Как поёт! Да при такой отваге
И на плахе выдаст, паразит!
Песни, песни! В соловьином звоне
Удаль славянина пред судьбой.
Хорошо!
Но если выпь застонет,
Полечу я ветром за тобой.
Испуг
I
Тучи потемнели, заходили,
Молни вдоль небо бороздили.
Грохотнул гром,
будто хохотнул
Ливень, как из бочки ливанул…
II
Сентябрю конец: тепло и сыро,
Пар стоит к заутренней заре.
Словно поздний лён над полем вырос
В летней голубеющей жаре.
III
Жгло нещадно.
Зной хлеба повыжег.
На полях бурьян, осот цветёт.
Ветер сухо одуваном брызжет,
К перелеску во всю прыть плывёт…
IV
Дождь унял набеги суховея,
Пригасил неистовство лучей.
Осень и спокойней и добрея
Смотрит на испуганных людей.
Перед затмением
Окружили меня зеленя,
Степь притихла, ни звука над полем.
Среди белого дня, среди ясного дня
Лунный диск скоро солнце закроет.
Дед, что сад сторожил,
Что зимовки берёг,
Вроде век свой прожил,
Но со страху убёг.
А светило светило,
Лишь краешек блек,
Да сорвался «ветрило»,
Пыль взвихрилася вверх.
Перекати-поля по полю
Промчались шары,
И, спокойно, на воле
Плыли в небе орлы.
Среди белого дня, среди ясного дня
Под лучами играли вокруг зеленя.
И в природе всякое бывает
Длилось лето, длилось бесконечно.
Мне легко жилось в лесном краю.
По соседству голубая речка —
Вдохновенье птахе-соловью.
Утро кинет розовые струны,
Бор проснётся, сладостно вздохнёт,
Кроны сосен – голубые луны,
К солнышку, как к брату, повернут:
– Здравствуй, братка,
Где ты ночью бродишь?
Где мелькаешь рыжей головой?
Ты уйдёшь, и у плохой погоды
Забушует шабаша разбой.
Как она нас треплет, как лютует!
Словно осень с холодом пришла…
Солнце, улыбаясь, поцелуи
Дарит бору в щедрости добра.
Утешает:
– Будет ночью месяц,
Он поставит шабашу заслон… —
Тёплое, по небу околесясь,
Катит к горизонту под уклон.
И в природе всякое бывает;
Лето, осень, лютая зима.
Даже в юно-отроческом мае
Не хватает нежного тепла.
Все мы верим в вечные минутки,
Если счастье голову кружит…
Длилось лето годы или сутки —
Всё равно: ещё бы так пожить.
И кажутся вечными годы
Спокойные, тихие воды,
Кувшинки, тростник и куга.
И кажутся вечными годы,
Как вечные берега.
Не скоро трава пожелтеет,
Закончится песнь соловья.
Черёмуха ночью белее
И ярче, чем кофта твоя.
Заливисты трели пичужки,
О вечность, тебя ль вспоминать!..
Идут по дороге старушки
К погосту – родных поминать.
Август
А в августе крупнее росы,
Вода хрустальней хрусталя,
И снежной заметью берёзы
На дальней просеке стоят.
А в августе – ядрёней звезды,
Приятен ночью холодок.
Антоновкой пропахший воздух
В луга уносит ветерок.
И только к сентябрю поближе,
Как в небе гуси загалдят,
Совсем нечаянно увижу
У липы бронзовую прядь.
3. Печальной осени заплаканы глаза
Всё реже солнце светит
Осенние приметы —
Омёты на полях,
А раньше – перелёты
Гусей и прочих птах.
А раньше – небо в строчку
И журавлиный клик
И на болотной кочке
Свой дом хвалил кулик.
Не встретишь жаворонка,
Зайчонка у куста,
Родимая сторонка
Просторна и пуста.
Из проволоки сети
В глубинных небесах.
Не дразнят эхо дети
В открывшихся лесах.
Всё реже солнце светит…
Буксует грузовик.
В нём в городишко едет
За хлебушком старик.
* * *
Печальной осени заплаканы глаза,
И омута засыпаны листвою.
Как в золотом окладе образа,
Склонены ивы над водою.
Прошли дожди, отава поднялась,
Квадраты яркой зелени озимых.
Могучий дуб, на всю округу князь,
На косогор взошёл, как из былины.
Табун коней никто не стережёт,
Он по лугам, по перелескам скачет.
Как дивно слышать, что скворец поёт…
Как жутко сыч на колокольне плачет.
Ветер
Над осенней рощей ветер забуянил.
Листья опадают от его возни.
И качают клёны головами пьяно,
Тянутся берёзки:
– Всё возьми! —
И гуляет ветер по лесным полянам,
Падает в овраги,
Казаком под тын.
И выходит ветер, пляшет без баяна
И стоит, качаясь, у рябин.
А когда средь ночи
Он угомонится
И застынет, синий, недвижим,
С неба глянет месяц,
Добрый, светлолицый,
И с упрёком скажет:
– До чего дожил!
* * *
Я вышел в поля за околицу,
Чернеют пары, а лужок
Того и гляди расколется:
Ручей – чуть заметный стежок.
Но воды, осенние воды
Шумят по оврагам, лесам.
Ольховой листвы – ветроходы,
Кленовой листвы – паруса.
Стежок наполняется мощью,
Флотилии ширят ручей,
И сыпят кленовые рощи
Искристый огонь из очей.
Зелёный лужок раздвоился,
Ручей приустал наконец,
И вдруг, будто конь, оступился —
И плюхнулся в речку Грунец.
В дождливый день
Дождь, да такой, что собаку не выгонишь,
Пёс у порога мешает пройти.
А пастухи под плащами на выгоне,
Мыслят с надеждой о ближнем пути;
Вот за ракитами крыши виднеются,
Там и уют и тепло у печи.
Если подумать, что далее деется, —
Можно узреть на столе куличи.
Греет хозяйка и чайник, наверное,
– Брага созрела, – сказал вдруг дружок. —
Двинем домой. Настроение скверное,
Я и продрог, и промок до кишок.
* * *
Под осенние грусти не гуси
Исчезая в тумане кричат.
Журавли, словно древние гусли,
Над болотом звенят и звенят.
Даже птицам земная разлука
Не легка с тобой, матушка-Русь.
Улетают, печальная мука
В голосах их, тоскливая грусть.
Неделя
Словно капли золотистые
Падают с дерев —
В сентябре такие листья,
Что стою я одурев.
За берёзами околица
И тропа, как лёгкий вздох.
Клёна лист к лицу притронется, —
Огневушкою под стог.
Но не вспыхнет сено чайное,
Под лучом не полыхнёт…
А меня моя отчаянная
За околицею ждёт.
Тропка лёгкая, тропиночка,
Уведёт нас от села…
Вот она моя светлиночка;
Ясным солнышком взошла.
* * *
Вот и нет на рябинах листвы,
Унялась комариная рать,
Только яркие гроздья горят
И у милой озябли персты.
Ты мне рученьку белую дай,
Отогреть я её постараюсь…
Пролетает над крышами аист,
Раздвигая осеннюю даль.
Вот и нет на рябинах листвы.
Печален осенний “огонь”
