– Вы хотели побеседовать у меня дома? – как можно спокойней говорю я.

– Угу, – он смотрел на меня исподлобья, сканируя острым взглядом. Никогда он так на меня не смотрел. Открыто и враждебно. Какая муха его укусила? – Ну, что скажешь?

Только сейчас я заметил, что в его машине кто-то сидел. Таинственный «некто» вышел из чёрной иномарки, показываю свою гладковыбритую голову, огромные, как у кота Базилио, чёрные очки и белою трость с красными полосами. По всей видимости он был слепым.

– Ого! – удивился лысый. – Я такого никогда не видел.

– Давай вердикт! – не сводя с меня глаз ответил Павлович.

– Сейчас, – лысым оказался молоденький паренёк, каким-то образом затесавшийся в компанию моего преследователя.

Не теряя времени, слепой бесцеремонно приблизился ко мне и начал совершать странные действия – он как собака обнюхивал вокруг меня воздух, но только не носом, а как будто ушами, бормоча несуразную ересь себе поднос. Что это еще за шапито с уродцами во главе со мной?

– Кирилл Павлович… – не выдержал я.

– Ну?! – грозно подал голос «директор цирка», и паренёк с какой-то невероятной скоростью и легкостью нашёл его в пространстве.

Он точно слепой?

– Это очень странный человек… Его много… – в голосе лысого слышался коктейль из восхищения и страха. Так обычно говорят, когда видят большущую статую, возвышающуюся так высоко, что невольно берёт оторопь – как древние могли так строить без современной техники, и не грохнется ли эта байдовина тебе на голову.

– То есть, «много»? – насупил брови Павлович, а у меня неприятно засосало под ложечкой.

– Его просто много, ну… – парень с трудом находил слова, помогая себе руками. Да что здесь происходит, черт побери?! – Его здесь и сейчас как-бы множество вариантов. У него как будто множество вариантов его же самого. Они как бы для него предусмотрены вселенной…

– Чего? – сказали мы с Мефистофелем одновременно.

Слепой приосанился и сделал глубокий вдох-выдох, становясь похожим на учителя по физике, который пытается объяснить троечникам, как работает паровой двигатель.

– Представьте, – мотал он башкой, обращаясь то ко мне, то к Кириллу Павловичу. – Только представьте: есть наша вселенная, где всё находится на своём месте, даже самая мельчайшая частичка. Этих маленьких частичек много-много-много, и они складывают картину вселенной. Если посмотреть глазами математика, – он сконфужено хохотнул поле этих слов. – То получится, что Вселенная это «система», а частички «цифры», которые составляют «цифровой код» нашего мироздания. Гипотетически, цифровой код можно переписывать, меняя наш мир, если у тебя есть «ключ» к этому коду. Меняешь код, меняешь картину вселенной, меняешь мир вокруг себя. Как формула в задачке. Неправильно решил, возвращаешься на исходную, и вновь переписываешь. Мы с вами, Кирилл Павлович, имеем всего один вариант нашего мира, потому что у нас нет «ключа», то есть исходного кода. А этот человек может и живёт сразу во множестве вариантов, бесконечно переписывая наш мир.

Что за астральные консультации средь бела дня, и кто этот парень? Сволочь в точности описал принцип ежедневника, просто взглянув на меня.

– Это точно? – для Кирилла Павловича эти объяснения должны были выглядеть как полная бредятина, но похоже он безоговорочно верил во всё, что говорил слепой.

– Абсолютно.

– Так значит засранец имеет «ключ»! – он угрожающе двинулся на меня, раскрывая истинность своей натуры: движения плавные, слегка пружинит при каждом шаге, глаза как когти коршуна, цепко ухватились за жертву, то есть меня.

Хищник, не дать не взять! Прыжком накинется и с лёгкостью природной грации в секунду порвёт клыком сонную артерию. Как и полагается истинной жертве, я уж было вошёл в завораживающий транс, цепенея под взглядом своего убийцы, и уж точно бы пал под его натиском, если бы нас не отвлёк другой хищник, тот что по-меньше.

На крыши одного из автомобилей громко и зычно мяукнул большущий черный кот. Мы втроём рефлекторно повернулись посмотреть на нарушителя нашей тишины, и эта короткая пауза дала мне фору. Адреналин в крови встал на место спортивного судьи, взял в руки пистолет и выстрелил в моё тело приказом «Беги!».

Я сорвался с места как африканский спринтер за золотой медалью. Ох, как я их понимаю – если не добежишь, то сожрут. Сразу же просыпается вулкан желаний связанных с завтрашним днем, обливая сладкими фантазиями больное воображение, где может случится тысячи светлых свершений, если только выживешь.

Главное выжить, главное выжить!

С такими мыслями я и бежал, расталкивая прохожих, щедро одаривая их брызгами из луж, перепрыгивая всевозможные мелкие преграды и петляя по мокрым дорогами, только бы запутать след. Но мой преследователь ни разу не оторвался, находясь на расстоянии трёх-четырёх шагов от меня, маневрирующий в беге не хуже, чем ракета самонаведения в воздухе.

Вот ведь подготовка у людей – гвозди из него делай, не иначе.

Начиная задыхаться, я решил искать укрытие и на полном ходу залетел в проём забора, огораживающего от людной улицы строительство огромного бизнес-центра. Судя по всему, строительство было замороженным, поскольку техника стояла неподвижна, стройматериалы бережно укрыты от дождя, и на всей территории четырёхэтажного бетонно-металлического скелета не было ни души. Только грязь, смешавшаяся с бетоном, и обломки металлических прутьев, повсеместно торчащих из всего и вся. Если я когда-нибудь застану урбанистический апокалипсис, то теперь наверняка знаю, как он будет выглядеть – месиво уродливых останков человеческой жизнедеятельности.

Преодолев заброшенную площадку, наша погоня перетекла в само строение, которое представляло из себя сплошной лабиринт из голых холодных стен. На мое счастье будущий бизнес-центр был не типовым, из-за чего его здание оказалось сверх запутанным, и разобраться без плана во всех витиеватых прихотях архитектуры мог разве что сам создатель сия чуда инженерной мысли.

Через три минуты я насчитал три лестницы, пять коротких коридоров, два длинных и два больших холла, в которые утыкались все построенные четыре этажа. Еще через минуту у меня уже было полное понимание всего здания, благодаря моей памяти, и я мог точно определить где нахожусь сам, и где гипотетически бежит Павлович. Остановившись возле широкого дверного проёма на третьем этаже, выводивший в пропасть огромного холла, я начал вслушиваться в шаги моего преследователя.

Конечно же, старого «службиста» просто так не проведёшь, и он сразу где-то затаился, чтобы я не смог его вычислить. Осторожно шагая по неровному полу я выглянул из-за дверного проема в холл.

Раскатистый «бум» прогремел словно одиночная гроза по всему зданию, и пуля со свистом ударила возле меня прямо в стену, разбрасывая бетонные осколки маленьким фонтанчиком. Не задавая лишних вопросов, моё тело само рефлекторно спрятало меня за стену. Значит Павлович находится на первом этаже, и в ожидании спрятался где-то за широкими колоннами в холле. Я сейчас на третьем, от куда выходит смотровой балкон прямо в этот самый холл. Пока преимущество на моей стороне.

– Что же ты убегаешь, сучёныш? – громко подал голос Кирилл Павлович.

– Привычка такая, – отвечаю я, и трясущейся рукой взвожу затвор своего пистолета. – Ты догоняешь, я убегаю.

На последних словах я резко наклоняюсь в дверной проём, выстреливаю куда-то в сторону голоса моего преследователя и так же быстро возвращаюсь на место. Оказывается, маленький пистолет ба-бахает выстрелом настолько громко, что первые мгновения все звуки превращаются в одни протяжный писк в ушах.

– Что за «Базилио» ты с собой привёл? – я и сам не заметил, как перешёл на панибратское «ты». Всё-таки общая погоня, перестрелка и пересечение интересов объединяет очень быстро, сближая людей пуще всякой дружбы.

Правильно говорят – береги врагов своих, они могут быть ближе и дороже, чем любой твой друг.

– Скорее «Коровьев», – насмешливо парировал Павлович, отвечая на мой выстрел своим. – Парень такие чудеса творит, не поверишь! Слепой, а видит больше, чем мы с тобой вместе взятые. Я его из спецотдела «свистнул» на часок. Может хватит в прятки играть и нормально поговорим?