– Это вы его довели, это вы виноваты! – прошипела она, врываясь в квартиру.

В ванной комнате был слышен шум воды, громко кричала музыка.

– Юрочка, миленький, открой, пожалуйста!.. – безошибочно нашла она объект преследования.

Я не стала терять времени. Подхватила Дамьена, просочившегося из-под дивана и преданно замурлыкавшего вокруг ног, нашла переноску для кота. Прогрызенный мешок корма пришлось упаковывать в пакет, Дама – в переноску….

Со скрипом распахнулась дверь в ванную, откуда показался мокрый взлохмаченный Юрка с моим полотенцем в ромашках на бедрах. Над полотенцем слегка нависало волосатое пузико, с которым я отчаянно боролась всю супружескую жизнь и которое проявилось во всей красе только сейчас.

– Юрочка!.. – вскинулась женщина, без стеснений повисая на шее пока еще моего мужа. – Ты живой? Что она тебе сделала?..

Это она обо мне? И что я ему сделала?..

– Марина?.. Ты что здесь делаешь?..

Как-то неудачно я как раз зашуршала пакетом, да и Даму вздумалось поиграться с переноской, – лапу просунул сквозь решетку мягкой сумки и попытался поймать на коготь кусок креветки, лежащей на столе. А там и шампанское, и пиво, и чипсы…

Грохотнула входная дверь, – наверное, сквозняком захлопнуло.

– Что, уже вернулась?! – издевательским тоном обрадовался обладатель пузика. – О, и кот нашелся!.. Вчера все креветки сожрал, гад, и исчез!.. Фантомас, блин… Ладно, я сегодня добрый. Катюх, приготовь нам чего-нибудь, раз вернулась. Есть хочу.

– Она за вещами, – раздался спокойный голос, от которого я чуть не подпрыгнула.

Просила же в машине посидеть!..

– Ой, и Дон-Жуана привела? Прямо Санта-Барбара!.. – всплеснул руками. – Только это ничего не меняет, зайчик. Развод я тебе не дам, а с общим имуществом при должных связях нас до-о-о-лго судить будут.

– Собирайся, – кивнул Макс на комнату.

А я что? Я собираюсь.

Юркина любовница стояла, разинув рот, и не могла подобрать слова для открывшейся ей полноты ситуации. Не знаю, что он ей там про меня наговорил, но даже не сомневаюсь, что я хитрая мегера, а он – святой. Вот только она еще не осознала, с кем связалась, и чисто по-женски мне было ее жаль.

Я старалась не трястись и сосредоточиться. Но мужская перепалка в коридоре заставляла лопатки подниматься, словно холку у вздыбленной кошки. После недолгих размышлений в еще один пакет полетело нижнее белье, колготки, джинсы, свитер, кроссовки… На большее меня не хватило. Обстановка в квартире, которую до недавнего времени я считала своей, просто искрила от напряжения.

В коридоре творилось неладное. Юрка запер дверь, загородив ее собой, и Макс, зло щурясь, уговаривал его уйти с дороги. Тот обещал, что никуда свою жену не отпустит, а Макс может катиться ко всем чертям. Любовница, которая вроде бы Марина, увещевала Юрку отпустить обоих с миром, ибо им и вдвоем будет хорошо. Даже Дамьен нервно крутился в переноске на кухне, когда я за ним зашла.

«Ничего, все будет хорошо, – глупо повторяла я себе. – Все будет хорошо, нужно просто это пережить…»

А у самой руки трясутся и ощущение такое, что если Юрка сам не отойдет, то у него потом будут все основания обратиться в суд за нанесение ему побоев мной лично.

– Слушай, Юрий, – ты же Юрий? – наступал Макс. – Ну зачем она тебе? Все, уже ничего не вернешь. Нет у тебя давно семьи и жены нет… – задержал Юркины ручищи, уходя от удара, а тот тут же вцепился в ворот куртки Макса. – Все, все, мужик… Отпусти. Смотри, вон и женщина твоя рассуждает здраво…

– Юрочка, да пусть идут! – Марина всплеснула руками, стоя поодаль от мужчин. – Ты же хотел здесь жить, помнишь? А она сама уезжает, чего ты в нее вцепился?..

– Отстань, дура!.. – рыкнул. – Катерина, ты никуда не пойдешь! – переключился на меня, безумно сверкая глазами, все еще цепляясь за Макса. – А вы все убирайтесь из нашего дома! Оба! Ясно вам?! Она моя, моя!!!

На секунду мне даже почудилось, что что-то шевельнулось в груди теплое по отношению к мужу. Он рванулся в мою сторону, освобождаясь от несуразного плена у двери, и схватил меня за плечи.

– Катюшка, зайчонок, ну прости дурака! Не уходи, пожалуйста!.. Ну, хочешь, я на колени перед тобой встану?! Ты же у меня самая лучшая, самая заботливая, самая прощающая… Катенька, родная…

Он и впрямь быстро очутился у моих ног, неистово целуя мои руки, которыми я до побелевших костяшек вцепилась в пакеты. Стояла, словно зачарованная, впервые в жизни наблюдая мужа таким… жалким. Всегда гордый и неимоверно тщеславный Юрий впервые за долгое время сыпал комплиментами, как в тот вечер, когда соблазнил меня в клубе. Те три минуты первого в жизни эротического контакта надолго остались в памяти как эталон поклонения женщине. А я ведь прежде долго динамила всех парней!..

Но в результате отдалась… ему.

От напряженности момента Дамьен начал пронзительно мяукать. Ему-то совсем не хотелось долго сидеть в клетке, тем более когда у хозяев такое творится. Наверное, это и вывело меня из ступора. Я встретилась взглядом с выжидающим прищуром мужчины, который колебался у открытой двери. Его напряженная фигура, как у тигра перед прыжком, и этот взор сказали сейчас больше, чем все еще говорил Юрка, стоя на коленях.

И стало неуютно.

Я быстро обошла мужа, практически убегая. Но бежала я не из квартиры, а из прошлой жизни, где мне сегодняшней просто не осталось места. Если бы Юрка вернулся ко мне тогда, раньше… Об этом было даже страшно подумать, как бы тогда было. Я бежала к черному седану надежной марки «мицубиси», словно за мной гнались все демоны ада.

Хлопки дверей, встревоженный вой Дамьена, рвущегося из кошачьей переноски, знакомый запах машины и рев мотора. Пять минут мы ехали молча. Макс то и дело вдавливал педаль газа в пол, сигналил, закладывал резкие виражи. Это было страшно! Но на мои призывы быть осторожнее он не реагировал и только спустя минуту немного поуспокоился и начал нервно рыться в бардачке. Не обнаружив искомое, мой «любовник» тихо зарычал, со злостью уставившись на дорогу. До «Пражской» оставалось ехать еще минут двадцать, а по пробкам – так и целый час. Но мне было уже все равно, что мы не успеем к ветеринару…

– Ты не куришь? – спросил с обреченным вздохом.

– Нет.

Я так же упорно смотрела на дорогу и просто дышала. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Просто мимо проплывают улицы, мостовые, огромные многоэтажки с магазинами на первых этажах, торговые центры. А я просто сижу, пытаясь не дрожать. И это сейчас единственная настоящая проблема – согреться. Остальное неважно, остального просто нет.

Неожиданно Максим свернул с проезжей части на обочину возле известного супермаркета. Выключил двигатель и откинулся на подголовник.

Долгий изучающий взгляд на меня, – усталое, но уже совсем не злое выражение лица, задумчивый прищур.

В душе что-то болезненно шевельнулось.

Теплая рука на моей ладони, греющейся на коленях, едва ли не до боли сжавшая мои пальцы. Я отвернулась.

Не надо сейчас. Я же не смогу просто сидеть и счастливо улыбаться, как это делают героини любовных романов в таких ситуациях, хотя можно, наверное, попытаться. Мне больно, у меня, бес вас раздери, жизнь в дыру улетела! И знать не знаю, что теперь будет, да еще и нервы ни к черту…

– Иди сюда… – осторожно, но настойчиво потянул к себе за руку.

Легкое сопротивление было сломлено слишком быстро. Но отчего-то стало так легко, стоило лишь поддаться, уткнуться, вдохнуть эту родную уже гамму запахов, утонуть в теплом и крепком кольце объятий.

– Все… Все, – горячо шепнул в висок.

Он стиснул меня, словно боялся выпустить, потерять. Гладил по голове, горячо дыша в лицо у виска.

– Катька, я сам за тебя испугался. Знал, что уроды существуют, но чтобы такие?.. Как же тебя угораздило, малыш?

– Макс, прости меня, – тихо всхлипнула. – Ты не должен был участвовать во всем этом. Мне жаль, что я втянула тебя в это…

– Ерунда. Бывали в мире войны и страшнее твоих проблем. Мы все решим.