Лика, скрепя сердце, всё же, надеялась на первое, но тревога за Чао не покидала её на протяжение всей поездки. Наконец, они выехали на каменный мост через речной канал, отделявший торговый квартал от Старого Города, и далее по обе стороны от мостовой замелькали старинные постройки, черепичные крыши и развесистые деревья, чьи саженцы, вероятно, были посажены еще при отце покойного короля.

Здесь тоже не было возможности разогнаться, из-за отсутствия дороги как таковой – каменная брусчатка лежала лишь кое-где, улицы были кривыми, дома нависали над ними с обоих сторон; редкие пешеходы с недоумением провожали взглядами гномку в шлеме, управляющую чоппером, вихлявшим из стороны в сторону из-за выбоин и рытвин на земле.

-Давай поменяемся, - пропыхтел Билли, -Тут дальше все-равно надо будет объяснять, куда поворачивать, и где проехать – будет быстрее, если я поведу.

 Они не проехали и пары сотен метров (из-за постоянных поворотов и переулков Лике сложно было оценить расстояние), как наткнулись на Атуина, припаркованного напротив таверны, на вывеске которой была изображена ухмыляющаяся голова свиньи, почему-то дующая в свисток.

-Не удивлюсь, если Чао облюбовал это заведение в качестве места для отдыха, - проворчал Вилли.

-Видимо, отсюда его и дёрнули, - согласился брат.

Судя по данным кристалла, место вызова находилось где-то совсем неподалеку.

-Это не жилой дом, - бормотал Вилли, вглядываясь внутрь пылающих фиолетовым светом граней, -Где-то на улице…

Они свернули в очередной переулок и, неожиданно, уперлись в длинную каменную стену, покрытую разноцветными рисунками. Лика помнила это место. Именно здесь она встретила шамана, указавшего ей дорогу к Собору Света в день ее приезда в Буреград.

-Гляньте-ка, - воскликнул Билли, - Кажется, нам туда!

В сотне метров от них виднелось скопление народа, однако, понять, что именно там творилось, было пока затруднительно. По мере приближения, можно было видеть, что толпа образует широкий полукруг, внутри которого что-то происходило.

Большей частью, толпа состояла из молодежи самых разных рас. Здесь были уже знакомые Лике ночные эльфы, в темных очках и с волосами, закрученными в косы, щеголявшие своими рельефными торсами, эльфы в штопаных балахонах с цветками в длинных волосах, и тонкими бородками, дренеи самых разных оттенков кожи, с татуировками на плечах и массивными цепями на шеях, человеческая молодежь в кожаных куртках с металлическими заклепками и шипованных браслетах; были также и бритоголовые гномы, сбившиеся в отдельную кучку, и пара непомерно толстых дворфов, еще совсем юных, с пробивающимся пушком бород, стоявших около огромной бочки.

Все эти детали Лика выхватывала взглядом, словно фрагменты мозаики, продираясь вслед за братьями сквозь толпу. Толпа расступалась неохотно, и дворфам приходилось пускать в ход локти и кулаки. Лика старалась не отставать.

Протиснувшись, наконец, через плотное кольцо, Лика с дворфами очутились на некоем подобии площади, огороженной стеной с одной стороны и деревьями с другой, так, что получалось что-то вроде естественного амфитеатра. На поросших травой каменных плитах лежали в разных позах несколько тел, принадлежавших, насколько сумела заметить Лика, разным расам.

Те из представителей присутствующих рас, которые были на ногах, стаскивали своих сородичей в один ряд, под руководством пожилого дренея, по-видимому, руководящего процессом, оживленно жестикулирующего и указывающего подручным кого и куда класть.

Чао был здесь, он находился спиной к ним, склонившись над одним из тел. Плечи пандарена размеренно поднимались и опускались.

-Что происходит, Чао? – окликнул его Вилли.

Пандарен обернулся и Лика ужаснулась выражению его морды – осунувшееся, затравленное. Он смотрел и словно не узнавал их.

Билли приглушенно выругался.

-Не успеваю,- голос Чао был сдавленный, севший, -Вы привезли настой?

Вилли покачал головой. –Весь выкуплен! Весь, чтоб его!

Билли тем временем уже склонился над телом, которым занимался Чао.

Лика не отставала от него. При виде неподвижно лежащей дренейки с заострившимися чертами лица и иссиня-черными губами ей стало не по себе.

-Она… Она дышит? – спросила она, первое, что пришло ей в голову.

Билли, не отвечая, прикрыв глаза, приложил ухо к груди дренейки.

-Займись остальными! – бросил он Лике коротко.

-Живее! – заорал он, видя, что гномка по-прежнему стоит на месте, глядя на него во все глаза, -Она не одна тут умирает, и мы не можем устраивать здесь консилиумы над каждым!

Вилли уже переговаривался о чем-то со старым дренеем, попутно массируя грудь распростертого перед ним ночного эльфа. Лике показалось, что хлипкая грудная клетка эльфа вот-вот сломается под массивными кулаками дворфа.

Она перевела взгляд на ближайшего к ней пострадавшего – это был человек, совсем молодой, еще подросток. Он явно дышал, но поверхностно и редко, рот его был полуоткрыт, зрачки глаз закатились так, что были видны только белки, время от времени по его телу пробегала судорога.

Лика нависла над ним и застыла, не зная, что ей делать.

Она пыталась сосредоточиться на том, что говорилось на уроках целительства, на кончиках своих пальцев, почувствовать покалывание в них, и, как учил отец Оккам, пустить к ним тепло своего сердца, но вид закатившихся глаз и судорожно впивавшихся в землю пальцев лишал её концентрации, мысли её путались в панике, руки дрожали, и она никак не могла вспомнить начало молитвы исцеления.

Внезапно, подросток захрипел и задёргался, вены на его шее стали явственно набухать, лицо побагровело, на лбу выступили крупные капли пота.

Лика почувствовала, как что-то внутри неё обрывается, она окончательно потеряла голову.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, она уперлась обеими руками в грудь паренька, по примеру того, как это делали дворфы, и стала давить на неё короткими резкими толчками.

Руки скользили и срывались, а человек уже не хрипел, а только вздрагивал всем телом, всё реже с каждым разом, и все больше темнея лицом. Ладони Лики скользили от пота, и она не могла понять, чей он – её, или умирающего.

Внезапно, чьи то руки подхватили её и оттащили в сторону.

Она закашлялась, чувствуя, что еще немного и её может стошнить.

Седобородый дреней нагнулся над подростком и, ухватившись за него, рывком перевернул его на бок, раздвинул пальцами ему рот и надавил на язык. Несколько секунд ничего не происходило, потом тело подростка содрогнулось, он поперхнулся и судорожно вдохнул.

Дреней придерживал ему голову, наблюдая за тем, как лицо его постепенно приобретает нормальную окраску.

-Держи так! – скомандовал он ближайшему эльфу, с раскрытым ртом наблюдавшим за ним. –Следи, чтобы он не перевернулся на спину!

-Ты в порядке, сестра? – дреней обернулся к ней, и Лика ахнула, узнав его морщинистое лицо.

-Это вы? – пробормотала она.

Тот недоуменно нахмурился, но тут же лицо его прояснилось и он грустно усмехнулся: -Алоха…

-Пых! – крикнул Билли, - Сколько всего?!

-Около двадцати! – отозвался дреней, -Из них четверо – в тяжелом состоянии, и примерно половина без антидота тоже будут на грани срыва!

Лика оглядела лежащих. Около каждого из пострадавших было не менее двух помощников. Чао склонился над дренейкой, Вилли продолжал массировать грудь эльфа, Билли вдувал воздух в рот эльфийки субтильного телосложения.

«Кто же четвертый», - подумала Лика, и взгляд ее упал на того самого паренька, которого она недавно пыталась спасти. Судя по тому, как, хмурясь, смотрел на него дреней, именно он входил в число тех, чье состояние было охарактеризовано, как тяжелое.

Несмотря на явное улучшение после помощи Пыха, сейчас его состояние снова ухудшалось -  вздохи становились все реже, а лицо опять начинало терять светлость.

-Пых! Вот! – запыхавшийся юноша подбежал к дренею, держа в руках что-то вроде котелка.