- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - шаман наклонился вперед, едва ощутимо коснувшись ушной перепонки Зара.

Белые щупальца перехватили инициативу, но не вырвались из объятий темных, а словно обернулись в них сильней. Неожиданно мягкими подушечками пальцев Церриз провел по напряженной шее Зара, спускаясь к лопатками, разминая их, нажимая сильнее, чтобы приподнять кракена выше. Облизав черные губы, шаман, не давая себе времени на сомнения, прижался к губам фиолетового. Зар, чувствуя прилив крови, напряжение, охватившее все тело, беззвучно открыл рот, в который, чуть царапаясь об острые клыки тут же проник язык Белого. Цепляясь за шамана как можно сильней, прижимаясь ближе, фиолетовый податливо отвечал на незнакомую, но такую восхитительную ласку.

Присосаться к светлому участку кожи, клыками поставить кому-то метку – действия знакомые, хоть самому кракену и не приходилось так отмечать кого-то. Но то, что делал с ним шаман – что-то невообразимое и бесконечно нежное. Наверное, так ласкают хрупких русалок – впервые в жизни Зар был не против, чтобы его с ними сравнили, уж слишком было хорошо.

Церриз почувствовал, как паховые пластины Зара раздвинулись, показывая нежную, гладкую плоть, которая столкнулась с его собственной и уперлась в ему в живот – так близко они прижимались друг к другу.

Мелькнула мысль, что хочется быть еще ближе.

Ладонями по-прежнему исследуя кожу спины фиолетового, выгибающегося в его руках, Церриз самым кончиком щупальца скользнул между их телами, обхватывая сразу два члена и сжимая их, чтобы задействовать маленькие присоски. Из горла Зара вырвалась очередная вибрация, которой эхом отозвался Белый.

- Сильней, - фиолетовый прикусил кожу на шее шамана, покорно выполнившего просьбу, но не способного ответить внятно.

Зар был уже на грани, когда осознал, что Белый прекратил движение щупальца. Глаза шамана отливали кровью, черный зрачок был расширен – страшное зрелище, но почему-то у фиолетового оно вызвало только восторг. Молодой кракен поймал себя на желании прикоснуться к этим глазам губами – интересно, будет ли Церризу от этого хорошо?

- Хочу попробовать его на вкус, - булькнул Церриз, переводя взгляд с лица Зара вниз. Когда фиолетовый понял, куда смотрит шаман, в животе что-то вспыхнуло. – Можно?

- Д-да, - мягкие черные губы, длинный юркий язык. Определенно: «да».

Зар недовольно булькает, когда острый клык неосторожно задевает нежную плоть, но рискует захлебнуться в родной стихии, когда шаман проводит языком по всей длине, аккуратно прикасается к головке губами, плотно обхватывая ее и вбирая в себя как можно глубже. Он не торопится, словно у них впереди – вечность, но Зару неумолимо хочется скорости. Фиолетовый кусает губы, стараясь не двигать бедрами навстречу губам Церриза, ему в этом помогают щупальца шамана, удерживающие его бедра.

Теряя голову от пятен перед глазами и застилающего разум удовольствия, Зар хватается за белоснежные волосы Церриза, зарываясь в них длинными пальцами, притягивая голову ближе.

Он совсем не чувствует скользкие от собственной смазки пальцы шамана, которыми тот медленно проникает в него. Только третий палец вызывает дискомфорт и жжение, заставившее тело напрячься. Выпустив твердую головку из потемневших губ, Церриз поднимает голову вверх, глядя на Зара снизу.

От этого вида фиолетовый чувствует, что становится только тверже.

- Давай. Я же не отказываюсь.

- Ты идеальный, - неожиданно выдает Церриз, от чего молодой кракен зажмуривает глаза – не справляется с бешеным потоком эмоций.

- Я хочу этого с тобой, - доверчиво булькает Зар, расслабляясь в надежных руках и щупальцах, мгновенно сжавших его сильней.

- Спасибо, - шаман носом ведет по самому краю ушных перепонок, затрепетавших от нежных прикосновений, отзывающихся по всему телу еще большим жаром.

Небольшая боль от четвертого пальца хороша – если бы не она, то Зар потерялся бы в сносящем потоке удовольствия, а этого кракен не хотел. Когда пальцы со втянутыми когтями исчезают, фиолетовый подается вперед – вслед за потерей, но вместо них входит медленными, неглубокими толчками сам Церриз, пока не заполняет Зара полностью. И это восхитительно приятно – намного лучше всего того, что кракен мог себе представить.

Шаман немного меняет угол, наращивая темп движений, и Зару остается только громко стонать, впиваясь отросшими когтями в плечи Церриза. Зрение вновь отказывает из-за светлых пятен, вспыхивающих перед глазами, когда Белый вбивается в него сильней, а одно из его щупалец обвивается вокруг нежной плоти, находя чувствительное местечко у самого основания.

Зар губами тянется к губам шамана – сам раздвигает их языком, проникая глубоко, как только может, проходясь к острой кромке клыков, чувствуя привкус собственной крови от маленького пореза, что только будоражит нутро.

Пальцы немеют от напряжения.

От очередного резкого толчка тело фиолетового дрожит, и он кончает так бурно, как никогда прежде, ощущая, как Церриз увеличил темп, почти безжалостно насаживая его на себя, пока не выплескивает свое семя внутрь сжимающегося Зара снова и снова.

Фиолетовый приходит в сознание в объятиях белых щупалец. Паховые пластины на месте и Зар понимает, что пропустил момент, когда плоть Церриза его покинула. Захотелось расстроенно запищать, как новорожденный малек – чувствовать пустоту там, где только что было так потрясающе полно невыносимо.

- Ты в порядке? – чарующие вибрации Церриза словно русалочья песня.

- …вь обратно, - невразумительно ответил Зар.

- Что?

- Я в порядке, - исправился фиолетовый. – Просто… не знаю, как описать.

- Я понял, - выпустил тонкую струйку пузырей шаман, всколыхнувших темные волосы.

Внутри Зара стало очень тепло и умиротворенно – вроде от слов Белого или от легкого прикосновения его губ к виску. Выпутываться из щупалец шамана не хотелось, все тело охватила сладостная нега, все мысли и тревоги отступили, убаюканные заботливыми руками.

Идиллию разрушила одна-единственная фраза:

- Теперь у меня есть все ингредиенты.

- Ты приготовишь все здесь? - Зар извернулся, размыкая переплетённые щупальца, так красиво контрастирующие друг с другом.

Под пристальным вниманием фиолетового Церриз отвел взгляд, задумавшись.

- Нет, нужно вернуться в пещеру. Там… удобней и есть все необходимое.

Пока они плыли сюда, шаман обмолвился, что все необходимое у него всегда с собой. Зар помнил об этом, но почему-то решил промолчать, чувствуя что-то подозрительно напоминавшее ему надежду. Глупую, такую нужную, засовывающую все возражения как можно глубже.

- Хорошо.

***

Обоим хотелось поговорить, обсудить произошедшее, но оба неловко молчали. Обратная дорога казалась непозволительно короткой и отвратительно легкой – ничего из того, что могло бы задержать их.

Смешивая травы, переплетая их с тонкими потоками магии, заключая волшебство в маленькую круглую икринку, Церриз старался действовать как можно медленней.

Отдать результат Зару – будто преступление.

Спросить, не передумал ли кракен – жалкий лепет.

Отпустить – невозможно, а удерживать силой – мерзко.

- Готово, - тихо булькнул Церриз, протягивая зеленый шарик, с виду совсем обычный.

- Какая плата? – Зар почти с ненавистью уставился на переливающееся в мягкой икринке заклятье, но прикасаясь к нему.

- Ты уже заплатил, - успокоив гулко бьющееся сердце, ответил шаман.

- Это когда? – на секунду оторвав взгляд от шарика, удивленно вскинулся фиолетовый.

- Догадайся.

Впервые после… происшествия на лице Церриза появилась улыбка. Провокационная, наглая и самоуверенная – как при их первой встрече. Но в этот раз она не раздражала, а, наоборот, ускоряла бег крови в самом приятном смысле.

Щеки неумолимо темнели от смущения, такого редкого в скудном спектре чувств, которые обычно проявлял Зар. До встречи с Церризом. Шаман, так неожиданно встряхнувший неторопливый ход жизни молодого кракена, словно глоток свежей крови, пробуждал к действиям.