- А правду говорят, что стоит лишь солнцу подняться над горизонтом, вампир засыпает мертвым сном?

Альбинос дернулся, будто пытаясь приподняться, его ноздри широко раздулись, полагаю, что эмоция, осветившая его лицо – гнев, смешанный со страхом.

- Правда, - неохотно ответил мой сокамерник.

Я молча кивнул, принимая к сведению.

- Не вздумай делать глупости, человек! – с нажимом произнес вампир.

- Какие, например? Ты о чем-нибудь, вроде вырезанных глаз, да? Чем-нибудь, что может сильно расстроить, но не убьет? Не могу обещать. Все-таки мы тут заперты, как мышь со змеей. И я, несомненно, мышь. Однако, мышь может загрызть питона, когда тот спит, осоловелый от пищи.

- Рано или поздно, ты захочешь есть. Потом ослабеешь, потом потеряешь ясность мысли от голода и жажды, а потом, я тебя все равно выпью! – яростно прохрипел вампир.

Обменявшись любезностями, мы оба замолчали. Мне необходимо было многое обдумать: положеньице было незавидным… Сначала ситуация не выглядела такой уж опасной: трехмесячное заключение ничем особым мне не грозило. Вот для сыновей обстоятельства складывались плачевно, за них я очень волновался. Однако, после того, как меня кинули в камеру к вампиру в душе моей возникли смутные сомнения в том, что через три месяца меня отсюда выпустят. Наверняка тюремщики удивятся тому, что я выжил. Они вообще планировали за мной возвращаться? Надо выяснить, что случилось с теми узниками, которые появлялись в этом зловещем месте до меня. Забирали ли их охранники? Или нечего было забирать? Может, вампир вкушает не только кровь, но и плоть ест с удовольствием?

- Эй, беленький! Как часто тебя человечинкой кормят?

- Перестань называть меня собачьими кличками! – моментально вскипел вампир.

- Как же мне еще быть – ведь ты так торопился меня сожрать, что не удосужился представиться!

- Меня зовут Альбин, - неохотно произнес вампир.

- Итак, Альбин, ты не ответил на вопрос.

- Нечасто. С тех пор, как я застрял в этой вонючей дыре: ты - первый.

- А сколько времени ты тут провел? Дни отмечаешь? Наверное, удобно – раз заснул, значит – день. Всегда точно знаешь, сколько времени прошло.

- Очень удобно! – с изрядной долей сарказма протянул Альбин и добавил немного помолчав. - Около года.

- Ничего себе! А я думал – кровососам кровь потребна каждодневно.

- Нет, мы – народ гораздо более древний и совершенный, чем люди. Наши стопы отпечатывались на тверди в те дни, когда человечество еще не зародилось.

- А что же вы тогда жрали? – искренне изумился я.

- Кровь людская – эликсир молодости, зелье, излечивающее раны, но питаться я могу почти любой пищей.

- Очень познавательно. И чего, тебе еду-то таскают?

- Нет, - безразлично произнес вампир.

- То есть как? Ты год здесь кукуешь без никакой жратвы?

- А ты, человечек, думаешь, смог бы так легко отделаться, будь иначе? – альбинос почти равнодушно глянул на меня.

- Вампиры – редкие твари. Бабушка моя сказки про вас рассказывала. Откуда мне знать, что из того правда, что – вымысел? Может, никакие вы не силачи.

- О, уж поверь мне, я сильный, - усмехнулся Альбин.

- Как скажешь, - я вернул ему недобрую усмешку, - а правду говорят, что вампиры спят в гробах, наполненных родной землей, а иначе – ждет их погибель?

- Не верно. Ослабеешь только, не умрешь.

- И у тебя там, - я махнул в темноту, - стоит такой гроб?

- Нет, - односложно ответил вампир.

Я задумался. Вампир должен быть невероятно живуч и силен. Год без питания, и он все еще чуть не вытряс из меня душу, только нож да цепи спасли. Не знаю, сколько времени я сидел, обдумывая свое положение, припоминая бабушкины истории, просто пялясь на пламя факела…

- А когда факел меняют?

Я спросил это, потому что меня весьма волновало, как часто появляются в камере тюремщики. И как они воспримут мое вполне здравое состояние. Не попытаются ли любезные охранники добить меня и все-таки скормить своему ручному вампиру? Альбин не ответил. Даже не пошевелился. Его глаза были открыты и все же он не подавал признаков жизни. Я окликнул его еще пару раз. Никакой реакции. Наступил день? Когда оглашали мой приговор, был вечер. Потом несколько часов шла волокита с оформлением, транспортировкой… Альбин уже не спал, когда я появился, стало быть, к тому моменту наступила ночь. Наверное, уже утро. Я, кряхтя, вздыхая и хватаясь то за сломанные ребра, то за отбитое бедро, встал на ноги и осторожно, поминутно останавливаясь и вглядываясь в спокойные черты, подошел к вампиру. Вроде, спит.

Я вынул на всякий случай нож, сел на корточки и всмотрелся в его лицо. Мужик как мужик. Крупный нос с хищными ноздрями, широкий рот с узкими злыми губами, ровный овал лица. Не красавец, но и не урод. Лицо запоминающееся. Бабушка говорила, что у вампиров из всех волос – ресницы и брови. Интересно, правда? Немного поколебавшись, я провел ладонью по черепу. Гладкий. Щетины нет. Кожа прохладная.

- Лягушечка! – прошептал я, усмехнувшись и представив себе Альбина в большом чане молока: наверное, он вполне смог бы заменить квакушку – тоже ведь холодный.

Закончив рассматривать вампира, я снял со стены факел и осмотрел камеру. Воды нет. Еды нет. Есть пустая яма для отходов. Природа к тому моменту уже довольно ощутимо звала. Воровато оглянувшись на спящего, использовал яму по назначению. По камере поплыл запашок. Наверное, вампиру это не понравится, но тут уж я ничего не мог поделать, у меня физиология человеческая.

Затем я внимательно осмотрел крепление цепей. Левое кольцо вызвало мои опасения – на нем появилась крошечная трещинка. Сколько ночей потребуется вампиру для того, чтобы разомкнуть его? Передряга начала выглядеть безвыходной. Остаток дня я размышлял о том, как выбраться из этого дерьма невредимым.

Альбин едва проснувшись, сморщился:

- Фу, навонял! Ты можешь как-то это сдерживать?

- Нет, конечно!

- Человек, ты… ты меня трогал! Я чую твой запах на себе!

- Просто дотронулся до головы – было интересно: ты ее бреешь или у тебя не растут волосы. Не дергайся, ничего непотребного я с тобой не совершил.

- Это и есть непотребное! – прошипел Альбин.

- Да ладно! Мы вчера друг друга качественно обтрогали – у меня до сих пор все бока болят. Как ты вообще что-то почуял, не спутал с тем прекрасным прикосновением, что мой кулак оставил на твоей скуле?

- Не смей больше так делать! Смертный не может…

- Да иди ты к дьяволу, беломордый! – рявкнул я, не имея желания дослушивать его тираду.

- Я дождусь того момента, когда ты ослабеешь и выпью! – прошипел вампир, подаваясь в мою сторону.

- Что ж, видимо, зря я отдавал тебе свою кровь. Ты не оставляешь мне выбора – придется прирезать, пока ты спишь.

- Рука-то поднимется?

- На нежить? Легко!

Кажется, каждый наш разговор, словно по кругу, ведет к взаимному раздражению, угрозам и потом – молчанию. В этот раз молчали мы долго. Аж до следующего дня. К тому моменту, как Альбин вытянулся и помертвел, погружаясь в дневной сон, я весь извелся. Хотелось жрать. Живот подводило и даже голова немного кружилась. А еще я не привык столько времени сидеть сиднем – пятая точка болела и немела. Кроме того – провести весь день, точнее – ночь, не только без воды, но и без похода в нужник – тяжко. Я стрелой помчался к яме – еще немного и я бы просто опозорился на глазах клятого вампира. Единственное утешение - я успел немного подремать, сидя у решетки. Это было очень неловкое положение для сна – улечься не получалось, я не рисковал высовывать даже локоть за границу безопасной зоны, хотя вампир, вроде, еще был достаточно слаб для того, чтобы предпринять повторную попытку испробовать моей крови.