Кристи бредила великолепным рыцарем. Он снился ей по ночам, в конце концов она поняла, что безнадежно влюбилась. У нее нет никаких шансов на будущее с ним: она помнила, что он уже помолвлен, как сказал однажды брат, с этой выскочкой леди Браун.

Накануне охоты, когда стали съезжаться гости (не было только Генриха), Кристи умоляла отца и Рауля взять в лес и ее тоже, но обиженный брат наотрез отказал ей.

- Все, Кристи, на этом разговор будем считать законченным. Ты никуда не едешь!

Кристи стояла спиной к дверям, когда сердце вдруг заволновалось, и душа ушла в пятки. Даже не поворачиваясь, она знала, кто вошел.

- Генрих, дорогой! Я уж начал волноваться, что ты не приедешь, - поспешил навстречу вошедшему Рауль.

- Ну, что ты! Я же заядлый охотник и не пропускаю ни одного случая. Когда начинаем?

- Выезжаем с рассветом. Охотимся на кабана. Ну, как, тебе нравится?

- Еще бы, неплохая разминка!

- Тогда пошли, выпьем по кружке эля, - и они, обнявшись, пошли в столовую, забыв о Кристи.

- Так! Даже не заметил меня, как будто я пустое место! Это уж слишком! Ну, ладно, я о себе напомню, черный дьявол, век меня не забудешь! - и быстро взбежала по лестнице в свою комнату. К ужину Кристи не вышла.

Рано утром, пока охотники не спустились к завтраку, она переоделась мальчиком (эту одежду Кристи прихватила с собой из города, уговорив Джозефа отдать ее ей) и направилась в лес. Еще не рассвело, деревья казались сказочными великанами. Так рано ей еще не приходилось бродить одной. Кисти вздрагивала от малейшего шороха и крика ночных птиц. Небольшая пичужка выпорхнула из-под ног, и девочка от страха бросилась бежать, не разбирая дороги. Выскочив на небольшую лужайку, она отдышалась и осмотрелась. С детства она бродила по всему лесу, окружавшему замок, но всегда знала, что находится не одна, и в любую минуту может позвать Рауля. Сейчас помощи ждать было неоткуда. Кристи забралась на высокое дерево, прижалась к стволу, обхватив его руками, и успокоилась. Здесь она чувствовала себя в безопасности.

Рога трубили, возвещая начало охоты. Шесть всадников едва удерживали лошадей, а псы, словно совсем свихнулись: десять борзых не могли устоять на месте в предвкушении погони.

Генрих был одет в черный костюм для верховой езды; его сапоги достигали колен; накидка, переброшенная через одно, застегивалась огромной брошью; на голове красовалась шляпа с тремя белыми страусиными перьями. Остальные охотники были одеты в разноцветные костюмы, которые пестрели всеми оттенками радуги.

Спустили собак, и началась охота. Генрих, словно ураган, несся на своем вороном коне. Плащ развевался на ветру, как крылья огромной черной птицы. Прямо на него из чащи выскочил матерый кабан. Всадник едва успел убраться с тропы, как зверь, преследуемый сворой собак, пронесся мимо, не обратив на него никакого внимания. Развернув Габо, Генрих поскакал следом. Часа полтора он гонял по лесным тропам, не слыша охотничьего рога, пока, наконец, настиг добычу. Даже собаки, выдохшись, прекратили преследование. Скинув с плеча лук, он выстрелил в уставшего зверя, тот резко подпрыгнул на месте и покачнулся. Второй выстрел был более точным, но кабан вдруг рванулся с места и побежал. От боли он потерял ориентацию, с силой врезался головой в дерево, дернулся и затих. Каково же было удивление Генриха, когда после удара с дерева что-то слетело и кубарем подкатилось прямо к ногам его лошади. Волосы этого неведомого комка сверкали на солнце рыжими бликами.

Кристи расслабилась и даже задремала, когда раздался топот копыт, и в дерево что-то сильно ударило. Не удержавшись спросонок, она свалилась вниз.

- Нет, это уже слишком! Опять ты и опять под копытами моего коня! Да что же это такое?- ворчал он, соскакивая с лошади и поднимая девочку. Вид у нее был затравленный. - Скажи на милость, как ты здесь оказалась? Похоже, Рауль прав: ты не ребенок, а сущее наказание. Да перестань ты вырываться! - и крепче ухватил ее за руку. - Сейчас ты сядешь со мной на коня, и мы поедем в замок.

- Отпусти! Я с тобой не поеду! И я вовсе не ребенок! Ну, что я такого сделала на этот раз? Мирно сидела на дереве, а тут - бам! В общем, отпусти, я дорогу домой сама знаю, - не мигая, в упор смотрела на Генриха Кристи.

Удивившись ее прямо-таки огненному темпераменту (видно, все рыжие такие), он, как мешок, взял ее подмышку и без всяких усилий вскочил в седло.

- А если будешь брыкаться, то, думаю, придется в таком подвешенном состоянии тебя доставить пред грозные очи старшего брата. Тебе выбирать.

- Хорошо, твоя взяла, - прохрипела она, - я хочу принять вертикальное положение.

- Умница, девочка, - он легко перевернул ее и посадил в седло впереди себя. - А ты мне нравишься. Когда подрастешь и будешь не такой колючей, я, возможно, сделаю тебе предложение, - и весело расхохотался во все горло.

- Вот не везет, так не везет, - думала про себя Кристи, сидя впереди Генриха. - Постоянно попадаю с ним в какую-нибудь неприятность. Ну, почему из всех охотников надо было именно к нему под копыта свалиться?

Но вскоре приятная близость его большого теплого тела полностью вытеснила все мысли из головы, странное возбуждение охватило ее.

- Господи, неужели я такая испорченная, что одного его прикосновения хватает, чтобы я прыгала от счастья? А что это он там говорил насчет того, когда я подрасту? Ух!.. Наверное, ему доставляет радость при каждой нашей встрече вгонять меня в краску, - щеки ее, действительно, почти не отличались цветом от волос.

Генрих в задумчивости уставился в затылок Кристи. Ее волосы ласкали его лицо нечаянными прикосновениями

- Что это со мной? - удивленно раздумывал он, - эта маленькая бестия поднимает во мне чувства, которые не поддаются здравому смыслу. Наверное, от всего пережитого я слегка тронулся умом. Я взрослый мужчина, повидавший стольких женщин... Просто непостижимо: как только держу в руках этого рыжего котенка, едва сдерживаю желание поцеловать ее маленькие розовые губки. А какой аромат издает ее гладкая кожа, волосы пахнут весной, излучая солнечный свет...

Он непроизвольно нагнулся и поцеловал ее золотую макушку. - Совсем спятил? Ведь она еще ребенок! Нет, прочь отсюда, из этого замка, от греха подальше! Приходит же такое в голову! - Генрих резко выпрямился, отодвигаясь подальше от соблазна заключить свою спутницу в объятия.

- Хоть бы он меня поцеловал, - мечтательно думала Кристи, обводя влажным языком пересохшие губы, потом закрыла глаза и прислонилась к нему спиной.

Генрих замер, не смея пошевелиться. - Что она делает?! Неужели не соображает, что я не нянька, а мужчина в полном смысле этого слова? - он мысленно повторял сейчас, как и в первую их встречу, что она еще ребенок. Правда, когда держал ее в объятиях там, на арене, то чувствовал под рукой упругий бугорок вполне созревшей груди, а облегающие штаны совсем не скрывали прелести стройных ножек, скорее, наоборот, подчеркивали ее. Разве можно ко всему этому оставаться равнодушным? Кристи повернула к нему кудрявую головку, как будто подставляя ему очаровательный ротик. Откуда ему было знать, что эта девочка в жизни ничего еще так не хотела, как его поцелуя. Даже не осознавая того, что делает, она старалась спровоцировать его на этот необдуманный поступок. Совсем потеряв голову, Генрих наклонился и припал к ее трепетным губам в долгом неистовом поцелуе. Его начало трясти, когда, подавшись к нему, Кристи обвила руками его шею, и ее дыхание участилось. Усилием воли он оттолкнул ее от себя.

- Прости, девочка, никогда больше не делай этого, слышишь? Мне стыдно за свой поступок: ты еще слишком мала и не осознаешь своих действий, а я решил подыграть тебе, - отводя в сторону горящие желанием глаза, проговорил Генрих.

Кристи молча отвернулась, по ее щекам скатились две слезы. Это были слезы восторга, оттого что она испытала, какой нежный поцелуй может подарить этот огромный и такой красивый мужчина. Свой первый поцелуй она не забудет всю жизнь!