Что это значило для меня, только близкие в состоянии понять, потому что они были свидетелями этих нечеловеческих страданий. Я прошел все круги ада боли, опустошенности и неверия, когда после короткой ремиссии боль возвращалась и доводила меня до отчаяния и истерики.

Я знаю, что такое отчаяние. Когда ты молод и полон сил, но прикован к постели или инвалидному креслу. Когда слишком мало шансов что-то изменить.

Я не сдался, когда понял, что мне никто и ничто уже не помогает. Решил действовать самостоятельно. Терять было нечего. Я принял себя такого, какой есть: инвалид. Прекратил внутренние истерики, перестал себя жалеть и начал «пахать».

…И вот пришел день, когда я на своих ногах вышел из своего лежбища. Этот день навсегда врезался в мою память.

Мне нужно было пройти 500 метров до лесной поляны, где я буквально упал на предусмотрительно разложенный коврик. Отлежавшись, я ползком собрал сухие ветви и разжег костер. Лежал и тихо смотрел на живой огонь. Вдыхал лесные запахи и наслаждался видом синего неба сквозь зеленую листву деревьев.

Пройдет полгода, и я под тяжестью рюкзака пойду на Мультинские озера в Горном Алтае, невольно прислушиваясь, как слаженно работают окрепшие мышцы моего тела.

Многие годы меня будут периодически настигать обострения и боль.

Полтора десятка лет уйдет на то, чтобы разработать для себя целую систему упражнений. Чтобы почувствовать себя здоровым и полноценным человеком.

Сейчас я на руках поднимаю свою жену над головой, делаю наклоны и приседания со штангой весом, сопоставимым с моим собственным. И до сих пор наслаждаюсь каждым шагом, сделанным по нашей доброй и славной планете.

Так получилось, что уже после перенесенной болезни в течение нескольких лет я с семьей жил в Китае. И я заметил, что все это время у меня не было ни одного обострения! Это был праздник души и тела! Изредка, раз в год, мы выезжали в Россию. Однажды пришлось задержаться на родине на несколько месяцев. И я вернулся в Китай с очередным обострением.

Климат? Психологическая обстановка? Как бы не так!

Дело вот в чем. С первых дней жизни в Китае мне посчастливилось встретить прекрасного мастера Тайцзицюань. И я отдался изучению этого искусства целиком и полностью. Это была мечта всей моей жизни – заниматься Тайцзи у настоящего мастера. Нужно ли говорить, что я погрузился в изучение этого искусства с головой и тренировки шли ежедневно, 1-2 раза в день? Поначалу меня шокировал такой режим. В России лишь профессионалы могут такое выдерживать. А для китайцев это – образ жизни. Нет ни праздников, ни выходных. Практикуют, как заведенные, каждый божий день.

Приезжая в Россию, я, разумеется, рушил все графики тренировок – и проблемы со спиной возвращались.

Я стал присматриваться… Нет, не так… Я стал скрупулезно исследовать, что же такого есть в Тайцзи, что позвоночник всегда находится в стабильном состоянии.

Почти 10 лет спокойных, методичных исследований этого потрясающего и глубочайшего искусства позволили мне выделить основные воздействующие элементы элексира здоровья не только позвоночника и суставов, но и всего организма.

Сегодня я с уверенностью могу сказать, что благодаря этим элементам можно облегчить и даже исцелить любое заболевание опорно-двигательного аппарата. И что самое главное, необязательно заниматься разучиванием сложных и больших комплексов Тайцзицюань. Я бы сказал так: крайне желательно, но все-таки необязательно.

Год за годом я собирал простейшие и наиболее эффективные положения и движения Тайцзи, используя которые можно достичь невероятных, фантастических результатов. Эти техники не похожи на упражнения лечебной физкультуры (ЛФК) или йогу.

В этих техниках используются основные принципы Тайцзи и Нэй Гун (внутренняя работа). А еще Ци Гун (работа с энергией Ци). Эти элементарные техники я апробировал лично. Именно через них прошли сотни и сотни людей, страдавших самыми различными нарушениями ОДА (опорно-двигательного аппарата) – и выздоровевших.

Вот уже несколько лет каждое утро в 5.30 мое тело просыпается под упругими струями душа. Утренний туман дает надежду на щадящий (не более +30 градусов по Цельсию) режим очередной тренировки. Пряный горный воздух сменил на несколько часов городской зной, мозг пробуждается…

Через семь минут бодрой ходьбы по малолюдным пока еще улочкам нашего городка Иу (провинция Чжецзян) я уже в состоянии адекватно воспринимать мир.

Главная площадь города в этот час напоминает небольшую первомайскую демонстрацию в России в далекие восьмидесятые. Каждый уголок этой огромной территории поделен большими и малыми группками «по интересам». Одна такая группа, человек в пятьсот, простыми синхронными движениями «отжигает» под незатейливую музыку дискотеки тех же восьмидесятых. Как вам картинка? В шесть утра!.. Рядом, в пяти шагах, еще полтысячи китайских женщин выколачивают из красных барабанов, висящих на ремне через плечо, что-то очень патриотичное. Прохожу еще через один строй – полсотни дам резко раскрывают и вновь закрывают боевые веера, металлическая основа которых при этом издает характерный хрустящий звук. Я уже не в первый раз вижу затесавшегося среди них долговязого пожилого европейца. Он нескладно взмахивает своими узловатыми ручищами, словно мух отгоняет этим ярко-синим веером. В футболке и в «трениках» с пузырями на коленках он выглядит довольно нелепо, возвышаясь на полкорпуса над аккуратным строем китаянок, одетых в фучжуаны одного цвета.

Опрятный коренастый старичок в брючной паре с жилеткой и светлой рубашке улыбается мне безмятежной, почти детской улыбкой. Обхватив обеими руками фонарный столб, он, похоже, собирается его корчевать. И вдруг на моих глазах, не переставая улыбаться, дедушка медленно выпускает столб из рук – теперь он стоит вдоль него, то есть… висит – и каким-то образом держится за него почти прямыми руками. По отношению к столбу его руки составляют практически 90 градусов, а стопы находятся примерно в двадцати сантиметрах от земли. Я и сам теперь остолбенел… Уставившись на его безупречную жилетку, застегнутую на множество пуговиц, я не знал, что и думать. Это было неестественно, физически невозможно!.. Хитровато поглядывая в мою сторону, старичок медленно спустил ноги на землю и отпустил столб.

Мой вид его, очевидно, развеселил. Мне же было не до смеха – это зрелище просто рвало мое рацио на куски: КАК?! А ведь старикашка даже не напрягался! Ни одной мышцей на лице не показал усилия!

Неподалеку группа пожилых пенсионеров, человек пятьдесят, образовала большой круг, в центре которого жутким хриплым дискантом душераздирающей громкости подает команды кассетный магнитофон. В мерном синхронном ритме все, покряхтывая, делают утреннюю гимнастику.

На лужайке махонький парнишка в простенькой болоньевой куртке до колен резко присел, почти касаясь земли ягодицами, а потом «заструился» змеевидными движениями ног над самой землей. Боже, как он это делает?! Вскочил через несколько секунд, лучезарно улыбнулся восходящему солнцу и снова обратился в ковыляющего попрошайку…

Я прохожу еще мимо двух групп (эти ослепительно бликуют молниями мечей цзянь) и улыбаюсь в ответ на приветствия китайских комарадов нашей группы.

Тайцзицюань – невероятно интеллектуальный вид боевого искусства. Сложнокоординированные движения в нем сочетаются с непрерывной концентрацией внимания и постоянным контролем каждой части тела в пространстве. Подавляющее большинство китайцев посвящают часть своей жизни изучению этого древнего искусства для укрепления своего здоровья, небезосновательно считая Тайцзи самым эффективным для этого инструментом.

Каждый день в нашу группу приходит один новичок – китаец средних лет. Внешность и речь выдают в нем уроженца северной провинции. «Тормозок», – нарекаю его про себя. За более чем четверть века инструкторской работы по восточным единоборствам я буквально с первого движения новичка понимаю: из этого ничего и никогда не получится.