Фостер всю игру молчал. Я иногда косилась на него, чтобы удостовериться, что он все еще дышит, но его взгляд будто приклеился к полю.

– Тебе понравилось? – спросила я после матча, когда мы двинулись в сторону парковки.

Он ответил в типичной фостеровской манере – вопросом на вопрос:

– Как думаешь, как они научились драться с незнакомцами?

– Не знаю… Ну это же не драка, просто тэкл.

– Но как бросаться на людей, если не ненавидишь их?

– Это же необязательно. Нужно просто не хотеть, чтобы они победили.

Какое-то время он обдумывал сказанное и заговорил, лишь когда мы ехали домой.

– Тот парень по имени Эзра очень хорош, – заявил он почти как Эмир. – Прямо… магнит для мячей.

Я не удержалась и фыркнула:

– Чего-чего?

– Магнит для мячей. Он был магнитом, а мяч – металлом. Сам летел и прилипал к нему.

Лучший игрок страны, уже четыре года начинающий матчи. Магнит для мячей. Интересно, как великий и ужасный Эзра Линли отреагировал бы, услышь он новый титул.

– Кэс уронил мяч, – спустя пару мгновений добавил Фостер. Да, было дело, ближе к концу игры. – Он антимагнит.

Я даже возмущаться не стала. Просто еще раз фыркнула.

Фостер все еще пребывал в глубоких раздумьях. Он даже забыл напроситься на вечеринку в честь победы. Только выходя из машины рядом с домом, Фостер наконец спросил:

– Я точно не могу пойти? Я буду вести себя тихо. И не стану мешать, если ты захочешь напиться. Даже тете Кэти ничего не скажу.

Я бросила взгляд на дом и убедилась, что окна закрыты.

– Я не собираюсь напиваться, – ответила я. – Никто там не будет напиваться. А у тебя уже комендантский час, иди в дом.

Фостер должен был быть дома во столько же, во сколько и я в его возрасте, – в десять. Сейчас мне разрешалось возвращаться в полдвенадцатого. Не особо честно добавлять всего полтора часа, но мне не хотелось ни с кем ругаться.

– Но я даже не устал, – возразил Фостер, все еще не закрывая дверь машины.

– Какая разница, устал ты или нет. Ты просто должен быть дома в десять.

– Но мне же нужно присматривать за тобой.

Я не выдержала и расхохоталась:

– Иди-ка домой.

Фостер послушно захлопнул дверцу и молча смотрел, как я уезжаю.

Я не особо любила тусить у кого-то дома, но это была первая такая вечеринка в новом учебном году, и я чувствовала, что обязана туда сходить. Подъезжая к дому Мартина Лейхи, я мечтала о светских приемах времен Джейн Остин: о роскошном экипаже и красивом вечернем платье, о слугах, которые объявляют имена и титулы вошедших. О настоящих танцах под настоящую музыку. О соблюдении приличий. В общем, чтобы без блевотины в кустах. Без дуракаваляния. В сериалах и кино школьные вечеринки слегка приукрашивают: фоном ставят какую-то попсу, снимают слишком мало народу под слишком ярким освещением, но по сути все верно. Подобные тусовки – сборище идиотов, которые обожают все драматизировать. Когда я вошла в дом Мартина Лейхи (разумеется, объявлять мое имя никто и не думал), то вспомнила еще одну деталь, о которой молчат в кино и по телику и о которой я успела забыть за лето: если ты не один из таких идиотов, то на этих вечеринках тебе будет до смерти скучно.

На кухне я увидела Кэса, окруженного товарищами по команде, которые отхлебывали пиво из традицонных красных стаканчиков. У Кэса стакана не было, так что, едва я подошла, он обнял меня за плечи. Еще он что-то сказал, но я не расслышала из-за музыки. Остальные вроде как меня поприветствовали, но я просто слабо помахала в ответ. На вечеринках и раньше было так шумно?

Говорил, по-видимому, в основном Стентон Перкинс – большой парень с квадратной головой, игрок защиты. Он уже осушил свой стакан, и только его и было хорошо слышно за надрывавшейся аудиосистемой Мартина Лейхи.

– Да, игра была ничего, – сказал Стентон. – Не лучшая наша работа, но какая теперь разница. – Он метнул многозначительный взгляд на Кэса.

– Хотелось бы, конечно, больше активности на поле, – отозвался тот.

– Жаль вас, ребята, – сказал Стентон. Музыка заиграла громче, и он тоже повысил голос. – Остальным нападающим не поиграть, пока Линли в деле.

Кто-то упомянул перехват, выполненный Джексоном, и пятнадцать метров, которые пробежал Смит перед четвертым тачдауном. Но Стентон лишь махнул своей ручищей.

– Нет, мяч теперь бывает только у Линли. И у Уилкокса – но только потому, что он гребаный квотербек[10]. А все остальное – гребаная случайность! – Он допил свое пиво. – Хорошо было бы без Линли. Все в команде стало бы как надо. И капитаном сделали бы Кэса, а не этого хмыря из Шонесси, любителя покомандовать.

Стентон Перкинс вообще был неприятным типом. Наверняка в детстве он таскал кошек за хвосты и швырял камни в проезжающие автомобили.

Я покосилась на Кэса. Тот лишь улыбнулся, крепче обхватил меня за плечи и увел подальше, сказав всем что-то про то, что нам нужна еще выпивка. И лишь когда мы вышли из кухни, он шепнул мне на ухо:

– Этот парень пугает меня до ужаса.

Я кивнула:

– Наверняка рано или поздно начнет бомбы по почте рассылать.

Кэс засмеялся, но ответить не успел: едва мы зашли в гостиную, нам помахал Джордан Хантер.

Джордан был и спортсменом, и круглым отличником, и, по закону жанра, самым классным парнем в школе. Вот и сейчас он, натянув на бейсболку капюшон, сидел на диване в окружении кучи друзей и поклонниц, которые отражались в его зеркальных очках. Под капюшоном скрывались его фирменные дреды, а под очками – ни с чем не сравнимые глаза. Вот каким он был крутым – мог позволить себе прятать лучшие черты своей внешности. Впрочем, в Джордане казалось идеальным абсолютно все. Как и положено нападающему, он был широкоплечим и чертовски хорошо сложенным парнем. Его кожа выглядела безупречно, а зубы сверкали, как в рекламе.

Я была по уши влюблена в него, как и все остальные. Нет, я не томилась от невзаимности – речь скорее о глубоком уважении и благодарности. В присутствии Джордана с моего лица не сходила улыбка и невозможно было что-то сказать и не выглядеть при этом полной идиоткой.

– Кэссиди, дружище! – Джордан хлопнул Кэса по руке, не вставая со своего импровизированного трона. Справа от него сидела Лорен Макфи, с которой мы в прошлом году вместе ходили на англиискии, а слева – явно скучающий Эзра Линли. Остальная часть дивана была забита разными ребятами, которые даже не замечали, что проливают напитки, купаясь в лучах славы невероятного Джордана Хантера.

– Привет, – сказала я, поймав взгляд Эзры. Кэс и Джордан увлеклись обсуждением игры.

Эзра не ответил, просто уставился на меня пустыми глазами, и я почувствовала ту же смесь смущения и негодования, что и тогда на физкультуре, когда он начал знакомство с насмешливого «Ты старшеклассница?».

– Мы на физру вместе ходим, – равнодушно пояснила я.

В глазах Эзры мелькнуло нечто вроде удивления.

– Я знаю.

– Неужто это Девон Теннисон? – Джордан мигом перехватил мое внимание. Он приподнял очки, как будто ему и правда требовалось как следует меня рассмотреть, а потом вскочил на ноги.

На моем лице расползлась глупая ухмылка, как всегда в присутствии людей вроде Джордана.

– Привет.

Он обнял меня. Это было самое непринужденное и приятное объятие в моей жизни.

– Где пропадала, чемпион? Не видел тебя все лето. Чем занималась?

Да, знаю, чемпионами обычно называют друг друга тупые пассивно-агрессивные качки, но Джордан уверял, что это сокращение от фразы «чемпион моего сердца», и я, честно говоря, таяла каждый раз, когда он это говорил.

– Э-э-э… Была с семьей в Калифорнии, – ответила я, когда мы разомкнули объятия.

– В Калифорнии, значит, – понимающе кивнул он. – Люблю местные пляжи. Ни в какое сравнение с Западным побережьем, да? – Он вернулся на свое место на диване. – Хотите выпить, ребята? И где Мартин?