- Какая красота! Все сверкает, переливается, по стенам, по потолку разноцветные блики разбегаются, будто ты где-то внутри радуги, аж, дух захватывает! Я тоже такую хочу!
- Хорошо. На день рождения тебе тоже подарим, - успокоила ее Елена.
- Это же еще два месяца ждать. Правда, Саша сказал, что брат хочет такую на Новый год взять, тогда он иногда будет ко мне ее приносить.
- Вы ж, надеюсь, не злоупотребили ею?
- В каком смысле? - покраснела Таня
- Только в техническом, - Елена попыталась спрятать улыбку.
- Со светомузыкой все в порядке: все собрано, упаковано и даже ленточкой перевязано.
- А с кем не все в порядке? - внезапно Елене в голову пришла тревожная мысль: "Уж не подала ли я ей дурной пример? Не натворила ли она бед?"
Таня покраснела еще больше, отвернулась и молчала. Елена испугалась не на шутку:
- Танечка, что случилось? Он обидел тебя? - она попыталась заглянуть Тане в глаза. Но когда повернула ее к себе и увидела улыбку на губах, облегченно вздохнула: "Раз не плачет, а улыбается, значит, не расстроена".
А Таня, наконец, решилась:
- Мы целовались. Танцевали и целовались. И нас Светка чуть не застукала.
- Тебе понравилось?
- Ну-у... Конечно, понравилось. Он так классно целуется, - наконец, ее прорвало, - так нежно и романтично. И словечки ласковые на ухо шептал. Ты осуждаешь, да? Только три дня назад по Андрюхе сохла, а сегодня уже с другим целуюсь.
- Не бери в голову, все нормально. Кто сказал, что существуют нормы времени, сколько должно пройти дней, месяцев, лет, прежде чем девушка обратит внимание на другого. Ни в коем случае, никто не смеет тебя осуждать, и даже ты сама. Ты заслужила по жизни, чтоб тебе говорили ласковые слова, обнимали и целовали, если тебе этого хочется. Думаю, и Саша понял, наконец, что он в свое время выбрал не ту девушку и теперь исправляет свою ошибку.
- Ты действительно так думаешь?
- А зачем бы я это говорила? - и она радовалась за подругу не меньше, чем за себя.
Всю неделю она гнала от себя тоску, занимая себя работой, и к вечеру так уставала, что, добравшись до подушки и сказав вслух: "Спокойной ночи, Андрюшенька", моментально засыпала. Но в пятницу, в конце рабочего дня, в душу закралось какое-то беспокойство. И напрасно она прислушивалась к себе, пытаясь понять его причины. А сердце ее то останавливалось, то начинало бешено колотиться, порой не хватало воздуха, и она дышала, как будто пробежала стометровку. Ее состояние заметила Сонечка, когда, как обычно принесла ей чертежи на выходные:
- Леночка, ты не заболела? Что-то ты такая бледненькая, - Елена смогла только слабо улыбнуться в ответ. - Может, отдохнешь в эти выходные? Не будешь работать? Очень срочных чертежей пока нет. А то ты совсем себя загнала. Виданное ли дело - без выходных почти два месяца. Подорвешь свое здоровье сейчас, потом, ох, как тебе это может аукнуться.
Елена знала, что, выйдя замуж в восемнадцать лет и прожив в браке почти десять, Соня не могла родить ребенка, не снашивала. Она много лечилась и даже ездила в Москву к какому-то медицинскому "светилу". И только, пролежав там, в клинике, всю беременность, она родила сына. Сейчас ее трехлетнего Элика обожали все девочки в отделе, он частенько приходил с бабушкой встречать маму с работы.
- Да, наверно, Соня, я отдохну в эти выходные, - ответила ей Елена устало.
- А на счет аванса не беспокойся, я уже записала тебя на сто рублей, - добавила Соня на ушко.
Елена благодарно ей улыбнулась.
Выйдя с работы, она решила не идти сразу домой, боялась, что дома, в одиночестве, без работы, ей станет хуже. Лучше, как можно позже придти, поужинать и лечь спать. И она отправилась в центральный универмаг, так как это был единственный магазин, который работал до восьми часов вечера, ей нужны были украшения к новому платью.
Универмаг находился в трехэтажном красивом современном здании из стекла и бетона в новой части города. Пока она обошла все этажи, заглядывая в каждый отдел, просто, чтоб отвлечься, она успокоилась, а когда выбирала бижутерию, у нее даже поднялось настроение. Как обычно, в подобных отделах царила атмосфера праздника: выставленные в витринах украшения, особенно с восточным колоритом, радовали глаза своим блеском, разнообразием цветов и форм. Традиционные европейские кольца, серьги, колье, завораживали своей изысканностью и простотой, национальные же украшения, порой громоздкие и вычурные, поражали богатством красок, причудливостью исполнения. Отдельным рядом стояла чеканная посуда: подносы от огромных по метру в диаметре до малюсеньких на одну пиалу, кувшины различных силуэтов и размеров, кубки, вазы.
Елена долго думала, какие выбрать серьги. У нее остались от матери нитка искусственного жемчуга и серебряное колье из голубых камешков с изысканным бантом посредине. Ей понравились и серьги с жемчугом на тонкой золотистой ниточке, и серьги с голубыми камнями в паутинке из какого-то белого металла. Правда, к жемчужным серьгам подбиралось и маленькое колечко, а с голубым камнем не было ни одного кольца. Она решилась на жемчуг:
"Конечно, жемчуг - это "девичьи слезы" и подходит лишь "водным знакам", но он будет лучше смотреться с моим синим платьем, да к тому же, колечко хорошо!"
Дома она разложила уже готовое и отглаженное накануне платье, приложила к нему свой жемчужный комплект и осталась довольна. Непонятные страхи и беспокойство, терзавшие ее полдня прошли. Появилось чувство ожидания праздника. Она вспомнила, какой бой вела сама с собой при выборе фасона платья, как спорила и даже кричала вслух, вызвав, наверняка, недоумение соседей, и ей стало смешно. Теперь все было позади. Вот оно - платье, конечно, в стиле этого времени, но легкое и элегантное одновременно: складки расклешенной книзу юбки придавали ему воздушность, узкий лиф подчеркивал ее тонкую талию, не слишком глубокий вырез на груди скрадывал несколько излишне торчавшие косточки, зато спина была открыта до самых лопаток. От рукавов она отказалась наотрез, компенсировав их коротким пиджачком без пуговиц с длинными слегка расклешенными рукавами. Полюбовавшись своим нарядом, она занялась ужином. Продуктов, купленных Андреем, ей хватило на всю неделю, так что она сэкономила немалую сумму.
"Конечно, общий подарок от друзей - это хорошо, - подумала она, - но хочется подарить что-то от себя. Но что? Надо придумать что-то такое, что он мог бы всегда иметь при себе. Таким образом, я всегда буду с ним. Как я не подумала еще в магазине? Теперь придется завтра утром бежать, искать. И еще надо от себя купить цветы его матери... Вот и хорошо, что забыла, завтра будет, чем себя занять, чтоб не нервничать".
Так спокойно размышляя, она закончила этот беспокойный день и уснула с мыслями о завтрашнем.
Наутро Елена проснулась в приподнятом настроении. Сегодня она увидит Андрея. Наскоро позавтракав, она отправилась покупать ему подарок и цветы для его мамы. Ей ничего не пришло в голову лучше, чем купить ему маленького львенка или, если не найдет львенка, кошечку. Решила далеко не ходить, а поискать в маленьких сувенирных магазинчиках возле вокзала. Потратила она на это больше часа и все же не нашла ни больших львов, ни маленьких львят, а вот кошечек - на любой вкус: и белые, и черные, и полосатые, и большие, и маленькие. Елена решила выбрать кошечку, тем более, одна ей понравилась: рыженькая, с белой мордочкой и зелеными глазками-пуговками, мягкая, ее легко можно было сжать в кулаке, но стоило его раскрыть, она расправлялась, как пружинка. В этом же магазинчике она купила шкатулочку для нее. Шкатулка была совсем маленькая, меньше кошечки, но засунуть ее туда было можно, зато стоило открыть крышку, как она выпрыгивала из нее. Затем она направилась покупать цветы. Она не знала, какие цветы любит его мама, и решила послушаться своей интуиции. Выбор был небольшой. Какие в декабре цветы? Только те, что выращивают в теплицах: розы, гвоздики, калы. Интуиция подсказала ей купить белые гвоздики. На все про все у нее ушло два часа. Она не знала, когда придет Андрей, и поспешила домой.
