Он представил Зою в постели и тут же вспомнил ее уже реальное тело, каким он его увидел сегодня, с симпатичными грудками, тоненькой талией и такой аппетитной попкой. Вот уж на что открывался замечательный вид, когда она растянулась на земле. А Гордон всегда был большим ценителем женских попок.

Да, если по правде, и женских грудок тоже, признался он и рассмеялся. Да и ножек! В общем, просто ценителем женщин как целого. Их форм. Их запаха. Их мягкости.

Молодой человек застонал от разочарования. Кой черт подбил его отказаться от их приятного общества? Если бы он не втемяшил себе в голову эту глупость, то не сидел бы сейчас здесь, на крыльце, один, но с эрекцией, как у моржа!

Влив в себя остатки пива, Гордон пошел в дом за второй бутылкой. А затем за третьей. И за четвертой. И даже за пятой… Жидкий ужин. И десерт тоже.

Впрочем, вскоре Гордон понял, что пьянство — плохая замена сексу. Распоясавшиеся гормоны бушевали в нем весь остаток ночи. Сон пришел только в три часа, но когда он утром проснулся, то обнаружил, что ничего не изменилось, и его мужское снаряжение по-прежнему готово к бою.

Гордон раздраженно потряс головой и сделал единственное, что может сделать человек его характера в подобной ситуации, — отправился купаться. Сначала он совершил долгий заплыв, а затем принялся планировать, как соблазнить очаровательную соседку.

Огромная кровать с медными набалдашниками… Мягкие шелковые шарфы туго стягивают узкие запястья… Связана, беспомощна, готова принять его, трепещущая в сладостном ожидании…

А уж она трепетала и извивалась от души, стонала и даже кричала, пока ее любовник во сне совершал всевозможные замечательные действия руками и губами. Очень волнующие движения. Прекраснейшие, порочные движения.

Она была обнажена, конечно. Обнажена и полностью открыта его взгляду, и не способна помешать ему смотреть на себя и трогать, где заблагорассудится. Целовать ее в самых интимных местах. Покусывать соски. Проникать языком в ее тайное тайных.

И при этом она не испытывала никакого стыда. Только удовольствие. Самое умопомрачительное удовольствие. Сладкое, томительное, черное и развратное.

Она стонала, когда он делал это, ее голова моталась из стороны в сторону, как у куклы. Если бы только она могла видеть его! Только бы содрать этот шарф, что закрывал ей глаза.

— Кто ты? — спросила она, хотя была почти уверена, что знает это сама. Кто еще мог бы так пахнуть морем?

— Тихо, — отвечал он ужасно знакомым голосом. — Будешь болтать — проснешься. А ты ведь не хочешь просыпаться?

Зоя вся передернулась от этой мысли. Нет, нет. Пока нет. Пожалуйста, нет!

— Я просто хочу увидеть тебя.

— Нет, этого ты вовсе не хочешь. Вот чего ты хочешь, — сказал он и внезапно оказался там, между ног, наполняя ее собой, пронзая почти насквозь.

— Да… — согласилась она, и по ее телу пробежала сладостная дрожь.

Оргазм был совсем близко, буквально рукой подать, и тут лучик солнца скользнул ей на веки. Зоя подскочила в кровати, заморгала, открыв рот, будто бы задыхалась. Несколько секунд ушло на то, чтобы унять бешеный ритм дыхания и вернуться к реальности.

Нет никакой кровати с медными набалдашниками. Никаких шелковых шарфов. Никакого Гордона. Сон. Дурацкий эротический сон. И все.

Зоя обиженно надула губки. Она полагала, что должна испытывать облегчение оттого, что ее на самом деле никто не связывал и не разглядывал обнаженной, но чувствовала только разочарование. Насколько она помнила, никогда в жизни подобные забавы ее не привлекали. Да и что греха таить, Зоя никогда не была так упоена сексом, как во сне. И так трудно было не сожалеть, что сон не продлился еще хотя бы мгновение!

Вздыхая, Зоя поглядела на часы, стоявшие на ночном столике. Десять минут восьмого. Не так уж поздно. Но солнце уже заливало спальню, обещая еще один жаркий день.

Вставай, приказала она себе, иди в душ, а потом приготовь себе завтрак.

Вытянув себя из постели, девушка прошлепала босыми ногами в коридор, который вел в единственную в доме ванную комнату. Через пятнадцать минут Зоя вышла оттуда, обернув волосы полосатым полотенцем Логана, а тело — его же матросским халатом.

Она шла в кухню, когда раздался звонок в дверь.

Зоя оторопела от неожиданности, потом бросила взгляд в сторону парадной двери, верх которой состоял из дымчатого стекла, достаточно прозрачного для того, чтобы разглядеть фигуру мужчины, стоявшего на крыльце.

— О нет, только не Сол, — простонала она и помчалась обратно в ванную, где в ужасе уставилась на собственное отражение в зеркале.

Нужно было как-то спрятать эти веснушки на носу и вообще преобразить сельскую простушку в изысканную горожанку. И уложить волосы так, чтобы они скрыли излишнюю округлость лица. С этим тюрбаном на голове и без макияжа она выглядела лет на шестнадцать. Пухлощекий подросток.

Сол наверняка вытянул у Айрис ее адрес. Зоя даже не знала, как себя чувствует, — польщенной или все же разъяренной.

— Эге-гей, Зоя! — прокричал мужской голос из-за двери. — Не паникуй. Это твой дружелюбный сосед. Я принес яйца!

Зоя вздрогнула от удивления. Гордон?

— Сейчас… секундочку, — отозвалась девушка, а затем в панике забегала по коридору. Внезапно ей захотелось, чтобы за дверью был все-таки Сол. С ним как-то спокойнее. При нем ее тело не начинало бесконтрольно дрожать. Думай, девочка, думай! Он пришел сюда так рано не только затем, чтобы одарить тебя куриными яйцами. Ты ведь не настолько наивна. Это какой-то продуманный ход.

Теперь отсутствие косметики показалось Зое той соломинкой, за которую хватается утопающий. Гордон сочтет ее дурнушкой с всклокоченными волосами. Раньше она не могла без дрожи представить себе, что кто-то увидит ее в подобном виде, а сейчас это оказалось очень кстати.

Зоя решительно зашагала к двери, поплотнее запахнув халат. К сожалению, эта процедура напомнила ей, что под халатом на ней ничего нет, только растревоженное фантазиями тело, все еще переживающее бурные последствия ночных видений. Встреча наяву с любовником из сна может стать непростым испытанием, но с этим уже ничего не поделаешь.

Сделав глубокий вдох, Зоя повернула ключ и распахнула дверь.

Гордон стоял на пороге. Из одежды на нем красовались исключительно пляжные шорты, что повергло Зою в смятение. Это даже не было желанием. Желание — слишком культурное слово для того, что она испытывала, глядя на этого мужчину. Похоть — вот это ближе к истине. Та самая, ничем не прикрытая похоть, о которой Айрис толковала ей, та самая, которая не нуждается в ласковых словечках и букетах цветов. И в предварительном заигрывании тоже.

Ее стремление к этому мужчине было чисто животным, невероятно диким, дремучим. Когда она увидела прекрасное тело Гордона, то стала представлять себе, каково это — коснуться его или даже поцеловать. Или каково ощущать его тяжесть на себе…

— Ты рано встал, — заметила Зоя, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно небрежнее. Но как же это было трудно, когда он смотрел на нее таким откровенным взглядом. Похоже, молодого человека вовсе не оттолкнул ее не совсем идеальный вид.

Может, он вообще предпочитает женщин, только что вылезших из душа. И он уж точно не считает чем-то необходимым уход за собой. Гордон был небрит, а на голове царил такой беспорядок, который даже представить трудно. И при этом он выглядел потрясающе, преступно сексуальным.

— Я каждое утро рано встаю, — сообщил он.

— Я тоже. Обычно. Но сегодня проспала…

Он улыбнулся:

— Ну и прекрасно. Иначе ты бы уже позавтракала. Вот, держи, — он протянул ей коробку яиц, — приятного аппетита.

— Хм… Ты очень добр…

Он опять улыбнулся:

— Ну, не настолько добр. У меня был еще один мотив…

— Да? — встревожилась Зоя.

— Мне нужен был повод, чтобы снова увидеть тебя.

Она уставилась на него, удивленная такой откровенностью и испуганная мыслью, что же он собирается сказать дальше.