– Хочу, – разумный ответ.

– Только очень быстро. Бросаешь оружие и идёшь ко мне.

– Чтобы ты меня без помех пристрелил?

– Чтобы я выдал тебя за своего гостя и такого же потерпевшего, как сам, идиот!

– С какой стати такое великодушие? Ты, вроде, не священник, и мы не в церкви, – он всё ещё сомневался.

Сирены выли уже около самого дома, хлопали двери полицейских автомобилей, раздавались команды и слышался топот тяжёлых ботинок по ступеням крыльца.

– Я спасу тебе жизнь, а ты сдашь мне «крота», который окопался в Центре, – скороговоркой выпалил я, ибо времени на объяснения больше не оставалось. – Решайся уже, у тебя всего пара секунд!

– Твоя взяла, – согласился он, наконец. – Сдаюсь.

Но сегодня был не наш день.

Зачем он не оставил автомат на полу, а поднялся во весь рост с оружием в руках, пусть и поднятых вверх. Его крупный тёмный силуэт, словно мишень в тире, чётко выделялся на фоне значительно более светлого проёма между столбами, удерживающими крышу веранды.

– Брось оружие, – в отчаянье крикнул я.

Но было уже поздно. Заливистой длинной трелью заклёцал полицейский пистолет-пулемёт, выпуская в короткий смертельный полёт к цели стайку маленьких кусочков свинца, тёмный силуэт дрогнул, запоздало выпустив из рук автомат, и, сломав резной деревянный барьер, мой несостоявшийся «язык» рухнул на давно не кошеный газон.

– Не стреляйте, я – хозяин дома! – Раз за разом повторял я, уткнувшись лицом в траву, пока ребята в чёрной форме, отягощённые касками и бронежилетами, обыскивали меня и заковывали в наручники.

По закону подлости, на этот раз они отреагировали на вызов слишком быстро. А мне оставалось только корить себя за нерасторопность.

Интересно, а Босс когда-нибудь спит?

Я ворвался в его кабинет посреди ночи, едва не сбив охрану у лифта. А он всё так же восседал в своём гигантском кресле. И только стакан с чаем в серебряном подстаканнике свидетельствовал о том, что хоть какие-то действия нарушали статику этого места с момента моего последнего визита.

– Мне уже сообщили, – произнёс он, даже не дав мне открыть рот. – С этой минуты и до особого распоряжения я запрещаю тебе, Денис, покидать территорию Центра.

– Кто сообщил? – Сразу утратив весь свой пыл, удивился я.

– Руководить такой организацией, и не иметь связей в полиции было бы весьма опрометчиво, ты не находишь?– Тон, которым он это произнёс, был абсолютно серьёзным, но довольную ухмылку выдавали его слегка прищуренные глаза.

Любопытно было бы узнать, а где у Босса ещё есть связи? Теперь я вспомнил, что показалось мне странным во время недавнего совещания. Босс заранее знал, о чём пойдёт речь и предвидел, какие требования выдвинет полковник. Непонятно только, зачем он тогда ввязался в эту историю, не обещавшую нам ничего хорошего?

– А то, что на меня напали те самые боевики, от которых я ещё утром спасал Ника, вам тоже сообщили? – Поинтересовался я, надеясь хоть немного растормошить своего, погружённого в нирвану, начальника.

Бесполезно. Он даже бровью не повёл.

– Нет. Но не сложно было догадаться.

Просто великолепно! Никаких эмоций. Шесть трупов, мой новый дом разрушен, я, вместо того, чтобы мирно спать и видеть сны, полночи воюю с бандитами, которые и знать о моём существовании не должны, а он спокоен, как удав.

– И что это означает, вы тоже догадываетесь, я надеюсь? – Мне не удалось справиться с язвительной интонацией в голосе.

Босс посмотрел на меня с явным удивлением.

– А ты сомневался? Именно поэтому выход в город для тебя, как, впрочем, и для всех, кто был в курсе операции, временно закрыт.

– Временно, это на сколько? – Сомнительно, что такой мерой можно выявить предателя. Скорее уж стоило установить слежку за всеми подозреваемыми.

– В том числе и за тобой, – хмыкнул Босс. А я и не заметил, что размышлял вслух.

– Временно, – продолжил он, – пока служба безопасности не выполнит свою работу, за которую получает немалые деньги, и не найдёт канал утечки.

– А если замешана сама служба безопасности? – Полюбопытствовал я, хотя даже сама мысль о том, что предатель Цербер, или кто-то из его ближайших помощников, повергала меня в ужас. Слишком многое эти люди знали о всех нас и о Центре.

– Значит, ей придётся разоблачить саму себя, – как ни в чём не бывало подытожил Босс. – Нас, Дэн, продаёт конкретный человек, а не отдел или служба. И этот человек, к моему великому сожалению, либо находится на самом верху, либо одной ступенью ниже. Остальные сотрудники Центра просто не имеют доступа к такой подробной информации, которая позволила вычислить тебя.

– А если это всё же Цербер… простите, шеф службы безопасности? – предположил я. – Уж он-то точно всё обо всех знает.

Босс положил ладонь левой руки на свою шею чуть пониже затылка, и покрутил головой из стороны в сторону.

– Отложение солей – последствие сидячей работы, – посетовал он. – Слава богу, что геморрой пока не заработал. – И, задумчиво посмотрев куда-то в только ему доступную даль, решительно сказал: – Нет, не Цербер, как вы его называете. (Кстати, вы в курсе, что ему очень нравится это прозвище?) – Босс позволил себе слегка усмехнуться.

– Почему нет? – удивился я столь категоричному ответу.

– Потому, что ты сам сказал, что он знает всё обо всех! – Голос Босса вдруг приобрёл наставительный тон, как у моего отца в моём далёком детстве, когда он объяснял мне элементарные вещи. – Если б он слил тебя боевикам, то уж не забыл бы в точности описать все навыки, которыми ты владеешь, и они бы не послали всего семь стрелков, способных, разве что, разнести дом.

А его информатор в полиции, не иначе как, сам был в момент полицейского нашествия у меня в доме, подумал я, откуда ещё такая точная информация о количестве нападавших преступников в такие короткие сроки? Там ещё криминалисты осмотр не закончили, ещё трупы не остыли и лежат на своих местах, а он уже знает всё!

– А если у него и не было цели меня уничтожить, – не желал отступать я, – может усидеть на двух стульях пытается – и с бандитов свои тридцать серебряников поиметь, и меня сохранить, как залог на будущую прибыль?

Боже! Неужели это произошло на моих глазах? Я впервые увидел, как Босс смеётся! Кому рассказать, не поверят. Куда делась его невозмутимость? Справа от меня на возвышении, за массивным столом в громадном кресле смеялся совершенно не знакомый мне человек. Я не знал, толи смеяться вместе с ним, толи обидеться.

– Денис, – утирая рукавом пиджака выступившие на глаза слёзы, наконец, смог выговорить Босс, – прости, но твои мозги ещё находятся в положении «битва вкл». Ну, рассуди здраво! Шеф службы безопасности единственный человек в Центре, который может свергнуть меня из этого кресла почти без всяких усилий, ведь в его подчинении всё, включая охрану и даже мою секретаршу Анну! У него агенты везде, и среди техников, и среди медиков, и даже среди оперативников! Однако, он тот единственный человек, который никогда на это не пойдёт! И не потому, что маниакально честен, а просто он и так владеет всей властью в нашем полунаучном, полувоенном коллективе.

– А деньги? – не унимался я.

– Ты удивишься, если я скажу, что по его собственной просьбе, мы не платим ему ни гроша, а всё положенное содержание отправляем на счета приютов для жертв войны?

Вот это номер. Мне вдруг стало безумно стыдно за свои подозрения. Однако, меня можно было понять, не каждый день тебя приходят убивать по наводке кого-то, кого ты до сих пор считал если не другом, то соратником, единомышленником, в конце концов. Ты готов был подставить ему своё плечо, защитить, закрыть собой, а он просто продал тебя за несколько бумажек, на которые купит себе новую машину, или отремонтирует дом.

Вспомнив про разгромленный дом, я, забывшись, с силой опустил кулак на столешницу с таким грохотом, что от неожиданности даже Босс подпрыгнул в своём кресле. Узнать бы, кто эта сволочь!