– Познакомтесь господа, моя дочь Лаура, ей уже семнадцать.

Невозмутимый слуга, слишком уж бледный для обычного человека, поставил на стол бокалы с темно-красным содержимым. Госпожа Виолетта протянула Римару бокал:

– Вино нового урожая из нашего поместья.

Он отпил немного, вино и правда оказалось неплохим. Он поглядел на друга, тот взял со столика высокий хрустальный бокал и выпил одним махом, затем недолго думая, взял второй и тоже выпил до дна! Щеки Рюга раскраснелись, глаза заблестели. Римар подумал о том, что содержимое их бокалов явно было разным. Его сдержанного и даже застенчивого друга как подменили. Пока Римар, с усилием вспоминая правила хорошего тона, поддерживал с хозяйкой светскую беседу, Рюдигер вел себя просто ужасно! Он бесцеремонно перебивал их и громко смеялся, уничтожил все изящные канапе на тарелке, не забыв при этом громко рыгнуть. Лаура тихонько хихикала, прикрыв маленький ротик ладошкой. Наконец, встав со своего места и неловко повернувшись, он задел большую фарфоровую вазу, та разлетелась вдребезги.

– Ты что творишь? – прошипел Римар.

– Порчу впечатление! – так же прошипел Рюг.

Наконец они откланялись, на прощание Лаура вдруг подмигнула им и улыбнулась:

– Заходите еще. с вами не соскучишься!

Сейчас же Римар вздохнул с легкой грустью:

– Да, там такая девица на выданье, просто блеск! Вот уж не думал, что ваши женщины так красивы!

– Что понравилась Лаура? – Рюдигер воодушевился, – А может тебе поухаживать за ней?

– Ну уж нет, извини, но ничего не получится. Я не смогу полюбить вампиршу, даже такую красавицу, как Лаура. Я, честно говоря, всегда буду ее бояться!

– Да и Бог с ней, зато я, надеюсь, показал себя в лучшем свете, теперь меня оставят в покое! Хотя, может еще стоило в носу поковырять?

Как раз в это время госпожа Виолетта писала подруге: «Дорогая Мария, твой мальчик совершенно очарователен, хотя волнение конечно сказалось на его манерах!»

Лиза не видела Рюдигера с начала зимы и уже второй месяц от него не было писем. К тому же к ним в лавку стал заглядывать сын купца из Люблина некий Михал. Раньше приезжал его отец, серьезный высокий блондин. Они с отцом Лизы вели шумные долгие разговоры за кружкой пива, заключали выгодные сделки и расставались довольные друг другом. Однажды его заменил Михал. В лавке он застал одну Лизу, девушка рассказала ему о ценах на товар и качестве тканей, попутно они поговорили о всяких других вещах: погоде, родителях, о том, чем отличается город Люблин от Темнолесья… И Михал стал приезжать гораздо чаще, чем нужно.

У Лизы было такое чувство, что он ее караулит. Вчера не отставал на рынке от нее ни на шаг, сегодня провожал к сапожнику. Как бы к подруге Клодии Вулич улизнуть тихонько.

Хуже всего было то, что ее родителям он явно нравился. Высокий, широкоплечий, открытое честное лицо, густые русые волосы и серые глаза. Совсем не беден и главное из одного с ними сословия. Их отцы практически друзья и деловые партнеры. Мать Лизы тоже хвалила Михала, но видела, что дочь не рада его вниманию.

Сегодня Михал вызвал ее на откровенный разговор. Они сидели на лавочке под окном среди цветущих кустов сирени и жасмина. Был теплый летний вечер. Солнце медленно катилось по небу за дальний лес.

Лиза с тоской подумала, что сейчас он предложит ей стать его второй половинкой, но ошиблась. Парень серьезно посмотрел ей в глаза и горячо произнес:

– Лиза, мне кажется, что мы хорошо понимаем друг друга, и я хотел бы посвятить тебя в очень важное дело в моей жизни. Ты никогда не замечала, что в нашем городе, нашей стране слишком многое принадлежит вампирам!

Лиза напряглась, Это уже становилось интересным.

– Нет, не замечала! – коротко ответила она.

Михал ответил с неожиданной горячностью:

– Да ведь ты же ничего не знаешь! К тому же все они, кого ни возьми, не простые люди-аристократы-графы, бароны всякие. Всю власть к себе прибрали, не удивлюсь, что и в королевском дворце их полно.

Лиза знала только одного, который находился сейчас именно в королевском дворце, и, если верить его письмам других нелюдей там не имелось. Михал продолжил:

– Творят свои грязные дела потихоньку…

Лиза вздрогнула:

– Какие еще грязные дела?

– А ты разве не догадываешься? Пьют кровь невинных людей, конечно? – удивленный ее наивностью ответил Михал.

– Ну насколько я знаю, они пьют кровь не так уж и часто, а для этого держат скот также, как и люди!

– Да откуда тебе знать, какой скот они держат! – взорвался Михал.

Рассерженная девушка встала с лавочки:

– Как ты можешь говорить о том, в чем совсем не разбираешься! Ты живешь в Алдании, ты сейчас в Темнолесье! Хоть одного живого нелюдя ты видел? А ведь их здесь полно! Кроме вампиров еще и оборотни, и тролли. Я среди них выросла, мне лучше знать.

Лицо парня стало слишком суровым:

– Я хотел предложить тебе стать охотником на вампиров, но вижу, они уже успели обратить тебя в свою веру! Но я так просто не отступлюсь! Пока же скажу тебе, что их стоит бояться.

Лиза чуть не потеряла дар речи:

– Кем-кем стать, охотником на вампиров, то есть на друзей или соседей! Ты головой случайно не стукнулся? Нет, сам ты до этого додуматься точно не мог, повторяешь чьи-то чужие слова. Наверное, стоит сказать об этом твоему отцу!

– Ты еще увидишь, как я прав! А пока я прошу никому не говорить о нашем разговоре! – с этими многозначительными словами Михал оставил Лизу в полной растерянности.

Клодия поставила на стол чай и бутерброды с ветчиной. Лучшая подруга Лизы была оборотнем и совершенно не любила сладкого. Её родителям принадлежал единственный в Темнолесье постоялый двор. У нее были совершенно роскошные каштановые волнистые волосы и необычные янтарные глаза. Сейчас она с удивлением слушала рассказ Лизы о новоявленном борце с нечистью.

– Представляешь, мама с папой, кажется, ждут не дождутся, когда он посватается! Знали бы они, какую чушь он сегодня нес!

– А если в самом деле посватается? – подогрела обстановку Клодия.

– Тогда я из дома убегу! Хотя куда бежать то… Рюг что-то давно не пишет, может позабыл меня в этой проклятой столице… А вдруг эти ненормальные и в Златограде появились, может, он поэтому и писать перестал? – на глаза девушки навернулись слезы, в носу защипало. Клодия встала из-за стола и обняла подругу за плечи:

– И зачем убегать, можно просто отказать, разве ты не вправе это сделать! А что до твоего барона, так напиши ему, что тебя сватают, он тут же появиться, если любит конечно… – сама Клодия еще ни разу не влюблялась, но считала себя знатоком в делах сердечных. Главным же девизом ее жизни было то, что мужчинам никогда полностью доверять нельзя.

Полковник фон Зальц с тоской глядел на стоящего перед ним навытяжку гвардейца.

– Я еще раз повторяю, что сейчас отпустить тебя домой я не могу! Мне нужен каждый человек, каждая шпага на счету! – в кабинете было душно, несмотря на открытые окна. Полковник и его секретарь обливались потом. И чего этому фон Шлотерштайну не живется спокойно, надо уметь ценить, то, что есть. Ему бы их годы, а то ведь у него даже зубы ни разу не болели!

– Поедешь через месяц, дождется она тебя, никуда не денется! Все, иди!

– Почему вы отказали ему, господин полковник? – удивился секретарь, маленький человечек в роговых очках.

– Вот почему! – полковник положил на стол целый ворох бумаг.

– Что это?

– Отчеты тайной полиции об убийствах, сделанных под вампиров, причем из разных мест. Кто-то умело накаляет обстановку, заводит население. Да еще у нас под носом какой-то ненормальный обявился, слышал об убийствах молоденьких девиц? Отправь парня сейчас, да еще одного, он может и до дома недоехать! Нарвется на каких-нибудь доморощенных инквизиторов!

– Но я слышал, их не так просто убить, – сказал секретарь.

– При желании можно, – пожал плечами полковник, – попасть точно в сердце или голову отрезать, или серебряная стрела. Серебро для нелюдей отрава. Так что пусть сидит, и не дергается!