– И отлично, – Берд поставил перед Полом ароматную чашку. – Прошу!

Пол аккуратно сделал глоток.

– Честно говоря, не чувствую вообще никакого вкуса…

– Это потому, что ты абсолютно в порядке, – невозмутимо сказал Берд, вынимая из кофе-машины еще одну чашку. – В народе давно известно, что люди, у которых все в порядке, не чувствуют вкуса еды, раздражаются из-за всякой ерунды, вздрагивают при упоминании некоторых мест и имен и ненавидят весь мир, находясь на празднике в солнечный день.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты должен признать, что ты – не в порядке! – Берд отпил кофе. – И тогда тебе сразу станет легче.

– Я все равно уверен, что сделал все правильно. Ничего бы не вышло. И начинать-то не стоило.

– А я и не говорю, что твое решение неверное. Я лишь говорю, что оно непростое. А когда непростое решение принимаешь, то после этого трудно, даже, если понимаешь, что все правильно. Это надо просто признать. А не отрицать, как ты.

– Но я чувствую какой-то… не знаю…

– Во-от! Два важных слова за один раз! Какой прогресс! Во-первых, ты что-то чувствуешь! А во-вторых, ты не можешь понять, что чувствуешь!

– Все эти разговоры о чувствах… Не мужские. Я принял решение, оно – правильное. Точка. Не знаю, что со мной.

– По-твоему, быть мужчиной, значит, быть роботом?

– Отчасти так. Не показывать чувств.

– Не показывать чувств – это одно. Не чувствовать – совсем другое. И потом, как раз с этим – не показывать чувств – ты и не справляешься. Ты уж извини.

– В смысле?

– В прямом. Ты, как вернулся… По тебе сразу видно, что ты весь извелся, переживаешь, скучаешь, мучаешься. И при этом еще демонстративно пытаешься всем показать, что ты в порядке. Знаешь, как если б ты с испариной на лбу, в лихорадке, сморкаясь и кашляя во все стороны, стал бы доказывать всем, что у тебя нет гриппа. Потому что болеть гриппом – стыдно и не по-мужски. Слабость, видите ли.

– Насчет гриппа – неправда. А чувства – это слабость.

– Слушай, не пойму, чего ты начитался? Или насмотрелся? Подростковых сериалов? С каких пор ты мыслишь какими-то плоскими кинематографическими штампами?

– Берд, я просто стараюсь держать себя в руках. И все.

– Нет, ты стараешься отрицать очевидное! Это раз. И притворяешься, что ты – робот. Это два. Причем притворяешься так плохо, что со стороны выглядишь странно.

– А ты хочешь, чтобы я лил слезы? Или лез в бутылку снова? Чего ты ждешь? Как я должен реагировать? – вспылил Пол.

– На что реагировать-то?

– На разрыв с любимой женщиной!

– Вот оно! – Берд хлопнул в ладоши. – Наконец, признался!

– Это не смешно!

– А я и не смеюсь. Просто не надо делать вид, что у тебя ничего не случилось. Случилось. Разрыв с Роуз – это для тебя серьезно. И, пойми, переживать – это нормально. Кричать, рыдать и биться об стенку – возможно, перебор, но заниматься самообманом – глупо. Зачем? Ты – не робот. Признай это. Ты – обычный человек, как бы тебе ни хотелось думать о себе другое. Успокойся и прими этот факт. Переживи это, отвлекись! Это проходит – лечится временем.

– Как отвлечься? Знаешь, герой-любовник – это не для меня.

– И не надо! Просто живи. Работай. Встретишь хорошую женщину – хорошо. Не встретишь – не трагедия. Кстати, спорт – хорошо помогает.

Оба замолчали.

– А знаешь, что меня бесит больше всего? – наконец, сказал Пол. – Мне всегда казалось, что я – как ты, самостоятельный, одинокий волк. Что я выше всего этого! Что мне никто не нужен. А тут вдруг – получите.

– Мне непонятно в твоей фразе только одно. Почему – как я?

– Ты такой спокойный, мудрый, без семьи и счастлив, никто тебе не нужен.

– Это кто тебе сказал такое? Что мне никто не нужен?

– Так кажется.

– Неправильно тебе кажется. Всем кто-то нужен. И я – не исключение. У меня есть семья, племянники, трое. И я их обожаю. У меня нет своих детей, потому что я не встретил нужную женщину, но я не исключаю, что еще могу встретить. И тогда – посмотрим. А если не встречу, значит, в этом мире нет подходящей.

– А как ты поймешь, подходящая она или нет? Как это вообще можно понять?

– Хороший вопрос. Не знаю. Пока никто не вызывал у меня сомнений. Все были – не подходящие! – Берд рассмеялся.

– Как у тебя это выходит? Такой гармоничный… никакого конфликта в душе. Я тоже хочу так.

– Не стоит меня идеализировать, – Берд усмехнулся, – я совсем не ангел!

– Да уж, – Пол покачал головой.

Утро понедельника Пол встретил в хорошем расположении духа. Разговор с Бердом принес ему какое-то успокоение. «Все будет нормально, – сказал себе Пол, – я не робот, но я выживу», – и пошел на работу.

В Отделе последние месяцы было тихо. Никаких особо сложных дел. Вместо расследований Пол постоянно кому-то помогал: Ральфу – интервьюировать соискателей на место судмедэксперта, местному архивариусу – наводить порядок в бумагах после очередного этапа оцифровки, Дине – выбрать платье, технической службе – тестировать новую сеть. От этого понедельника Пол не ждал никаких интересных событий, однако опять рассчитывал заняться чем-то необычным для своей должности.

– Ты хотел меня видеть? – спросил Пол, заходя к Ральфу. – Что-нибудь, наконец, произошло?

– Смотри, что я нашел! – сказал Ральф, показывая на стопку тонких неподписанных папок.

– Что это? Новые дела?

– Это полу-новые, полу-старые, полу-дела.

– Висяки?

– Пока нет, но могут ими стать. Все относительно недавние – максимум год.

– Гм, а конкретнее?

– Там разное. Какие-то смерти, несчастные случаи… В общем, то, что может быть по нашей части, а может и не быть… Посмотри, выбери, какие понравятся.

– Так… – Пол открыл первую попавшуюся папку, – наркоман умер от передозировки…

– Я решил, что хватит тебе заниматься чужой или канцелярской работой. Давай-ка, бери молодежь и сделайте все возможное…

– Хочешь раскрыть дело о передозе?

– Хочу знать, это вообще дело или не дело. И если дело, то да, хорошо б его раскрыть… Там, может быть, любопытно. Тебе понравится!

– Я – буду рад, мозг требует какой-то работы. Нормальной.

– Вот и отлично.

– А кто свободен? Кого можно привлечь?

– Сейчас посмотрим…

Пол в ожидании уселся в кресло и начал просматривать материалы.

Так, что у нас тут – сбили пешехода, падение с лестницы, драка со смертельным исходом. Не интересно. Бытовая ссора. Еще хуже. Ножом пырнули. Это какие-то очевидные смерти. Хочется загадки.

Пол отложил эти папки в сторону и продолжил изучение. Умерла девушка. Молодая. На лицо – симпатичная. Повреждений нет, следов насилия – нет. Ран, ушибов, переломов – нет. Что ж, бывает и такое…

В аварии погибла женщина, пожилая. Непонятно, отчего авария. Отчета страховой компании пока нет. Врезалась в столб. Следов алкоголя в крови не обнаружено. Интересно!

Кто-то захлебнулся в ванне. Может быть тоже любопытно.

Еще одна передозировка у наркомана. Экая редкость! Ладно, возьму для разнообразия.

Убийство из ревности, признательные показания. Нет, неохота.

Умер искусствовед с большой коллекцией картин, из которой, судя по всему, ничего не пропало. Хотя и могло. Вот это самое интересное!

– Ну что у нас там с кадрами? – спросил Пол.

– Выясняю, видишь, потерпи, – Ральф показал на зажатую между плечом и ухом телефонную трубку.

– Доброе утро! – в дверь постучали, – можно на минутку? – дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась незнакомая голова.

Ральф повесил трубку.

– Да, проходите! Кстати, Пол, знакомься – это наш новый судмедэксперт. Мистер Хьюэт Хили.

– Очень приятно, – Пол протянул руку.

– Мне тоже, мистер Коннолли, я читал о вас в газетах, – молодой человек пожал протянутую руку.

– Мистер Хили, подождите немного, я сейчас освобожусь, – сказал Ральф, снова возвращаясь к телефонной трубке.