Если средства производства находятся в распоряжении всего общества (как это, например, было при первобытно-общинном строе), то нет почвы для существования общественных классов. Если средства производства находятся в собственности той или иной части общества (как это имеет место при рабовладельческом, феодальном или капиталистическом строе), то общество разделено на классы. Главная, решающая черта классового общества — разделение общества на такие группы, из которых одни владеют средствами производства, а другие частично или полностью лишены их. Это и дает возможность одной части общества присваивать себе труд другой.

Наиболее глубокое и всестороннее определение классов дал В. И. Ленин в брошюре «Великий почин»: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства». (В. И. Ленин, Соч., т. 29, изд. 4, стр. 388.)

Итак, Ленин указывает, что классы различаются друг от друга прежде всего своим местом в исторически определенной системе общественного производства. Это значит, что каждый класс связан с тем или иным исторически определенным способом производства. Каждому антагонистическому способу производства свойственно свое разделение общества на классы: рабовладельческому способу производства — разделение на рабовладельцев и рабов, феодальному — на феодалов и крепостных, капиталистическому — на капиталистов и пролетариев. Внутри каждой системы общественного производства эти классы занимают диаметрально противоположное положение: один из них является господствующим, другой — подчиненным.

Различие места в системе общественного производства вытекает из различного отношения классов к средствам производства. Господствующий класс обладает монополией на средства производства, т. е. ему принадлежит собственность на все или по крайней мере на важнейшие средства производства, тогда как угнетенный класс полностью или частично лишен собственности на средства производства. Как отмечает Ленин, отношение классов к средствам производства большей частью закрепляется и оформляется в законах: государство охраняет собственность господствующего класса. Так, например, при капитализме закон стоит на страже частной собственности как экономической основы капиталистического строя, объявляя ее «священной и неприкосновенной».

Из различного отношения к средствам производства как коренного, решающего признака вытекают и все остальные признаки классов, в том числе и роль классов в общественной организации труда. Господствующие, эксплуататорские классы, составляющие меньшинство населения, сосредоточивают в своих руках управление производством, заведывание государственными делами, превращают умственный труд в свою монополию, тогда как огромное большинство населения, принадлежащее к угнетенным, эксплуатируемым классам, обречено на изнуряющий, тяжелый физический труд.

Тот класс, который владеет средствами производства, как правило, руководит производством. Маркс отмечал в «Капитале»: «Капиталист не потому является капиталистом, что он управляет промышленным предприятием, — наоборот, он становится руководителем промышленности потому, что он капиталист. Высшая власть в промышленности становится атрибутом капитала, подобно тому как в феодальную эпоху высшая власть в военном деле и в суде была атрибутом земельной собственности». (К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 339.)

В эпоху империализма в среде господствующих классов выделяется обширный слой рантье, который живет доходами с ценных бумаг, «стрижкой купонов». Это паразитический слой, который не выполняет никакой организаторской роли в производстве. Растущий паразитизм буржуазии свидетельствует о том, что этот класс уже отжил свое время, что он не только не нужен производству, но прямо мешает его развитию и, следовательно, должен быть насильственно устранен.

Различным отношением к средствам производства определяется также различие в способах получения и размерах той доли общественного богатства, которой располагает каждый класс. Так, например, капиталист получает свой доход в виде прибыли на вложенный им в предприятие капитал путем присвоения прибавочной стоимости, произведенной наемным рабочим. Напротив, наемный рабочий, пролетарий, получает свой доход в виде заработной платы, которая едва возмещает стоимость его рабочей силы.

Эксплуататорские классы, представляющие ничтожное меньшинство населения, присваивают, как правило, большую часть народного дохода. В царской России в 1913 г. эксплуататорские классы, составлявшие 15,9% населения страны, присваивали 75% народного дохода, а трудящиеся, составлявшие 84,1% населения, получали лишь 25% народного дохода. Таким же приниженным остается и поныне положение трудящихся в капиталистических странах. В США накануне второй мировой войны трудящиеся, составлявшие 78,6% населения, получали 44,4% народного дохода; в Англии трудящиеся, составлявшие 88,2% населения, располагали 40,8% народного дохода. Вторая мировая война и послевоенный период еще более углубили эту противоположность между богатством меньшинства и нищетой большинства. Чудовищно возросли прибыли американских монополистов, которые составили за 1940 — 1948 гг. 106,8 млрд. долларов (не считая налогов). Эта сумма более чем в полтора раза превышает весь народный доход США за предвоенный 1938 г. В то же время резко сократилась доля рабочего класса в народном доходе, и снизился его жизненный уровень. Более 80% населения США не имеют необходимого минимума средств для поддержания нормального существования.

Исходя из способа производства как решающей основы классового деления, исторический материализм приходит к признанию непримиримости интересов антагонистических классов. Различие места в укладе общественного хозяйства, указывает Ленин, дает возможность одному классу присваивать себе труд другого, что и делает их интересы объективно непримиримыми, порождая между ними непримиримую классовую борьбу.

Для современной буржуазной социологии характерно то, что при определении классов полностью игнорируется материальная основа классового деления. Все усилия буржуазных социологов направлены к тому, чтобы доказать недоказуемое: будто на базе буржуазной «демократии» исчезает противоположность классов. Существование классов буржуазные социологи связывают не с условиями материальной жизни людей, а с теми или иными сторонами их психической жизни. Так, например, американские социологи Уорнер и Лант в книге «Социальная система современного общества» (1942) утверждают, что основой для различения классов является не их положение в экономической системе общества, а их социальный «ранг». В соответствии с этим Уорнер и Лант разделили население обследованного ими американского города на 6 классов, которым даже не дали названий, а именуют их как «наивысший», «высший», «средний» и т. д. Принадлежность к тому или иному классу, уверяют они, определяется не столько богатством, сколько социальными связями человека, тем, с кем он общается, и т. д. Таким образом, деление капиталистического общества на два враждебных друг другу класса подменяется неопределенным делением людей на «ранги», чтобы скрыть, замазать коренной классовый антагонизм между буржуазией и пролетариатом. Однако жизнь все нагляднее раскрывает картину ожесточенной классовой борьбы в капиталистических странах, беспощадно разоблачая все вымыслы ученых лакеев империализма и подтверждая истинность марксистско-ленинской теории классов.

Классы и классовое неравенство рассматриваются многими буржуазными социологами как вечное и естественное явление, вытекающее из «природы» человека. Такой взгляд не имеет ничего общего с наукой, а служит лишь оправданию классового господства буржуазии.