Земля: Вы идете прямо на стартовую дорожку. Вам не придется делать разворот… Продолжайте снижение…

САМОЛЕТ СОПРОВОЖДЕНИЯ

Эта же фраза звучит здесь в наушниках.

Летчики облегченно вздыхают.

САЛОН

Все меньшие цифры на циферблате альтиметра: 1 000… 900… 800… 700…

Вцепившись в ручки кресел, замерли пассажиры.

КАБИНА

Земля: Вы выходите на посадочную площадку…

ЛЕТНОЕ ПОЛЕ

На посадочной площадке группа людей. Среди них человек с микрофоном.

Все ближе огоньки снижающегося самолета.

Человек с микрофоном: Осталось сто метров… Девяносто… Восемьдесят…

Со стартовой дорожки быстро съезжают последние пустые цистерны.

КАБИНА

Земля: Осталось пятьдесят метров… тридцать… двадцать… десять… (Очень спокойно.) Отпустите до конца… Второй пилот (тихо): Давай!

Иржи отклоняет штурвал.

САЛОН

Корпус самолета содрогается… Еще толчок… Еще…

ЛЕТНОЕ ПОЛЕ

Катится по земле самолет.

КАБИНА

Иржи обессиленно откидывается на спинку кресла.

— Спасибо, сынок!.. — тихо произносит второй пилот.

— Я знал, что вы страхуете, — так же тихо отзывается Иржи.

Пилот слабо улыбается.

— Я не смог бы пошевелить и пальцем…

САЛОН

По лицу Кристин текут счастливые слезы…

В вечернем кебе делают лихую «петлю» и свечой уходят вверх два самолета сопровождения…

ЛЕТНОЕ ПОЛЕ

— На пять суток отстранить обоих от полетов за пилотаж над аэродромом! — со счастливой улыбкой говорит высокий человек в форме.

К остановившемуся самолету спешат санитарные машины, бегут люди.

САЛОН

Здесь уже обычная перед выходом толчея. Пассажиры собирают вещи, надевают пальто и плащи.

Толстяк выбрасывает опустевший пакет из-под сандвичей.

Миссионер хочет снова надеть сутану, но, подумав, свертывает ее и сует в чемодан. Вероятно, его воздушное путешествие еще не окончилось…

Готовятся к выходу молодые супруги.

Она: Надень плащ, Уже вечер.

Он: Ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу этот идиотский мешок…

— Может быть, — тихо говорит она, — ты сейчас поедешь к адвокату?

Электрик безропотно натягивает плащ.

ЛЕТНОЕ ПОЛЕ

К самолету подкатывают трап. Вбегают служащие аэропорта, санитары.

Внизу у трапа собираются люди.

Из самолета показываются санитары с носилками.

Одного за другим членов экипажа проносят санитары к машине.

За последними носилками с непокрытой головой идет седой врач.

САЛОН

Первым к выходу идет вновь пытающийся обрести величественность диктатор. За ним, стыдливо прикрывая огромный синяк под глазом, пробирается секретарь.

Тереза замешкалась, оглядывая себя в карманное зеркальце. Она успела уже опять ярко накраситься. Замечает лопнувший чулок. Торопливо открывает лакированный чемоданчик. Застывает изумленная.

В чемоданчике драгоценности, пачки банкнот.

С точно таким же чемоданчиком в руках подходит к выходу экс-диктатор…

Тереза делает было шаг за ним, но тут же останавливается, тщательно закрывает чемодан.

Рядом собирается комми.

— Вы готовы? — спрашивает Тереза. — Не спешите… — Она берет коммивояжера под руку. — Я хотела вам сказать…

Кристин одела сына.

— Спасибо за помощь, Фреди! — говорит оператор. — Мы с тобой сняли неплохой фильм!

— А как он будет называться?

— Еще не знаю…

— До свидания, Иржи, — говорит Кристин. — До следующей встречи…

— В самолете?

Кристин улыбается своей грустной улыбкой.

— Лучше на экране… Идем, Фреди…

— Идем, мама…

Иржи достает кофр, укладывает пленку.

Уже в проходе женщина задерживается.

— Как называется этот мост… возле Пражского Града…

— Карлов…

— Карлов мост… — задумчиво повторяет Кристин.

Готовятся к выходу бакалавр Генри Чармен и будущая студентка. Генри непривычно тих.

— Вот и все… — говорит он и пытается заглянуть в лицо девушки.

Она молчит.

— Как вы думаете, — наконец произносит Генри, — у меня будет когда-нибудь… банджо?

Девушка поднимает глаза.

— Если это случится, напишите мне… в Москву…

ЛЕТНОЕ ПОЛЕ

Из самолета тянется вереница пассажиров.

У подножия трапа их окружает толпа репортеров. Вспыхивают блицы.

Женщина в сари с девочкой на руках, обойдя толпу, подходит к высокому смуглому человеку. Он так же сдержан и строг, как она. Женщина передает ему ребенка. На лице мужчины появляется удивительно мягкая улыбка — девочка спит…

Спускается по трапу старичок филуменист. Следом солдат тащит его нелепый чемодан.

На земле филумениста останавливает человек с каким-то причудливым значком в петлице.

— Представитель компании кругосветных путешествий! — рекомендуется он. — К вашим услугам, сударь! Позвольте билет…

Старичок вынимает свой «кругосветный билет».

— Все в порядке! — говорит представитель фирмы. — Завтра вы можете продолжить свой путь… — Он возвращает старику билет.

— Простите… Нельзя ли обменять его на обратный?

— Вы не желаете совершить кругосветное путешествие?!

— Да! Хочу домой…

— К сожалению, сударь, это невозможно…

— Значит, мне придется… — филуменист печально описывает рукой круг.

— Совершенно верно, сударь. Вы попадете домой… — представитель фирмы повторяет жест старичка, — с другой стороны!..

Старичок грустно кивает. Солдат с чемоданом следует за ним.

— Простите… — останавливает филуменист. — У вас нет спичек?

— Увы! — представитель фирмы, любезно улыбнувшись, разводит руками. — На летном поле, сударь, не курят!

ВТОРОЙ САЛОН

Чета американцев еще не двинулась с места. Сейчас это просто два старых, придавленных горем человека.

Муж смотрит в окно на окруживших самолет людей.

— Надо идти, Джон… — робко напоминает жена.

Муж отрывается от окна.

— К сожалению, да…

ПЕРВЫЙ САЛОН

Он опустел. Иржи закрывает кофр с пленкой, берет камеру. Последний раз оглядывает салон…

И замечает в кресле еще одного пассажира! Э-то унылый сосед комми. Он все еще спит.

Оператор трясет его за плечо. Пассажир открывает глаза.

— Приехали… — говорит Иржи.

Пассажир сладко потягивается. С недоумением оглядывается вокруг.

Иржи усмехается.

— Ну как? Путешествие было приятным?

— Скажите лучше — необыкновенным! — На лице пассажира счастливая, лучезарная улыбка. — Впервые в моей жизни врачи оказались правы: стоило переменить климат, я тут же отлично выспался!..

ЛЕТНОЕ ПОЛЕ

Тесной стайкой собираются пассажиры «713-го». Они не торопятся к ярко освещенному зданию аэровокзала, откуда из репродукторов призывно несется бравурная мелодия. Пассажиры необычного рейса как будто стремятся отдалить тот момент, когда вновь растворятся в огромном мире, потеряют близость, возникшую между ними несколько часов назад.

— Ну, кажется, все в сборе! — говорит кто-то.

— А где же доктор? — спрашивает Фреди.

Дверцы санитарной машины закрываются за последними носилками. Машина трогается с места. Седой врач провожает ее взглядом.

— Доктор Рихард Гюнтер?

Врач оборачивается. Перед ним двое в плащах, с удивительно неприметными лицами. Неподалеку группа людей в таких же плащах. Среди них знакомый нам агент. Он смотрит в сторону.