Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Она одарила меня кривоватой улыбкой, открывшей, между прочим, отличные зубы.

— Я ведь блондинка, верно?

И, не дожидаясь ответа, подошла к кухонной панели и принялась программировать ужин.

Я ел молча, сначала тревожась, что сделал очередную ошибку, потом молчал от благоговения, поскольку каждый глоток пробуждал очередную волну почти забытых воспоминаний. Ощущения — это функция тела, а не разума, и, очевидно, разум не может окончательно приспособиться к переменам. Наслаждаясь каждым кусочком, я сознавал, что со своего первого уравнивания ни разу по-настоящему не чувствовал вкуса.

Насытившись, я отодвинул тарелку и развалился на стуле.

— Хватит, и больше не предлагай, иначе завтра я не смогу бежать… Расскажи о себе.

— Что ты хочешь знать? — растерянно пробормотала она.

— Ну, для начала — кто ты?

— Я твоя временная подруга.

— И это все?

— Не понимаю, о чем ты.

— Ну, например, как тебя зовут?

На этот раз страх уступил место гневу.

— У меня нет имени! Это антиэгалитарно! В нашем интернате ни у кого не было имени.

Я слышал о таких интернатах, но их не так много. Даже самые рьяные последователи Уравнивания не слишком ценят удобство обращения «эй, ты!».

— Так как же тебя называть?

В какой-то момент мне показалось, что она и в самом деле ответит «эй, ты!». Но она пробормотала так тихо, что я едва расслышал:

— Как хочешь. Последний парень, к которому меня послали, звал меня Димплз.[3]

— Которых у тебя больше нет.

— Верно.

— Ее глаза были опущены, но теперь в голосе отчетливо прозвучали презрительные нотки:

— Бьюсь об заклад, ты что-нибудь придумаешь.

— И прежде чем я успел понять, чем заслужил подобный ответ, она расправила плечи, вскинула подбородок и с вызывающим видом встретила мой взгляд:

— Какая разница? Твой статус гарантирует тебе временную супругу класса 9, а я — в моем нынешнем теле — вполне этому классу соответствую.

Ее гнев тут же сменился неуверенностью. Она нерешительно встала и отступила от стола, чтобы лучше показать свою фигуру. Веселенькое платьице вдруг показалось мне странно неуместным.

— Или ты считаешь, что я чересчур остро реагирую? Если да, скажи.

У меня голова шла кругом. Вчера мне было бы наплевать, есть имя у моей временной жены или нет. Еще более ошеломляющим оказалось желание обращаться с ней иначе, чем требовал вердикт Уравнивания. Честное слово, она была прелестна! И явно боялась, что я дам о ней плохой отзыв.

— Нет, — покачал я головой, — чересчур острая реакция меня не удивила бы.

Проснулся я рано. Внутренности сводило от напряжения.

«Я не могу сделать это. Мировой рекорд — это немногим меньше двадцати шести минут. Я даже не уверен, точно ли запомнил…»

С внезапной решимостью я спрыгнул с кровати и направился к информационному терминалу, уместившемуся в углу между туалетным столиком моей временной спутницы и мужским комодом с зеркалом. Потихоньку уселся, наклонился к экрану и, запоздало вспомнив, что женщина еще спит, прошептал:

— Запрос в библиотеку. Минимальная громкость. Визуальный показ: рекорды в беге на длинные дистанции. Десять тысяч метров. Первоочередность: Команда Канады.

— Последовала минутная задержка, на экране вспыхивали слова: ИДЕТ ПОИСК.

Меня всегда поражает, до чего же легко выудить из Сети антиэгалитарную информацию. Может, это всего лишь дань реальности: пока люди имеют доступ к телекоммуникациям, ограничивать поток информации попросту бесполезно. А может, Уравниванию безразлично, известно вам что-то или нет: главное, не применять знания на деле. Так или иначе, информации хоть отбавляй, хотя обычно она упрятана так, что методами стандартного поиска ее не обнаружить. Я не знал, окажутся ли слова «Команда Канады» распознаваемой строкой поиска, но если нет, на этот случай имеется с дюжину других.

Иногда мне кажется, что Уравнивание ошиблось, не послав меня на медицинские курсы. Я люблю бег, но все же он не полностью владеет моим существом. Даже в своем «двухкружечно-пивном» состоянии времени на размышления у меня остается больше, чем хотелось бы. Одно из моих увлечений — история, и за прошедшие годы я многое узнал о зарождении Уравнивания.

В самом начале методика переноса разума использовалась для туризма («поехать на Борнео, пожить там годик в шкуре туземца») или в секс-клубах — совершенное извращение в современном мире, где отношения так же преходящи, как и тела. Однако толчок развитию методики был дан, когда одна не слишком большая азиатская страна была уличена в попытке уравнять свою армию, превратив ее в команду безликих и одинаковых суперсолдат. Последовавшая война была короткой, но жестокой: суперсолдаты, очевидно, оказались весьма хороши, но слишком немногочисленны, чтобы выстоять против союза срочно объединившихся и смертельно напуганных соседей. В результате родилась система Уравнивания, когда правительство вместе с промышленностью начало лицензировать методику, пытаясь ее контролировать. Через год кому-то пришла мысль заменить профсоюзы на гильдии, членам которых гарантировали равные навыки, и вскоре Уравнивание приобрело мировое могущество. Но, похоже, уроки той азиатской войны запомнились: следовало создать власть на века, а вместе с властью — культурные ценности и законы экономики, действующие куда более эффективно, чем военная мощь. В этом случае ваши подданные никогда не поймут, что давно завоеваны и покорены.

Полагаю, именно поэтому мой экран может выдать самые что ни на есть антиэгалитарные сведения, хотя, судя по полученной справке, за последние двенадцать месяцев этот сайт посетило всего 134 человека. Вот он, выделенный красным рекорд: двадцать пять минут сорок восемь секунд, — установлен за пятнадцать лет до внедрения Уравнивания неким спортсменом по имени Хозе Энрике Фернандо Гонсалес.

Интересно, зачем ему четыре имени?

Шелест ткани и шаги за спиной возвестили о том, что моя временная супруга проснулась.

— Вижу, ты ранняя птичка, — заметила она, пока я поспешно выключал экран, а когда повернулся, поспешно опустила глаза. Сначала мне показалось, что она вот-вот скажет о необходимости как можно скорее расстаться и подать просьбу о переводе. Такое бывает нечасто, но иногда Уравнивание сводит совершенно неподходящих людей. Личности труднее уравнять, чем тела, умы и квартиры.

Но она уселась за туалетный столик и принялась рыться в ящичке, пока не нашла пилочку для ногтей.

— Не пойми меня превратно, — начала она, внося невидимые изменения в контуры своих ногтей, — но одна из тех вещей, которые я ненавижу больше всего, — это необходимость полгода из кожи вон лезть, прежде чем сообразишь, как лучше укладывать волосы, делать маникюр и выяснять, какие фасоны выглядят лучше на новом теле.

— Значит, ты обычно работаешь со спортсменами?

Моя временная подруга старательно трудилась над ногтями, не поднимая глаз. Тремя ногтями позже она отложила пилку.

— Ты мой второй спортсмен, — сказала она. — В прошлом году у меня был прыгун с шестом.

— Тот самый, который звал тебя Димплз?

— Да. Полный кретин! Я испытывала тебя. Пыталась доказать, что все вы, спортсмены, одинаковы, но ты не попался на удочку. Тогда я поняла, что, сколько бы странных вопросов ты ни задавал, я останусь с тобой. Прыгун с шестом почти закончил карьеру: он из тех, кто годами делал одно и то же. Впрочем, он накопил достаточно денег, чтобы уйти на покой… Он все еще один из лучших, но как только Уравнивание поймет, что он всего лишь делает необходимые телодвижения, его выкинут — с перспективой остаться тренером в спортивном клубе и надоедать окружающим историями о былой славе. Он знал, что его ждет, и вымещал свою досаду на мне. Я никак не могла ему угодить.

— Ты донесла на него?

вернуться

3

Ямочки на щеках (англ.).

4
{"b":"587140","o":1}