– Улетела, утекла наша Мег, – улыбнулась Месс.

– Она торопится, боится опоздать. Полетела снимать Катьку с позорного столба.

– Ну как, Владимир Иванович, вы еще в силе? – подмигнула пышнотелая Месс.

Владимир судорожно сглотнул и кивнул головой.

– Ха, попробовал бы ты отказаться…

Формы последней дьяволицы выглядели намного полнее и аппетитнее чем у предыдущей любовницы. Она, как не странно, проявила больше тактичности, чем обе ее подруги. Все движения Месс отличались плавностью и женской грациозностью. Она выбрала ту позу, которая позволила Владимиру почувствовать себя настоящим мужчиной. Месс в полной мере отдалась его воле. Это взбодрило Владимира, и он почувствовал необыкновенный прилив сил. Наконец-то он обрел свою привычную роль. Он доминировал! Месс стонала, покусывая полные губки. Соитие с третьей дьяволицей было похоже на вполне обычное и земное… Если бы она, войдя в раж, тоже не начала менять свой облик. Перед удивленным лицом Владимира Месс становилась другой – менялось лицо, фигура. Она превращалась то в одну, то в другую женщину. Перед ним извивалась плотная блондинка с голубыми глазами, то ее место занимала огненно-рыжая бестия, то лицо рыжей растекалось, словно кондитерский сливочный крем, и под руками Владимира оказывалась худенькая брюнетка. Брюнетка, поохав, трансформировалась в роскошную мулатку. Все эти превращения были удивительны и крайне забавны. Владимиру казалось, что перед ним промелькнуло не менее пятнадцати различных женщин. Это еще сильнее возбудило его страсть. Но самым поразительным оказался последний миг. Дыхание Месс стало нервным и немного порывистым, и вдруг ее лицо и фигура приобрело соблазнительный облик… Глафиры Сергеевны, его обожаемой кузины. Кузина открыла красноватый пухлый рот и содрогнулась от страсти. Владимир сжал в объятиях Глашу и упал на ее грудь.

А когда поднялся и открыл глаза, то под ним лежала растрепанная и удовлетворенная Месс.

– Ну, вот и все, мой дорогой. Вы сегодня держались молодцом. Поверьте, что удовлетворить трех ведьм столь же трудно, как и выполнить тринадцатый подвиг Геракла, – проворковала Полин. – А теперь ступайте вон. Я думаю, дорогу вы найдете. Позднее вы оцените то обстоятельство, что как бы то ни было, я спасла вас от более тяжелой участи. До свидания, мой друг! Надеюсь, что скоро свидимся.

Полин потянула Владимира за руку. Он встал на шатающиеся от слабости ноги и пошел к выходу.

Он снова был одет. Лакированный, скукоженный, потрескавшийся ботинок с обгоревшими кнопками увяз в глубоком и горячем песке. Он сделал шаг. Увяз и второй. Владимир беспомощно обернулся. Шатер с дьяволицами исчез. Он растаял, словно легкое облако.

Вокруг без конца и краю простиралась сухая, желтая, безмолвная пустыня. Волны барханов слежались плотной рябью. Не было и признака ветра.

– А куда мне идти?! – отчаянно крикнул Владимир.

Ответом была гнетущая, пустая тишина.

– Дряни! Мерзкие бесовки! Черти, вы измотали меня! – он упал на колени, дрожащие ладони обхватили лохматую голову.

«Куда идти? В какую сторону? Как я устал! Они использовали меня, словно уличную девку, и бросили подыхать без воды и пищи», – сокрушался он.

Время шло, а Владимир лежал на песке, закрыв серые глаза. Идти не было сил. Казалось, ведьмы высосали из него все жизненные соки. Да и куда идти? Ни дорог, ни тропок – повсюду лежала однообразная песчаная пустыня. Он задремал.

Чей-то истошный крик прервал короткий сон. Он оторвал тяжелую голову и посмотрел в ту сторону, откуда шли эти звуки. Впереди мелькнула темная точка. – «Там кто-то есть».

Владимир вскочил на ноги, голова пошла кругом, к влажной щеке прилип горячий песок. Он отряхнулся и попытался выпрямить спину, к горлу подкатил противный комок. Его вытошнило горячей вязкой слюной. Шатаясь словно пьяный, он побежал к источнику звука. Ноги заплетались, он дважды упал, с трудом поднялся и снова побежал.

Через несколько саженей он увидел странного человека. Вернее, это был не целый человек, а лишь обнаженный торс, нижняя часть туловища скрывалась под толщей песка. Это был молодой мужчина со светлыми, всклоченными волосами и круглыми глазами, полными немого ужаса. Все лицо и голые плечи несчастного покрывали красные пятна. Мужчина был вкопан почти по грудь.

– Месье, прошу вас, помогите мне! – отчаянно голосил блондин. – Меня засасывает эта проклятая пустыня. Очевидно, я попал в воронку. Помогите, прошу вас!

– Да, да! Сейчас, – с готовностью отозвался Махнев и бросился на помощь. – Давайте руки, я попробую вас вытащить.

Несчастный, судя по всему, и вправду тонул в глубоком песке, голая грудь почти скрылась. Наружу торчала одна лишь шея, голова и руки с тонкими растопыренными пальцами. Владимир ухватился за судорожно сжимаемые кисти рук и потянул на себя. Мужчина не сдвинулся с места.

«То ли я настолько ослаб, то ли несчастного держит какая-то неведомая сила?» – лихорадочно думал Махнев и тянул что есть силы. Мужчина пытался шевелить торсом, его руки, словно руки утопающего, вцепились в запястья Владимира, голубые глаза налились кровью. Чем больше сил прилагал Махнев, тем сильнее пустыня тянула несчастного к себе. От чувства безысходности и острого осознания тщетности всех попыток выбраться, мужчина всхлипнул и тоненько заскулил:

– Мамочка, меня кто-то тянет вниз! Кто-то ухватился за мои ноги. Я погибаю, я сейчас задохнусь. Помогите, прошу вас! Вы можете сильнее меня тянуть?

Владимир упирался ногами и тянул, что есть силы. Откуда-то из глубины раздался приглушенный гул. Махнев почувствовал, что руки несчастного внезапно обмякли: под ладонями появилась странная пустота. Было такое ощущение, что рука утратила костяную человеческую твердость, превратившись во что-то резиновое или тряпичное. Владимир посмотрел на лицо несчастного. На него смотрели круглые, голубые глаза, полные слез. Но глаза эти были мертвы, рот странно дернулся и окривел, струйка крови текла по подбородку. В глубине песочной воронки что-то чавкнуло и с силой засосало несчастного блондина. Владимир едва успел отскочить. В сжатых кулаках остались чулки человеческой кожи. Они, словно кожа змеи, ловко и свободно снялись с рук мужчины. С ровно обрезанных краев стекала алая кровь.

Владимир пялился на эти «перчатки», оставшиеся в его собственных руках. На месте блондина уныло красовалось жирное кровавое пятно, просочившееся в рыхлый песок – мужчину засосала пустыня.

Владимир вышел из кратковременного оцепенения, из горла прорвался приглушенный крик, кулаки разжались – человеческие перчатки с легким резиновым шелестом шмякнулись на песок. Осипшее горло скрутила сухая судорога, в голову ударила кровь. Он снова выкрикнул, будто выплюнул что-то нечленораздельное и бросился бежать.

Владимир не отдавал себе отчета, куда и зачем он бежит – ему хотелось одного: покинуть то ужасное место, где на песке распласталась свежеснятая человеческая кожа.

«Господи, кто был этот мужчина? Как он здесь оказался? Отчего этого несчастного затянуло в глубину песков? Отчего так легко снялась эта странная, будто резиновая кожа? Ведь снять с человека кожу не так-то, наверное, и просто? Где я об этом слышал? А! Это проклятая ведьма пугала меня инквизиторскими пытками. Там тоже шла речь о коже… Господи! А руки? Там даже остались остренькие, аккуратно остриженные ногти», – он остановился, его снова вытошнило.

Впереди мелькнул еще чей-то силуэт. О, боже! На этот раз в песке утопала женщина. Она, то плакала, беспомощно озираясь вокруг, то кричала истошным голосом: «Помогите, хоть кто-нибудь, я умоляю! Спасите меня!»

Владимир видел со стороны, что из песка выступают полные руки и покатые плечи несчастной. Женщина барахталась спиной к Владимиру. Это была шатенка, с уложенными в высокую прическу, волосами.

«Может уйти, пока не поздно?» – малодушно рассудил Владимир. Он настолько устал и выбился из сил, что ему казалось, он ничем не сможет ей помочь. Но женщина снова вскрикнула. То был вопль безрассудного отчаяния. Песчаная воронка засосала ее по самую грудь. Шатенка голосила, что есть мочи.