Корыжев с глубоким удовлетворением отметил, что сволочная мерзость тоже неслабо заведена и трётся об него как распоследняя сучка, когда у той течка.

- Отсоси мне, - прохрипел Корыжев, пытаясь отдышаться и унять боль в прокушенной губе.

Брюнет ткнулся носом в его плечо, просипев:

- Могу только откусить, - это прозвучало очень даже ехидно.

- Тогда сам напросился.

Одна лёгкая подножка, и положение круто изменяется. Теперь Никита, сам не слишком-то соображая, что творит, приподнимает бёдра, чтобы поделиться возбуждением, а блондин, нависая над ним на локтях, вставляет колено между чужих ног… и замирает, силясь уразуметь, какое действие должно последовать далее.

- О чём задумался, натуральный мальчик? – не упустил случая поиздеваться неформал. – Хотя, в принципе, это мне известно. Правда, ответа ты не знаешь, я а не скажу.

Виктор сжал зубы, сдерживая наверняка пугающий рык. Он бы зарычал в любой другой ситуации, с любым другим человеком, но какая-то чудом уцелевшая часть оставшихся мозгов настойчиво советовала не показывать крутой нрав, так как в обоих случаях исход неутешителен: либо жертва умудрится сбежать, либо от паники родит в процессе. А ещё вспомнились слова, выплюнутые несостоявшейся тёщей «на дорожку»: «Тарзан недоделанный. С тобой только полоумные встречаться согласятся!»

- Буду использовать метод тыка, - мстительный оскал.

Маятников пренебрежительно фыркнул – много ли этим методом натыкаешь?

Оказалось, достаточно. А уж когда кожа на загрубевших от тренировок пальцах коснулась паха, стало впору взвыть от мучительно пробежавшей зарядом по телу вспышки.

- Я тебя процитирую, - выдавил сквозь стиснутые зубы химик и от души выругался, пытаясь избавиться от жалостливого тона: – Фак!

Блондин хрипло засмеялся, медля. Как ни крути, а определённая часть действа, именуемая «Полизать», его неслабо смущала. Но не всё же мальчик, девочка, ночь, кровать, миссионерская поза. Необходимо разнообразие.

- По… подожди, - притормозил Маятников, каким-то хитрым способом перекатываясь, чтобы оказаться сверху. Переведя дыхание, он соблазнительно улыбнулся: - Пойдём в душ.

- Зачем? – Корыжев совершил обратный перекат, засосом впиваясь в беззащитную жилку на горле.

Никита сжал в пальцах постель, унимая дрожь. М-да, вот так проработаешь год под одной крышей и только после этого узнаешь, что человек, оказывается, умеет трахаться не хуже. Особенно в роли доминанта.

На несколько мгновений призадумавшись, биолог убедил себя попробовать – когда ещё выпадет такой шанс? Один раз – не пассив. А компромат на всякий случай имелся в полном объёме. Если что – применим шантаж.

- Пойдём, - почти попросил неформал, и, на удивление, Виктор послушался, крепко ухватив жертву за руку – чтоб не слиняла под шумок.

«Жертва» линять не думала, поведя «насильника» к месту назначения.

Что ни говори, а ванная комната в этой квартире была выше всяких похвал. Просторная – раз, широкая душевая кабина – два, ванная рядом – три. Хозяева, при которых построили такое, определённо любили чистоту. Однако это Корыжев заметил многим позже. Сейчас он, войдя, грубо толкнул любовника к ближайшей стенке и, избавившись от мешающих трусов, приставил истекающий смазкой член к анусу.

- Стопэ, не так быстро, - Маятников старался не паниковать так явно, порадовавшись, что был прижат именно к той стенке, где располагалась полка со всякими принадлежностями для секса. Он протянул руку, доставая смазку, и протянул её любовнику. – На. Растяни меня хотя бы.

Секунды две Виктор непонимающе таращился на банку, но после до него дошло спросить:

- Как?

- Пальцами! – недовольное шипение. – Открываешь банку, смазываешь свои корявки, суёшь их в жопу. Растягиваешь мышцы! Потом её же на член намажешь. Что… - «С целками дела не имел?!» - хотел добавить, но осёкся.

Если и имел, то лишь с одной.

Тем не менее Корыжев справился с собой достаточно быстро. Возможно, помог алкоголь, возможно, что-то ещё, но буквально секунд через десять брюнет почувствовал, как в него по одному проникают удивительно холодные пальцы.

- Сукин сын, - выдохнул он и от случайного прикосновения к простате по-кошачьи выгнулся.

Он упирался в стену ладонями, однако руки дрогнули, заставляя «упасть» локти. С трудом придя в себя, Никита потянул любовника под душ – зря, что ли, пришли.

Тёплая вода только придала остроты ощущениям. Корыжев наконец прекратил издевательскую «долбёжку» двумя пальцами – указательным и средним - и быстро, настойчиво протолкнул смазанный член внутрь. Маятников матерился на чём свет стоит, но отстраниться от источника боли не давала сильная рука, прижимавшая его к другому телу за талию.

- Понежнее нельзя? – зло просипел тот, обернувшись через плечо.

Он вздрагивал при каждом хлопке – когда в него, не жалея, входили до самого конца. Невероятно хотелось скривиться от жалости к самому себе – такого при огромном опыте аспиранта ещё не случалось.

И тут физрук неожиданно бережно мазнул пересохшими губами по красному следу после засоса на шее, после этого прошелся целым каскадом коротких возбуждающих поцелуев по спине, шепнув:

- Прости.

Секунду Никита оторопело соображал, а сообразив, недовольно дёрнулся:

- Двигайся, млять! У нас, твою мать, не мексиканский многосерийник!

На самом деле это почему-то смущало. Его, человека, извращённого современным миром до кончиков пальцев. Что за дурной нрав у этого… человека.

Теперь настало время для жарких прерывистых всхлипов. Сволочь даже не потрудилась натянуть на хозяйство резинку, и пульсирующая живая плоть, даже смазанная, скользила не так хорошо, как могла бы. К тому же из-за этого Маятников чувствовал себя донельзя странно. А возможно, это просто потому, что его имеют, а не наоборот?

Чтобы не опозориться, захныкав, пришлось сцепить зубы – угол толчков изменился, задевая простату. Тем не менее Виктор всё понял, облизнувшись.

Шипение:

- Ещё! Быстрее!

Вода стекала по телу, и хотелось скулить, умоляя: «Быстрее, быстрее!» Никита никогда не числился садомазохистом, но особое, неповторимое ощущение создавала саднящая боль в заднице, смешиваясь с острым чувством кайфа. Такого, что любой нарк позавидует.

От ошеломления биолог даже не понял, когда, собственно, кончил, с головой захлебнувшись в нирване.

Может, он до траха «Милки» переел, слыхал же: «Какие кокс и марихуана? Кусочек шоколада «Милка» - и через минуту ты в Альпах тусуешься с фиолетовыми коровками». Нет, розового рогатого скота перед глазами пока не появилось, но разноцветные круги присутствовали.

Вот и попробовал «снизу». Итог: когда тебя имеют и когда ты – ощущения разные. Теперь понятно, отчего большинство уважающих себя гомиков предпочитали определённую позицию. Универсалы-то обычно «би».

«Хах, нашел о чём сейчас думать», - иронично поддел себя Маятников.

А в покое его оставлять не собирались. Кончив себе в руку, Виктор дернул его, чтобы молодой человек стал лицом к нему:

- Продолжим, когда я отойду.

Мысленно определив сексуальные предпочтения всех родичей мучителя вплоть до седьмого колена, Никита через силу ехидно улыбнулся. Взял испачканную руку коллеги в свои две, поднёс к лицу и, установив контакт глаза в глаза, медленно и с наслаждением слизал со среднего пальца сперму. Проглотил, облизнулся. В конце концов, всё оказалось не так плохо.

- Презерватив надеть не забудь.

Бедной заднице предстоит нелёгкое, э-э-э… приключение. Однако у кое-кого кое-чьи компрометирующие фотографии. Ещё посмотрим, кто на втором круге навяжет свои правила.

========== Миник девятый: «Первокла-ашка, у тебя сегодня пра-а-а-аздник…» ==========

Третье сентября.

Кабинет химии/биологии.

У 10-Б нынче повторение, но весь гуманитарный класс давно и прочно заснул, утыкаясь носом в собственные тетради. Только двое хоть как-то дергались, изображая активность, и то, судя по всему, их телодвижения никоим образом не относились к биологии. Ну конечно, следующим уроком английский, и почтенная дама в очередном фетишистском припадке задала громадную домашку. Нет, Маятников всё понимал, но наглёныши даже не пытались шифроваться: