- Черт, ты так мелодраматична, знаешь это? - он поймал ее взгляд уголком тех его сексуальных, экзотических глаз, и ее живот перевернулся от этого взгляда.

Он смотрел на нее так много раз раньше. Как мужчина с сексом на уме, но он должен был всё же дотронуться до нее, чтобы поцеловать. Тот взгляд был такой же ложью, как и всё остальное о нем когда-либо.

- Как правило, я бываю такой, когда вижу немощных стариков убитыми и себя похищенной. Это имеет решительный мелодраматический эффект на мою жизнь, Матиас.

Он снова посмотрел на нее, но не на лицо. Еще раз его пристальный взгляд скользнул по ее бедрам.

- Да, я могу понять, как это расстраивает, - его взгляд, наконец, поднялся к ее лицу. - Но я сказал, что не причиню тебе вреда.

- Как ты сказал, что мой грабитель, отброс из трущоб, - парировала она. - Скажи мне, Матиас, было ли это ловушкой?

Он кивнул головой с напряженным выражением на лице, и она уперлась ногами в пол автомобиля.

- Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят! – проклятия были задушены плачем, и она ударила головой по сидению. – Отпусти меня! Просто отпусти меня, чтобы я могла сама убить тебя. - Она была напугана. Напугана и столь чертовски благодарна человеку, который спас ее, что пропустила все знаки о том, что он был проблемой. А знаки были. Блестящий алмаз в левом ухе. Шрам на лице. Татуировка на предплечье, которую она заметила, кольца в сосках, которые слабо виднелись через футболку.

Он был похож на головореза, но держался с такой высокомерной уверенностью, что каждый глупый женский инстинкт, которым она обладала, был притянут к нему.

- Твой грабитель был отбросом из трущоб, - пробормотал, наконец, он.

- Таким образом, это не ты устроил это?

- Я не устраивал это.

Ее пристальный взгляд сузился.

- Это было устроено для тебя?

- Я должен был найти быстрый способ заставить тебя доверять мне, - признался он. - Это был единственный путь. - Гнев соперничал со страхом. К черту, не было шанса, что он позволит ей остаться живой. Она могла высказать ему всё, что думала о нем. Грейс уже видела, как он убил мешающего человека. Не похоже, что он смог бы стать намного хуже.

- Ты лгал мне. - Она стиснула зубы от ярости, удивленная тем, насколько это неприятно.

- Я не лгал тебе, Грейс, - он наконец вздохнул. - Я скрыл некоторую правду и не сказал тебе, почему был там.

- Ты использовал меня, чтобы убить человека.

- Я избавил мир от монстра, и я докажу тебе это, - сказал он. - Что ты будешь делать с этим потом, твое дело.

- А если я пойду прямо в полицию? - Конечно, она пошла бы прямо в полицию. Было ли это вообще под вопросом?

- Тогда я сделаю всё, что в моей власти, чтобы защитить тебя, - от сожаления, которое мерцало в его голосе, у нее сжалось что-то в груди. - Но как только я буду за решеткой, другие убьют тебя. Я не буду в состоянии спасти тебя тогда. – Конечно, он лгал ей снова. - Грейс, дай мне шанс. - Его рука протянулась от руля к ее колену. Ток от его мозолистой, травмированной руки на ее голой плоти впервые послал шквал неожиданных эмоций, высвобождающихся из нее.

Ради Бога, это просто его рука. На ее колене. Не между бедрами же.

- Я дала тебе шанс, - она попыталась резко убрать ее, но его рука только сильнее сжала ее связанные ноги. - И обрати внимание к чему это привело. Больше никакой лжи. И никаких угроз. И вообще, нет, спасибо, Матиас, я думаю, что относительно долго верила тебе.

Матиас почувствовал, как его пальцы напряглись на хрупком колене Грейс, и заставил себя расслабиться. Он не хотел причинить ей боль и еще больше напугать.

Запах ее страха уже почти пересилил тонкий аромат возбуждения, который появлялся каждый раз, когда он был рядом с ней.

Это была одна из причин, почему он редко трогал ее за все прошедшие недели. Матиас держал расстояние между ними как можно больше, зная, что пока он не закончит дела с Альбрехтом, у него не будет времени на то, что, как он знал, будет с Грейс.

Джонас думал, что это огромная тайна, что Вульф Гуннар, лидер стаи Волков, придерживался строгого приказа тишины на предмет спаривания во время лихорадки. Но Вульф не был дураком. Он знал, что члены стаи окажутся в опасности, если не будут знать о том, что могло бы произойти в самый неожиданный момент.

Матиас знал, что такое спаривание во время лихорадки, а также, что Грейс его пара. Железы под его языком были чувствительны уже в течение многих недель, и сейчас он ощущал, что они стали припухшими. Они наполнялись афродизиаком для спаривания, гормоном, который вытолкнет чувственность и сексуальность на поверхность.

Это затронуло бы Грейс хуже, чем его. Девушка была бы не в состоянии отрицать реакцию на него, не в силах скрыться от него. Она будет также беспомощна перед ним, как он перед ней с того момента, как только дотронулся до нее в первый раз.

Маленькие, почти незаметные мелкие волоски вдоль его тела связаны с другим гормоном, еще одним тонким, но не менее интенсивным. Его член был тверд, как скала. Мошонка отяжелела. И на прошлой недели он узнал, что от мастурбации только хуже. Не будет никакого удовлетворения, пока он не кончит в глубинах тела Грейс.

И тут действительно начнутся проблемы. Если объяснения Вульфа, Джейкоба и Эйдена их членам стаи несколько месяцев назад были действительно верны, то во время лихорадки с Грейс он станет больше животным, чем, возможно, когда-либо представлял себе.

Даже сейчас, когда пальцы задержались на коже ее колена, он нашел удовольствие в этом маленьком контакте, какого никогда не знал прежде. Даже посреди большинства половых актов, в которых он участвовал во время сексуального обучения в лабораториях, он не чувствовал такого удовольствия, которое получал сейчас во время простого касания. Он был одним из самых молодых Пород. Ему едва исполнилось тридцать, но он не избежал этой фазы обучения. Не то, чтобы ученые включали в сексуальное обучение любые радостные преимущества. Как и во всем остальном, даже эта фаза обучения держала более зловещие цели.

Очарованные любовниками, мужчина или женщина вполне могут обменять душу за любовь того, кто способен предоставить им такое чрезвычайное удовольствие. Значимые фигуры можно было шантажировать, а сыновья и дочери таких лиц могли использоваться для получения информации. Жены могли быть обольщены, мужья - соблазнены. Для Совета это было важно. Использовалась каждая слабость.

В последующие годы после освобождения, Матиас никогда не использовал этот талант в соблазнении женщины и ее предательства. До Грейс он отказывался вовлекать любую женщину в опасную, кровавую жизнь, которую вел. Он был убийцей. Совет научил его убивать. Он носил шрамы от своих неудавшихся попыток во время обучения и нес отметки своих успехов, начиная с его спасения. Он не убивал за деньги и не убивал из жадности или ненависти. Он убивал из милосердия. Матиас убивал, чтобы сделать мир более безопасным местом не только для его вида, но и для не Пород. Члены совета, ученые, тренеры и солдаты — многие были освобождены, как только они были рассекречены. Если они достаточно умны, то до конца своих дней больше не вернутся к старым связям. Если нет, то Матиас или кто-то из его вида, навестят их. И было много тех, кто с нетерпением, но тайно возобновлял старые связи.

Ему повезло с Альбрехтом. Его невозможно было забыть. И как оказалось, Матиас был в правильном месте в правильное время, прежде чем Породы были спасены десять лет назад. Он видел Альбрехта с несколькими учеными, и слышал, как они звали его “директором”. Только членов совета так звали.

Матиас запомнил и дал ублюдку шанс. Альбрехт шанс сознательно проигнорировал. Доказательство этого было в кровавых, изувеченных телах спаренных пар Пород, которые ему удалось схватить за прошлые годы. Молодых, независимых Пород. Вместо того, чтобы искать Породы Волков или Львов, которые настигла лихорадка, они пытались создать пары самостоятельно. И те умирали в таких условиях.