— А после моей смерти были на Земле войны?

Люций улыбнулся. Он с радостью увидел, что лицо Волгина несколько оживилось, утратив каменную неподвижность. Он ответил повеселевшим голосом:

— Вашим вопросам, Дмитрий, не будет конца. Так мы никогда не выйдем отсюда. Одевайтесь и покинем помещение, которое вам так сильно надоело. Вы все узнаете постепенно от людей, которые больше меня знают о том, что вас интересует. Любой ученый будет рад объяснить вам все, что вы пожелаете. Все человечество ждет вас с нетерпением. Вы самый известный человек на Земле!

Волгин невольно засмеялся. Слова Люция, к его удивлению, доставили ему что-то вроде удовольствия.

«Интересно, — подумал он, — сохранилось ли у людей чувство тщеславия? Если судить по тому, что у них исчезли из обихода фамилии, — вряд ли».

Он стал быстро одеваться. Случайно его взгляд остановился на ясно видимом шраме с левой стороны груди. Этот шрам, которого у него раньше не было, давно интересовал его, но на все вопросы о его происхождении Люций ни разу не захотел ответить.

— Может быть, сейчас, — спросил Волгин, — вы объясните мне, откуда у меня этот шрам?

— Это след операции, но он скоро совсем исчезнет. Полтора года вы лежали без сердца, над ним работал Ио.

Он сказал это спокойно, с таким выражением, как будто ничего особенного здесь не было, но Волгин почувствовал сильное волнение. Пропасть, отделявшая этот мир от его прежнего, раскрылась вдруг перед ним во всей своей необъятности.

Одевшись, Волгин посмотрел в зеркало, которое висело возле его постели. Он остался доволен своей внешностью. Своеобразный костюм шел ему. Только борода, выросшая за это время и сильно изменявшая его лицо, была ему неприятна.

— Я не хотел бы выходить отсюда в таком виде, — сказал он. — Нет ли у вас бритвы?

Люций протянул ему какой-то предмет, ничем не напоминающий бритву. Это была ручка, сделанная как будто из пластмассы. На ее конце помещался маленький валик.

— Что это такое? — спросил Волгин, с интересом рассматривая совершенно незнакомую ему вещь.

— То, что вы просили, — ответил Люций. — Бритва.

Бритье по способу восемьсот шестидесятого года новой эры заняло не более полуминуты и очень понравилось Волгину. От прикосновения валика волосы исчезали, как по волшебству.

Закончив эту несложную операцию, он увидел себя в зеркало таким, каким привык видеть. Внимательным взглядом Волгин осмотрел себя с головы до ног. Он попросил у Люция гребень и был даже слегка разочарован, получив самый обыкновенный привычный предмет.

— Я уж думал, что вы дадите мне опять что-нибудь необычайное, — улыбаясь, сказал он. — Боюсь, Люций, что меня ждет слишком большая перемена. Даже обыкновенная бритва вызывает у меня изумление. Что же будет дальше?

— Вы быстро привыкнете. Если вы готовы, то идем.

Волгин внезапно почувствовал, что его охватил страх.

Что ждет его за этими стенами? Какой неведомый мир предстанет перед ним? Вместо того чтобы идти за Лю-цием, он сел на постель.

— Подождите немного, — сказал он. — Не знаю почему, но я боюсь выйти отсюда.

Люций положил руку ему на плечо.

— Это пройдет, — сказал он ласково. — Я понимаю ваше состояние. Но сейчас вас не ждет ничего необычного. Этот павильон был выстроен специально для вас, и место, где он находится, очень уединенно. Выйдя отсюда, вы увидите только сад и дом, в котором я сейчас живу. В них нет ничего примечательного. Из людей вы встретите Но, которого знаете, мою дочь, и больше никого.

— Я вам очень благодарен, — сказал Волгин, — за все эти заботы обо мне. Но скажите, где находится это здание? В какой стране и части света?

— На острове Кипр, — ответил Люций.

— На Кипре? — удивился Волгин. — Но вы говорили, что я нахожусь в Советском Союзе?

— Тогда я не мог ответить иначе. Вас перевезли сюда три года назад. Раньше вы находились в нашей лаборатории, расположенной далеко отсюда.

— В каком месте?

— Там, где раньше находился город Малоярославец.

— Находился? Значит, сейчас его уже нет?

— Его не существует уже давно. Я узнал, как он назывался, предвидя ваш вопрос.

— А город У…? — спросил Волгин. — Он тоже не существует больше?

— Вы жили там?

— Там умерла моя жена, — ответил Волгин. — И там находилась ее могила.

Он опустил голову на руки и долго сидел так. Чувство тоски и страха нахлынуло на него. Города исчезли с лица Земли, а он, Волгин, живет вопреки всем законам природы, как будто не прошло бесконечно долгое время. И никакие достижения науки не вернут его в привычный любимый мир, утраченный навсегда.

Волгину внезапно захотелось вскочить и потребовать от Люция, чтобы он вернул его к прежнему состоянию спокойствия и беспамятства смерти, где нет и не будет воспоминаний о прошлом и тоски по нем. Но этот порыв мелькнул и погас. Он отнял руки от лица и встал.

— Я кажусь вам смешным, должно быть? — сказал он с принужденной улыбкой. — Но, право, я не могу совладать со своим волнением. Не так просто выйти к людям прямо из могилы…

Люций не улыбнулся этой вымученной шутке. Он сам волновался не меньше Волгина. С какой-то необычайной ясностью он понял, какой момент они сейчас переживают.

За годы своей работы над Волгиным Люций привык видеть в нем, научный объект, но сейчас, пожалуй впервые, он увидел в нем такого же человека, как он сам. Одетый в современный костюм, с чисто выбритым лицом, Волгин показался Люцию совсем другим.

Подчиняясь влечению сердца, Люций стремительно подошел и обнял Волгина. И тот ответил на это объятие. Люди разных времен, они были дети одной Земли.

— Мне девяносто лет, — взволнованно сказал Люций. — Я дал тебе, Дмитрий, вторую жизнь. Позволь же мне считать тебя своим сыном.

— Мне было тридцать девять лет, когда я умер, — ответил Волгин. — И хотя я родился почти на две тысячи лет раньше тебя, ты имеешь право называться моим отцом. Если ты этого хочешь, то я с радостью соглашаюсь.

Люций вынул из кармана маленькую коробочку.

— По желанию всего человечества, — сказал он, — возвращаю награду, которая тебе принадлежала. Она была изъята из музея, чтобы вернуться к своему владельцу.

Он вынул из коробочки золотую звезду на потертой муаровой ленточке и прикрепил ее к костюму Волгина тем же жестом, каким сделал это давно умерший полководец на поле Великой Отечественной войны.

И так подействовал на Волгина вид хорошо знакомой звезды, каким-то чудом сохранившейся в течение веков, что он как-то сразу совсем успокоился.

— Идем! — сказал он. — Войдем в новый для меня мир.

— Постарайся полюбить его, — сказал Люций.

— Я его уже люблю. Это тот мир, к которому мы стремились, за который боролись и умирали.

Скрытая в стене дверь раздвинулась.

За ней стоял Ио, протягивая обе руки навстречу Волгину.

— От всей Земли, — сказал он, — приветствую ваш приход к нам.

Волгин обнял старого ученого.

Переход через зал, наполненный машинами и аппаратами, установленными только для того, чтобы вернуть ему жизнь и здоровье, прошел для Волгина незамеченным. Он ничего не видел. С непреодолимой силой его влекло вперед — выйти из-под крыши на простор мира.

И вот беззвучно раздвинулась другая дверь.

Горячей синевой резнуло по глазам воскресшего человека.

После перерыва в тысячу девятьсот лет Волгин увидел небо и сверкающий на нем диск солнца.

Что за странные сооружения, напоминающие такелаж парусного судна? Чем заняты эти смельчаки, умело манипулирующие длинными шестами на верхушках высоких мачт? Это охотники за знаменитыми «ласточкиными гнездами»…

Собственно, название «ласточкины» эти гнезда получили по недоразумению: строители их — маленькие птички саланганы. Саланганы, внешне очень похожие на ласточек, обитают по берегам Юго-Восточной Азии и в Океании. Селясь всегда в скалах и пещерах вблизи моря, саланганы отыскивают на берегу остатки водорослей, перерабатывают их и с помощью слюны, способной, словно цемент, быстро затвердевать, строят свои гнезда.