– Не смей, – что еще рычала принцесса, он не услышал – дверь отсекла все звуки.
В приемном покое девушка провела довольно много времени. Врачи приходили по очереди, мяли живот, проверяли рефлексы. Потом назначили кучу обследований: ультразвуковое, МРТ, анализы крови… А когда все было готово, осмотр пошел на второй круг.
Наконец, когда принцесса готова была вспылить, консилиум вынес вердикт: травм, требующих немедленного хирургического вмешательства, нет. Положить в отделение невропатологии и наблюдать.
Каталку вывезли из малой операционной, а вернее – процедурного кабинета, в котором перевязывали раны и накладывали под местным наркозом швы. Девушка лежала спокойно, пока её не развернули в сторону коридора. Над дверями висели часы, и стрелки неумолимо приближались к половине седьмого.
– О Боже!
– Не вставайте! – попыталась удержать принцессу медсестра, но трубка капельницы закачалась, и из иголки потекла жидкость. Шейный корсет упал на каталку, а девушка торопилась к выходу:
– Лейтенант с меня три шкуры сдерет, если на построение не успею!
– Госпожа Хань, – медсестра успела взглянуть в карточку больной, – в Академию уже доложили о происшествии.
– Ну, спасибо! Теперь мне точно конец!
Не обращая внимания на медсестру, Кара рванулась к ближайшему такси.
Скрежет тормозов резанул по ушам. Таксист выругался и зло обернулся на хлопнувшую дверцей девушку:
– С ума сошла – под колеса кидаться… Ох! – он заметил повязки. – Вам плохо?
– Мне будет плохо, если я опоздаю. Скорее! – Кара продиктовала адрес.
Ровно без пяти восемь она стояла в шеренге. Лу, видевшая бинты и ссадины, тревожно косилась на подругу:
– С тобой точно все в порядке будет?
– Не сахарная, не растаю…
– Но и не железная, – бормотание Лу прервал лейтенант.
В этот раз он не стал устраивать перекличку. Обежал взглядом строй и велел:
– Курсант-рядовой Кара Хань, выйти из строя!
Она сделала шаг. Качнулась влево, но тут же выровнялась, вытянувшись по стойке «смирно».
– Вижу, у тебя не все так плохо, как мне сообщили врачи, – голос лейтенанта дрожал от едва сдерживаемой ярости, – сил еще достаточно. Позволь напомнить, ты являешься курсантом Высшей Королевской Военной Академии. А значит все, что ты делаешь, отражается на ней! Все! Хорошее или плохое. Что произошло? Что за авария?
– Собака на дорогу выскочила, господин лейтенант. А за ней – ребенок.
– Собака, говорите? А мне кажется, там что-то другое. И если это «другое» подтвердится…
Голос лейтенанта то приближался, гремя в ушах набатом, то отдалялся, почти затихая. Кара не могла понять, почему командир вдруг изменил привычке говорить четко и ясно, почему бубнит что-то себе под нос? И окружающий мир с ума сошел – все словно выцвело, потеряло яркость, а после и вовсе пустилось в пляс.
– Кара Хань! – лейтенант в два прыжка оказался возле упавшей девушки. Похлопал по щекам, прислушался к дыханию.
– Разойтись. До отбоя – свободное время. Из казарм – ни ногой. Ты, – кивнул Лу, – за мной.
Он почти бежал, торопясь в лазарет. Уложил девушку в полевой форме прямо поверх простыней, не думая о чистоте. И ужаснулся: их белизна страшно перекликалась с бледностью Кары.
Врач проверил зрачки, дыхание, расстегнул верхнюю пуговицу куртки и прослушал сердце:
– Что с ней? – спросил, не оглядываясь.
– Она сегодня попала в аварию. Сбежала из больницы. Я сейчас принесу документы, которые мне передали.
– Поскорее, пожалуйста. И разуйте её. На кровати, в ботинках…
Лу кинулась распутывать шнуровку. Потом сняла с подруги куртку, кепи, укрыла простыней.
Лейтенант вернулся быстро. Врач просмотрел документы и нахмурился:
– Вы свободны, лейтенант. Вы тоже, курсант-рядовой.
– Что с ней? – не удержалась от вопроса Лу. Лейтенант нахмурился, но не одернул и вопросительно уставился на врача.
– Судя по документам, последствия сотрясения. Возможно, придется переводить в госпиталь. Точнее будет ясно завтра. Всего хорошего, господа.
***
Принц просматривал страницу за страницей. Планшет мерцал то красным, то голубым, то желтоватым – в зависимости от сайта.
– Нам удалось заблокировать все видео. В новостях происшествие тоже не появится.
Секретарь положил перед принцем бумагу. На нем виднелись столбики цифр.
– Потрудись, чтобы это – его высочество подписал счет, – тоже осталось в тайне.
– Разумеется, – листок вернулся в папку.
Принц потянулся всем телом и заложил руки за голову.
– Всю ночь работал?
Секретарь улыбнулся:
– Так заметно?
– Глаза выдают. Ты редко так выматываешься. Сегодня никаких важных дел не намечено?
Вместо ответа из папки появился еще один листок:
– Ваше расписание.
– Так… благотворительный концерт… ужин с послом… Ну, с этим я и без тебя справлюсь. Иди домой, отдохни…
– Но ваше высо…
– Считай это особым поручением. Иди, иди скорее.
Едва дверь за секретарем закрылась, принц кинулся к шкафу. Сменил костюм на джинсы и толстовку, накинул куртку с капюшоном. До концерта оставалось около трех часов. Вполне достаточно.
***
– Как это – ушла? Куда?
– Не знаю, она не докладывала, – медсестра приемного отделения никак не могла объяснить посетителю, что его родственница отказалась от лечения.
– Но хоть диагноз узнать можно?
– Это не в моей компетенции. Тем более, – она пролистала журнал, – мы все уже передали опекуну госпожи Хань.
– Опекуну? Какому?
– Лейтенанту Высшей Королевской Военной Академии Нэю Байю.
– Благодарю, – принц чуть растянул слова, чтобы скрыть недоумение. А выйдя из больницы, дал волю ярости: – От лечения она отказалась! Ну, Делька…
Телефон отозвался длинными гудками. Принц считал:
– Один, два… три… Делька, возьми трубку! Не возьмешь, я приеду в Академию и гори оно все синим пламенем!
Она взяла на восьмом.
– Да?
– Уф. Ты спала, что ли?
– Ну да. В кои-то веки спать можно от пуза, а тут звонят, будят…
– Ты что вчера учудила?
– Ты о чем? – судя по бодрому голосу, упоминание об аварии прогнало остатки сна.
– О больнице. Зачем сбежала?
– А ты бы не сбежал? Лейтенант…
– Ты своим лейтенантом мне все уши уже прожужжала. Еще раз пожалуешься, и я приму меры! Отправится твой обидчик на границу рядовым. За что разжаловать – найду. Сама как?
– Говорят, сотрясение.
– Что? Ты где сейчас? Я приеду!
– Не смей! – заистерила Кара. – Тебя тут каждая собака знает! Сорвешь мне операцию…
– Да плевал я на твои тайны! У тебя травма, и ты не в больнице!
– Не паникуй. В лазарете я. Обмотана капельницами, как киборг проводами. Еле уговорила врача оставить меня здесь. Но он ругается, сказал, малейшее подозрение на ухудшение, и поеду в госпиталь, как миленькая. Братик! Миленький! Мне нельзя в госпиталь!
– Поговори мне еще! – прикрикнул принц. – Значит так. Я на телефоне. Но, не приведи судьба, узнаю, что ты от меня что-то скрыла…
– Не-не-не! – затараторила принцесса. – Ничего не скрываю. И не буду. Ну, брааатик! Ну, пожалуйста.
– Доиграешься. Деля, если что – сразу звони. Нам твое геройство не нужно, нам ты нужна. Живая и здоровая.
– Да, да, да. Договорились! Ой, лейтенант идет! Я потом позвоню.
Соединение прервалось. Принц улыбнулся, глядя на темный экран. И заторопился во дворец.
Кара отложила телефон. Говорить с братом не хотелось, вот и соврала.
– И вправду, пришел бы! Хоть какое развлечение!
Но вместо лейтенанта явилась медсестра. Проверила капельницы, подала таблетки и проследила, чтобы больная проглотила их все.
– Обед скоро? – поинтересовалась Кара.
– Скоро. Голодной не останешься, прямо в палату принесут.
Кара вздохнула:
– Как в одиночной камере здесь.
– Ну а что ты хотела? Постельный режим… А не надо было головой биться.
– Что верно, то верно… Ой, Лу!
– Привет, подружка! Отдыхаешь? – вместе с Лу в палату ворвался запах улицы и пороха.
