Но среди ночи резко проснулся, первое что он почувствовал это дикий озноб, вспомнив где он, мальчик тут же коснулся руку мамы, но она была холодной. Он с ужасом в который не мог и не хотел верит, посмотрел на неё, она лежала в такой же поза в какой и уснула, голова на подушке, руки на груди прекрасная и мужественная, только бледная и ледяная. Не в силах осознать то что произошло он глупо посмотрел на миску в которой он принес рыбу, сардина лежала нетронутой. Он почему-то вспомнил мамины слова "я съем позже", и теперь это позже не наступит никогда. Крик, который вырвался из мальчика, мог бы привести в ужас многих храбрых людей, но тогда он не плакал, он вопил, вопил до самого рассвета. А после упал и заснул, лишь для того, чтобы проснувшись понять, что боль лишь стала отчётливей, ярче и правдоподобней.

Мальчик сидящий у стены всё ещё рыдал, хотя его грудь уже вздымалась ровней и всхлипы были тише, он уткнулся лицом в колени и полностью забыл сколько времени он посвятил этому. Его скромная одежда, на груди и рукавах была пропитана слезами, он начал ощущать прохладу и тень проулка, в котором укрывался. Уверенность потихоньку возвращалась к нему, он поднял голову и посмотрел вверх. Стены сходились так близко что выкраивали огромные лоскуты небосвода, оставляя лишь небольшую полоску.

- За что? - он проговорил это тихо, с полным безразличием.

Он знал что небо не ответит, они никогда не отвечало, он вздохнул и начал подыматься на ноги, он не знал куда идти и что начинать делать, но нужно с чего то начинать. И тут проулок загородили тени, мальчик понял, что это не могло быть просто совпадением. Двое крепко сложенных мужчин, увидев свою цель и то что ей некуда бежать, остановились, с хрипом вдыхая воздух.

- Ну и заставил ты нас побегать парень,- тяжело проговорил один из преследователей. - Не думал что ты заставишь нас так сильно попотеть.

Он тронул своего напарника за плечо и с трудом рассмеялся, второй походил скорей на лысую гориллу, образ дикого животного дополняло ещё то, что у него не было уха, а нижняя челюсть была сломана и вывернута набок.

Беглец выпрямился, и вздохнул полной грудью, крепко сжал губы и кулаки, странно, но отчаяние и осознание что ему некуда бежать очистили его мысли.

"Работорговцы", он до сих пор не мог понять как они смогли так быстро пронюхать что он теперь сирота, они пришли почти сразу после того как он похоронил мать в самостоятельно вырытой яме. Выломали дверь и словно хищники накинулись на него, но его ловкость не позволила им быстро заполучить ещё одного мальчика для прихотей богачей. Но сейчас ему наскучило убегать, не было желания прятаться, он просто захотел принять свою судьбу, какой бы она не оказалась. Он ещё раз глянул на небо с тоской и злобой, словно загнанное животное.

- Ладно щенок, хватит твоих игр, бежать тебе некуда, ты в ловушке. Ты пойдешь с нами, в любом случае, так что не сопротивляйся, - проговорил одноухий работорговец и хрустнул шейными позвонками. - Желательно чтобы твоё лицо было целым, так больше заплатят. Но если будешь брыкаться, мало ли что может произойти.

Он начал разматывать верёвку которая была намотана на толстую руку, его товарищ достал из-за пояса мешок. Казалось, что слова этих ублюдков не произвели на мальчика никакого впечатления. Он медленным и ровным шагом направился к ним, с опущенной головой, покорный, молчаливый и сломленный. Но в момент когда работорговец с верёвкой уже мог дотянуться до него рукой, парень с криком резко ринулся вперед, он застал его врасплох, жестко впечатав свою ногу ему в промежность. Одноухий завыл схватился за ушибленные место, сделав несколько неуверенных шагов в сторону прислонился к стене. Мальчик кинулся в открывшийся проем, но второй оказался проворней чем могло бы показаться, он резко развернулся и схватив парня за шиворот притянул к себе, со всего размаху ударил его тыльной стороной ладони, так сильно что сбыл с ног. Мальчишке показалось что его ударили молотом, в голове зазвенело, рот наполнила горячая и терпкая кровь. Словно в бреду, парень тяжело поднялся на ноги, затуманенным взглядом увидел, как выпрямился одноухий, он снова сжал кулаки в которые вложил всю свою силу, воздуха уже не хватало что бы кричать, и он просто кинулся вперёд. На этот раз удар был очевидным, и он был перехвачен на лету, запястье мальчишки так крепко сжали, что ему показалось будто он слышит как трещат кости. Небритое лицо приблизилось к лицу мальчика вплотную:

- Сейчас ты ответишь за это сопляк. Ты ведь считаешь себя мужиком, так отвечай.

Слова прозвучали у него возле уха, и потом парень почувствовал, что его подняли за руку в воздух, жуткая боль пронзила ключицу и локоть, жалобный стон наполнил переулку. Но он не успел подумать о чём-либо ещё, как сильнейший удар кулака вытолкнул воздух из лёгких, потом ещё один, так раз за разом работорговец ударил шесть раз. Затем он отпустил мальчика который рухнул на землю как кукла у которой срезали нити, тот уже не дышал, а жалобно хрипел. Парень вздохнул, а затем потом сплюнул кровь вперемешку со слюной, прямо на сандалии однорукого. Удар ноги в плечо отбросил его, и он кубарем покатился к горе зловонного мусора.

- Ты крепкий, и упёртый,- Работорговец с мешком как-то странно и по-доброму улыбнулся. - Знаешь ли, из тебя бы вышел плохой раб, в доме богатых господ, не любят щенков которые так часто кусаться.

- Ничего, мы найдём ему другое применение. - Тихо проговорил одноухий и направился к нему.

Мальчик туго соображал, голова гудела, всё тело ныло, кровь лилась изо рта и где-то над глазом. Он снова проиграл, как проигрывал всю жизнь, начиная с того момента как вышил из утробы матери. Постоянные лишения и тяжелый труд строили крепкую внешнюю оболочку, но при этом увечили душу. Мир казался большой и широкой ямой с нечистотами, и он на дне, а в неё всё подбрасывают и подбрасывая испытания которые он проваливает. Он проиграл и маму, которую поклялся спасти, а теперь проиграл и свою свободу. Он посмотрел на свою ладонь, кровь и пыль на пальцах, это его последняя игра в которой он проиграл и свою жизнь. Он больше не хотел жить.

- Лишь одно может быть презренней работорговца, - шепотом, но так что бы слышали его преследователи, проговорил мальчик. Он посмотрел на них, и увидев как они оторопели, добавил. - Только работорговец который сам был рабом.

Парень увидел бешенство в их глазах порожденное правдой, и как всегда попытки прикрыть своё клеймо. Они переглянулись:

- Пожалуй мы не продадим тебя сопляк. Считай что тебе повезло. Ты останешься здесь, навсегда. - Прошипел сквозь зубы одноухий, он сильно старался не сорваться на крик.

Огромный словно медведь он двинулся на мальца, его злобу можно было почувствовать, она витала в воздухе как едкий дым от мокрых, тлеющих поленьев. Парень ждал того единственного удара, который обрушиться на его голову, сломает позвоночник, и закончит борьбу которую ему не выиграть.

- Простите что помешал вам, но вы не подскажете где здесь можно купить свежего тунца?

Работорговцы словно по команде обернулись ко входу в переулок, там стоял человек загораживающий своим хрупким телом дневной свет.

До этого мальчик находился словно под действием наркотика, в голове скребся туман, перед глазами висела пелена цвета пепла. Но слова человека вернули его к действительности, вернули чёткость миру и реальность происходящему, а с этим пришла и боль. А ещё осознание того что он хотел покончить с жизнью, просто пожертвовать собой, ведь он сдался и ему казалось, что он уже умер. "Он хотел расстаться с жизнью", если бы сейчас мальчик повторил это вслух, то от отчаяния рассмеялся бы, а потом разрыдался.

- Тут ты найдешь только дохлую рыбу старик, - Прохрипел работорговец с верёвкой в руках. - И если ты не хочешь быть положенным наверх одной из этих куч, убирайся.

Они вдвоём практически полностью закрыли собой избитого мальчика. Юнец попытался выглянуть из-за спины одноухого, он хотел рассмотреть того, кто вмешался, но это было трудно, правый глаз практически полностью заплыл к тому же солнце очертив контуры фигуры окрасило её саму в чёрный цвет.