– Вот уж лопух… Ну ничего, Света вернет его к жизни. Огонь, а не женщина.

Робкий и растерянный вид Афанасия, даже всегда бойкую и веселую Светлану, привел в некоторое смущение, и они шли молча, лишь изредка обмениваясь дежурными фразами. Разговор не клеился. Наконец Света собралась с мыслями. Она остановилась и взяла Афанасия за руку.

– У меня к тебе есть очень важный разговор. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Мне надо у тебя многое спросить. Это очень важно для нас обоих… Но это потом… А сейчас мне надо зайти вот по этому адресу. Это здесь, рядом. Моя подруга уехала к сестре и попросила меня приглядеть за квартирой. Цветы там полить, да и вообще посмотреть, все ли в порядке. Афанасий, ты ведь хорошо здесь ориентируешься? Вот она мне адрес квартиры оставила.

Света достала из сумочки листочек с адресом, который дал ей майор, и протянула его Афанасию.

– Да, Свет. Это здесь недалеко. Только мы идем в другую сторону.

– Действительно?! А я поняла, что в эту. Так она мне объясняла. Ну, хорошо, пойдем назад. Только не мимо нашей работы. Не хочу, чтобы нас вместе видели.

Свернув на ближайшую улицу, через четверть часа они нашли нужный дом и нужный подъезд. Квартира оказалась на втором этажа, так что лифт не потребовался. Света вручила ключи Афанасию, он открыл дверь, и они вошли в прихожую. Входную дверь за собой Светлана аккуратно прикрыла так, чтобы она не захлопнулась. Это была обычная квартира. В прихожей висели какие-то одежды, на полу лежала груда мужской обуви.

– Афанасий, ты пока постой здесь, а мне надо зайти в ванную.

Света зашла в ванную, а Афанасий остался стоять в прихожей. Осмотревшись, она что есть сил затянула в умывальнике кран холодной воды. Затем она вышла из ванной.

– Афанасий, там что-то с краном холодной воды в умывальнике. Не открывается. Посмотри, пожалуйста. И все остальные проверь тоже.

Пока Афанасий Петрович проверял краны в ванной, Светлана быстро прошла в спальню, достала из сумочки две заготовленные упаковки из-под презервативов и бросила их на пол. А диктофон и пластиковую «пуговицу-передатчик» она положила под кровать, предварительно нажав кнопки воспроизведения и повтора. Еще раз взглянув, все ли она правильно сделала, Света произнесла дежурную фразу «Ну вот, теперь все очень хорошо» и вышла из спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Через пару минут должно было начаться воспроизведение ее чудесной записи в режиме постоянного повтора.

Афанасий стоял в прихожей и, когда Света вышла к нему, хотел бодро отрапортовать ей, что он все проверил и все краны в порядке. Но едва он собрался это сказать, как Светлана зажала ему своей ладонью рот и, приложив палец к губам, показала, что он должен молчать.

Она буквально вытолкала опешившего Афанасия из квартиры на лестничную клетку, благо входная дверь осталась незапертой. Быстро замкнула квартиру и показала Афанасию знаками тихо следовать за ней.

И только, когда они вышли из подъезда на улицу, Светлана выдохнула, посмотрела Афанасию прямо в глаза и с облегчением мягко и даже любовно сказала:

– А вот теперь мы пойдем с тобой пить кофе и обо всем поговорим.

– Что это было?! Света! Что случилось? Там, в квартире, кто-то был, почему ты так испугалась?

–Афанасий… Давай все по порядку. Сначала пить кофе. У нас с тобой такой же был план?.. А там, в квартире, никого не было. Да это и не важно… Мне надо сказать тебе очень много важных вещей. Пойдем отсюда.

Всю дорогу, пока они шли к кафе, Афанасий пытался спросить, что такого важного она хочет сказать ему. Но Света беспрерывно спрашивала его о самых простых и житейских делах. О том, как привыкает его внук к детскому садику. Сколько зарабатывает его сын и невестка и хватает ли им денег на жизнь. Спросила и про его бывшую жену. Живет ли она одна или у нее есть друг. И только, когда они пришли в кафе и сделали заказ, Афанасию удалось начать разговор.

– Света, а ты знаешь, мы ведь с тобой уже почти пятнадцать лет знакомы…, – после этой фразы Афанасий смутился, но сразу продолжил, – И все эти годы мы ведь дружим… Хотя, ты ведь догадываешься, что всегда мне нравилась, да и сейчас очень нравишься как женщина. Я просто никогда не решался сказать тебе об этом. Это было бы неправильно с моей стороны. Ты ведь замужем. Муж тебя любит. Ты его, наверное, тоже. У вас дети. Это ведь очень плохо – разрушать семью. Я бы никогда не решился сказать тебе о своих чувствах. Но сегодня, когда ты меня сама пригласила… Я подумал… Может быть…

Света отпила маленький глоточек кофе. Посмотрела на Афанасия глазами, полными нежности и доброты и, слегка приподнявшись из-за стола, поцеловала его в щеку.

–Я тебя тоже очень люблю… Как брата… И даже, наверное, больше. Но как мужчину я люблю только своего мужа. Ты просто не знаешь, почему я тебя сегодня пригласила… Да еще и эта квартира дурацкая. Ты же очень наивный и честный человек. Вот из кабинета Ванштейна вчера что-то пропало. И ты по наивности кому об этом сказал?.. Охраннику. Бывшему чекисту. Да еще сказал не вчера вечером, когда обнаружил пропажу, а сегодня утром. И кто у них теперь оказался под подозрением? Как ты думаешь?.. Точнее, кто по их мнению, и есть вор?

– Света, ну я вчера вечером ему не стал говорить потому, что он был выпивший.

– Ладно, это все теперь не имеет особого значения. Теперь они, наши охранники гебисты, так все доложили, что ты и Ванштейн – вражеские лазутчики. Продаете государственные секреты. И Ванштейн уже сбежал за границу, а ты здесь остался, чтобы какие-то делишки провернуть и потом тоже сбежишь.

– Света! Да что ты такое говоришь? Какие лазутчики? Ванштейн на отдых по путевке уехал. Это просто полная ерунда.

– Вот ты, Афанасий, все-таки наивная простота. Столько лет в закрытом институте проработал. Ты что, не знаешь, как такие дела возникают? Если наверху у них так решили, что вы продаете секреты, всё… Пиши пропало. Представь, как все серьезно. Они ведь меня тоже припугнули тем, что я с вами заодно. И, чтобы я могла перед ними оправдаться, поручили мне все у тебя выведать. Какие у вас сообщники есть. Ну, и все остальное. Они мне даже переспать с тобой предложили и для этого дали ключи от их конспиративной квартиры. Той, куда мы с тобой заходили. Теперь понимаешь, как все серьезно? Только я им не верю ни капли. Но это ни тебе, ни Ванштейну не поможет. Уезжать тебе надо. А Ванштейну не возвращаться.

– Света, да куда я могу уехать? У меня даже нет загранпаспорта. А из транспортных средств – только велосипед.

– На велосипеде, на самокате, вертолете или самолете. Я не знаю, как. Но тебе надо уехать. Ты же гений, изобретатель. Придумай как. И срочно. Времени у тебя на размышления нет совсем. Мне очень грустно, что ты уедешь, но в миллион раз мне будет хуже, если ты окажешься в тюрьме.

– Ну, да, конечно, ты права, – Афанасий в задумчивости покачивал почти пустую чашку из-под кофе. Возникшее у него вначале состояние отчаяния теперь сменилось безразличием и спокойствием. Мысли в голове замедлились, как это бывает при принятии трудного решения, принимать которое не хочется, но которое по сути уже принято. Афанасий остановил покачивание чашки и, медленно растягивая слова, произнес:

– Вертолетом… Или самолетом…

– Афанасий, нам пора идти. Мы с тобой уже два часа гуляем. У тебя мало времени и мне надо еще кое-что сделать для своего алиби.

– Какого еще алиби? Света! Теперь у тебя из-за меня будут проблемы?

– Никаких проблем у меня не будет. Не беспокойся вообще. Главное, чтобы ты уехал, тогда ни у кого никаких проблем не будет. Пойдем.

Света встала из-за стола. Афанасий сделал над собой усилие и, опираясь двумя руками на край стола, тоже поднялся со стула. Они вышли на улицу. Уже начинало темнеть.

– Будем прощаться. Пришлешь мне потом из-за границы подарок к Новому году?

Светлана чмокнула Афанасия в щеку и быстро ушла. Она должна была вернуться на «конспиративную» квартиру, чтобы забрать диктофон и «пуговицу-передатчик», которые она оставила там под кроватью.