— Нет, это был я. Просто я личность многогранная, и ты меня ещё не изучила.

— Сколько открытий у меня впереди, оказывается, — улыбается девушка.

— Как и у меня, — улыбается он в ответ.

8

Маша уехала на своей межрегиональный конкурс, и Александр оказался предоставленным самому себе впервые за месяц. Он не ожидал, что так привяжется к этой девушке и будет скучать, но тем не менее это произошло, и он с удивлением ловил себя на постоянных мыслях о ней. Они созванивались, переписывались, но ему не хватало живого общения. Он вспоминал, как перед отъездом сказал ей:

— Очень прошу, вернись обратно такой же.

— Какой такой? Я всегда одинаковая.

— Такой же нетронутой.

— Морозов, ты совсем что ли? Я не собираюсь ни с кем заниматься любовью.

— Вот и помни это.

— Да откуда такие мысли?!

— Я же вижу, ты меняешься.

Он обошёл её по кругу, всматриваясь в очертания тела, в мимику лица.

— Ты проснулась, но сама этого не понимаешь. И я очень хочу, чтобы ты поняла это рядом со мной, а не со своим партнёром по латине.

— Андрей просто хороший друг…

— Да, да, все мы просто друзья, пока не захотим затащить девушку в койку.

— Может быть, не все такие извращенцы, как ты?

— Все, поверь! Но я самый честный.

Мария задумчиво взглянула на него:

— Послушай, ты так много говоришь о постели, о сексе, нашем сексе, как будто для тебя это дело решённое. Но мне интересно: это такая игра или тебе всё равно, с кем переспать, лишь бы было красивое тело?

— А ты считаешь, что у тебя красивое тело? — он пытается скрыть вдруг возникшее не понятно откуда чувство стыда за наглостью.

— Я не считаю, я знаю, — спокойно констатирует она и ждёт его ответа.

— Ты мне нравишься. Ты прикольная, а не просто красивая.

— А вот мне прикольности и привлекательности мало, чтобы лечь в кровать, — вздыхает она.

— И слава богу, — улыбается он, — помни об этом вдали от меня.

Он тянется обнять её и с удивлением хватает только воздух — Маша стоит рядом и смеётся. Саша опять протягивает руку, стараясь схватить девушку, он она снова неуловимо выгибается и быстро скользит в сторону, оставляя его ни с чем. Его эта игра начинает забавлять. Обманное движение — пустота в его руках.

— Не понял?! — удивляется он и, изловчившись, на каком-то излёте ловит Машу за рукав. — Как ты это делаешь?

— Это танец, — смеётся она. — Ты разжигаешь страсть, но не даёшь до себя дотронуться — один из элементов румбы.

Морозов прижимает её к себе:

— Мне нравится твой танец. Только когда ты танцуешь его с другими! А я всё равно тебя поймаю — даже не сомневайся.

На второй день её отсутствия он посылает ей ММС — своё грустное лицо с нарисованной на щеке слезой и подписью «Я соскучился».

В ответ она присылает ему фото с вытянутыми в поцелуе губами: «Тогда целуй».

Он отвечает отрицательно «Только после твоего — Я тебя люблю!» и отправляет своё фото с самодовольным выражением лица.

В ответ получает ММС с ней, смеющейся: «Тогда жди! Когда-нибудь случается всякое!»

Вредная девчонка! Ему хочется не когда-нибудь, а сейчас. И он ничего не может с собой поделать. Ему надо, чтобы она испытывала к нему то же самое, что он к ней. А то, что влюбился, он сам давно признал, но не хотел, чтобы это было видно явно, потому что расценивал эту влюблённость как слабость. И ещё он с удивлением понял, что до этого никогда не был влюблён: страстен, похотлив — да, но не влюблён. Своих прежних он вспоминал спокойно, без дрожи внутри. Кроме их тел, извивающихся под ним, и сброса сексуального желания он не мог вспомнить ничего.

А с Машей ему хотелось пережить самую лучшую ночь в своей жизни, выпить всю её любовь и наполнить до краёв своей любовью. Но он понимал, что она пока не видит в нём любовника, и здесь не было притворства. Она, взрослевшая в мире танцев латины, видела вокруг столько красивых лиц, тел, движений, что научилась воспринимать это как фон, поэтому он, Александр Морозов, по которому тайно и явно вздыхали практически все девушки и женщины, не вызывал в ней сексуального влечения только потому, что был красив.

В воскресенье, когда она должна была вернуться, он участвовал в лично-командных соревнованиях на открытом чемпионате области по плаванию. К рекордам он не стремился, резонно полагая, что ни баскетбол, ни плавание не станут смыслом его жизни, а потому и напрягаться не стоит, но среди первых оказывался регулярно.

Первая дистанция — 50 метров брассом. Ничего сложного для него. Но стоило принять старт, как он почувствовал какое-то изменение вокруг. Что-то было не так, непривычно, и это смущало. Он постарался прогнать из головы непрошеные эмоции и сосредоточился на дистанции, которую предстояло проплыть.

Он вошёл в воду легко, скользя под ней и делая гребок руками и вертикальное движение ногами. Голова и плечи, блестящие от воды, появляются на поверхности. Тело само знает, как ему поступить — одновременный толчок ногами и возврат рук. Вперёд — легко, быстро, сильно, ощущая своё превосходство над соперником. Вода то размыкается перед ним, пропуская вперёд тело, подобное стреле, то вновь смыкается над головой, заставляя почувствовать лёгкое сопротивление, которое так приятно преодолевать.

Бассейн длиной 25 метров, поэтому, оттолкнувшись от бортика, Александр устремляется обратно, наслаждаясь невесомым движением, которое в его силах сделать ещё более быстрым. Финиш. Что там? Какой результат напротив его фамилии? 28.67! Личный рекорд.

Довольный, Саша идёт к душевым кабинкам, но какая-то неведомая сила заставляет его обернуться и посмотреть на шумящие трибуны: на первом и втором рядах прыгает и размахивает руками целая толпа его поклонников из одноклассников и ребят из баскетбольной команды, а среди них… Нет, этого не может быть! Соловьёва собственной персоной. Громче всех что-то кричит и смеётся.

Он меняет траекторию движения и подходит, насколько это возможно, к трибунам:

— Маша! Какой результат?

Она смотрит на него восторженно:

— Ты первый!

Он крутит пальцем у виска:

— У тебя! У тебя какой результат? — пытается он докричаться до неё.

Он с утра не успел узнать итоги её выступления, потому что она внезапно оказалась вне зоны доступа — теперь понятно, почему: ехала домой.

Она понимает и смеётся ещё громче:

— Мы победители!

Он вскидывает руки в поздравительном приветствии, а потом складывает пальцы сердечком, прижимает к своей груди и вновь посылает ей, шепча:

— Машка, я люблю тебя!

Ему кажется, что она по движению губ поняла, что он сказал, потому что перестаёт смеяться и несколько растерянно улыбается. Её губы движутся, но он не может прочесть, что она говорит, и, махнув ещё раз рукой, уходит в душ.

А девушка смотрит ему вслед и думает, что такого просто не может быть. Она ясно прочитала по его губам «Машка, я люблю тебя», но ведь могло и показаться?

Когда Саша оказывается рядом с ней, уже одетый в спортивный костюм, она переспрашивает у него:

— Что ты там говорил, я не расслышала?

— Говорил, что поздравляю, — его глаза смеются.

— Врёшь.

— С чего это такие подозрения?

— Я другое по губам прочитала.

— Что именно?

— Не буду повторять. Мне кажется, сработал эффект моего неожиданного появления — потому ты и брякнул, не подумав.

Морозова хлопают по плечам, поздравляют, и он отворачивается от девушки, скрывая за вымученной улыбкой досаду на глупую Машу и на самого себя, что не в состоянии скрыть свои чувства. Он спешит уйти, чтобы приготовиться к следующему старту — 100 метров баттерфляем.

Маша Соловьёва беззастенчиво рассматривает Морозова, вышедшего к стартовой тумбочке. Широкие плечи пловца, сильные мышцы груди, длинные ноги. Он принимает стартовое положение, выставив одну ногу вперёд, и Маша замирает. Она смотрит, как после сигнала Саша входит в воду, его руки совершают широкий и мощный гребок, и тело приподнимается над водой. Ей снова чудятся крылья за его спиной, только теперь не тёмные, а серебристые, сотканные из капелек воды. Он движется вперёд быстро, бешено, неукротимо разрывая гладь воды, мышцы перекатываются под кожей, и Маша не может оторвать взгляда, произнося про себя: «Мой тёмный ангел».