякий случай, объяснил его Ратибору. Тот мгновенно ухватился за идею и обучил этому построению воинов. Строй новгородцев изогнулся, образуя квадрат: щиты пехоты уперты в землю, длинные копья обращены на четыре стороны света, в середине лучники. Белоозерское ополчение, увидев это, ринулось навстречу. Лучники, прикрытые пехотой, открыли стрельбу - расстояние пустяковое, доспехов на противнике нет. По бегущей толпе белоозерцев пошла гулять смерть: падали воины, пронзенные тяжелыми стрелами, слышались крики раненых.

- Бейте их, - кричал Ингвар, - сейчас подойдет со свежими силами Ратибор, и мы их раздавим. Нам бы пару часов продержаться.

Первая волна атакующих веси полегла под градом новгородских стрел, вторая волна налетела на копья ратников. Но их было в три раза больше. Хотя новгородцы продолжали держать строй, в некоторых местах воинам пришлось отложить копья и взяться за мечи. Завязалась жестокая сеча, строй начал прогибаться.

- Вперед, - крикнул Ингвар, - надо дойти до леса.

Строй качнулся и пошел вперед. Ингвар бился в первом ряду, неся в левой руке тяжелый пехотный щит, а в правой свой необыкновенный меч - подарок Людоты. Он рубил с такой силой, что разваливал противников пополам, и против него бросали самых опытных бойцов. Новгородская черепаха прошла метров двадцать и завязла в гуще людей. Потом начала тихонько пятиться. На них давили втрое превосходящие силы противника. Своей массой плохо обученное и худо вооруженное Белоозерское ополчение почти загнало новгородцев обратно в болото. Силы были слишком неравны. Ингвар рубил изо всех сил. Кровь лилась ему под ноги, он, спотыкаясь об убитых, пропустил удар в грудь, но новгородская пластинчатая броня, сделанная Малом, выдержала. Ратники Ингвара продолжали держать строй, но их становилось все меньше, а враги не убывали. Из-за частокола опять полетели стрелы. Там быстро разобрались, что их противник снова на дистанции выстрела, и теперь ему нечем было прикрыть спину - все силы уходили на сдерживание напирающей белоозерской пехоты.