Тогда чертова реальность ударила его в грудь. Миа смотрела на него, потому что она думала, что он был мертв. Она думала, что он умер десять лет назад, в Сан-Диего.

И теперь девушка смотрела на него со слезами на глазах, и все, о чем он мог думать это о том, что его член затвердел и сердцебиение усилилось, и как сильно он хотел взять ее там, где остановился… склонив над кухонной стойкой, раздвигая своим членом влажные складочки и заставляя ее выкрикивать его имя.

— Вы в порядке, сэр?

Он оторвал взгляд от Мии.

— Простите? — сказал он хрипло. И сердито посмотрел на седую леди рядом с ним.

— Вам трудно дышать, — сказала она. — У вас клаустрофобия?

Все смотрели на него. Стать центром внимания хреново для вампира. Зак вдолбил эту истину в него с самого перерождения. Сивет была еще более строга в этом, теперь вампиры ассимилировались в человеческом обществе. Он сглотнул.

— Я в порядке, — сказал Александр.

Но он не был в порядке. Он посмотрел на Мию. Она все еще смотрела на него. Девушка знала, что это был он. У него не было ни единого шанса это отрицать. Нет выхода. Нет никакого чертового блефа, который он мог бы использовать, чтобы обмануть ее. Знание блестело в ее глазах.

— Дайте ему немного места, пожалуйста, — сказала она. — Люди, отойдите немного.

Миа подходила все ближе, взяв на себя ответственность.

Все они сдвинулись в сторону, очистив около восемнадцати дюймов. Миа шагнула между ними и оказалась рядом с ним.

— Сделай глубокий вдох, — сказала она низким голосом.

Он не мог оторвать взгляд от ее лица. Слезы в глазах, объединяясь, одна за другой стекали по ее щеке. Одной каплей. Но Миа не стирала ее, не подавала каких-либо признаков эмоций. Холодная, спокойная, полностью себя контролирующая.

— Мы приехали, — добавила девушка, говоря для других в лифте, поддерживая иллюзию клаустрофобии, паники. Она знала, у него никогда не было ничего подобного.

Когда двери открылись, остальные отступили, давая им выйти первыми. Миа схватила его за лацканы и потянула из лифта. Он позволил ей, несмотря на то, что был на полтора фута выше, весил почти на сто фунтов тяжелее ее[1]. Но один ее аромат вскружил ему голову и заставил его чувства слететь с катушек.

Что-то с ароматом ванили и грейпфрута?.. Александр чувствовал, как клыки выдвинулись, и рот заполнился вампирской слюной, чтобы обезболить ее плоть, чтобы она не почувствовала первый прокол его клыков. Его член пульсировал мучительной необходимостью прижать ее к противоположной стене в фойе и бессмысленно трахать.

Его дыхание участилось от этой дилеммы.

Ее руки лежали на его груди. Боже, он мог чувствовать жар ее рук. Вампир сглотнул.

— Ты должен быть мертв, — прошептала она.

Ни привет. Ни одной попытки, чтобы подтвердить, кто он. Миа была уверена, что это он, несмотря на десять лет.

Он не мог позволить себе ответить ей, чтобы даже начать разговор. Вместо этого, Алекс смотрел на нее, впитывая подробности. Мии было восемнадцать, когда он оставил ее, и даже в этом возрасте она была бесконечно опасной для его сердца. Теперь она зрелая женщина и еще более опасная. Александр чувствовал это своим сердцем, своим умом, своим членом.

Его тело реагировало на нее, как ядерный магнит. Ее темные волосы ниспадали до лопаток, уложенные в каком-то загадочном стиле, челка закрывала одни глаз, оправляя высокую скулу и часть острого подбородка. Черные глаза, блестящие из-за слез, обрамленные изогнутыми бровями, смотрели на Алекса, не позволяя ему отрицать разоблачение.

И это не сработало бы. И губы… полная, верхняя, как лук Купидона. Он мечтал о том, чтобы целовать эти губы и просыпался в поту в своей одинокой постели все те годы назад, когда еще мог потеть. Эти губы все еще выглядели сладкими, зубы за ними белыми и манящими.

Миа была одета в платье. Он не мог описать его, кроме как сказать, что это было что-то розовое и скрывало большую часть ее фигуры. И что это была за фигура. Даже в восемнадцать лет она была потрясающей. Александр жаждал ее. И через десять лет она мало изменилась. Ее грудь не обвисла. Ее бедра не располнели. И талия была все еще крошечной, как никогда. Именно эту крошечную талию он обхватывал руками, когда наклонял ее над стойкой…

Александр понял, что его сердце стучало в ушах. С ее ладошками на его груди, она должно быть тоже это чувствовала.

Миа нахмурилась, глядя на него.

— Ты не изменился, — произнесла она. — Совсем, — и отступила, ее рука опустилась.

Александр понял, она увидела, что он совсем не постарел. Это, одна из причин, почему Захария и Диего настаивали, чтобы он переехал в Нью-Йорк, как только Зак обратил его.

Миа сделала еще один шаг назад, и он мог видеть, как ее разум делает математические подсчеты.

— Миа, — начал он и остановился, мысленно проклиная себя. Он просто подтвердил свою личность. До этого момента еще осталась возможность притвориться, что она неловко ошиблась. Это убило бы его, но это был бы выход из положения.

Этого шанса уже не было. Он закрыл глаза. Что за чертова катастрофа. Он снова открыл их и бросил на нее последний взгляд. Красивая Миа. Она начинает понимать, что, что-то ужасно неправильно. Ужас проявляется в выражении ее лица. Это необходимо остановить, прежде чем она посмотрит на него, как на монстра, каким он и был.

Мужчина повернулся и пошел прочь, двигаясь быстро. Достигнув коридора между кабинами лифтов, нырнул между ними и увеличил скорость. Она никогда не сможет поймать его, он пошел к двери служебной лестнице, так как хорошо знал подвальное помещение, и как только скрылся из виду людей, мог бы использовать скорость вампира. И хотел убедиться, что Миа не поймает его.

Он должен был.

Когда Шамира поняла, что потеряла его в толпе, она повернулась и прислонилась к прохладной мраморной стене, и затаила дыхание, чувствуя, что ее ноги пульсируют в туфлях от Джимми Чоу. Это были идеальные туфли для интервью, но сейчас она отдала бы их за пару кроссовок Reebok.

Александр. Ее разум шептал его имя, даже когда она пыталась отвлечься мыслями на обувь, интервью и моду. Обычно моды и торговли было более чем достаточно, чтобы отвлечься от собственных мыслей. Черт, она готова была взорваться от постоянного перенапряжения в течение двух дней похода по магазинам, вместо того чтобы лететь обратно в Сан-Диего после интервью… О чем она думала?

— Перестань, Миа, зачем ты это делаешь? — облокачиваясь головой на холодный мрамор, ее глаза горели. Правда была в том, что она не хотела забывать Александра, ее руки все еще могли ощущать его тепло, когда она прижимала их к его груди. Александр Ле Круа. Мужчина, которым она была одержима, с тех пор как ей исполнилось шестнадцать лет. Мужчина, который наклонил ее над кухонным столом, когда ей было восемнадцать лет, засунул руку ей между ног и жарко шептал на ушко горячие словечки.

Ее сердцебиение участилось, стоило ей только вспомнить о нем и о том, что было десять лет назад.

Александр работал на людей, с которыми вели дела ее братья. Ее братья возглавляли одну из бандитских группировок, но Александр не был частью этого, о, нет…, он находился выше их по бандитской иерархии, вел дела с тихими и молчаливыми людьми, которые много слушали и мало говорили, разве когда требовалось сказать «да» или «нет». Они проводили сделки на такие суммы денег, от которых большинство жителей Сан-Диего, узнай они об этом, побледнели бы и задрожали от шока. Эти люди использовали банды, как инструменты, пушечное мясо на шахматной доске своих делишек.

Как и все они, Александр говорил редко, смотрел и слушал, его голубые глаза осматривали комнату и оценивали людей, предупреждая их. Она впервые увидела его, когда Хуан привел его к дому, чтобы забрать то, что было спрятано в тайнике. Шамира рано научилась не задавать лишних вопросов. Она делала домашнюю работу на кухне и повернулась спиной к нему, но ее сердце сжалось, сбившись с ритма, мужчина с голубыми глазами и темными с красноватым отливом волосами смотрел на нее, стоя у двухстворчатой входной двери.