Юрий Саваровский
Я во времени
© Саваровский Ю. С., 2011
* * *
«И дольше века длится день…»
Борис Пастернак
Зарницы
Зарницы
Далеко полыхают зарницы,
Будоражат пугливую ночь.
Мне тревожно, нисколько не спится,
Будто чувствую – что-то случится,
Дрожь души не могу превозмочь.
Эти сполохи на горизонте
И пугают, и манят меня,
Мнится мне, что в окопе на фронте,
Новобранец в обстрелянной роте
Замер в ужасе в море огня.
За сметающей артподготовкой,
По команде: – «В атаку!» «Ура…а!»
Над окопом взметнулась винтовка,
Прокричала встревожено совка,
Солнце выстрелило из-за бугра.
От зарницы в холодном рассвете
Грань штыка осветилась на миг,
Новобранец по имени Петя
В разрешение жизни и смерти
На фашистов направил свой штык.
Подъём!
Есть семь часов для всяких армий,
Когда их балует кровать.
Сопит солдатская казарма,
Ещё ей три минуты спать,
И лишь не спит один дневальный,
(Потом он отоспится, днём)
Он сущий враг солдатской спальне,
Когда во всю орёт: – «Подъём!»
Но я приемлю миг подъёма,
Хотя, чего же мне скрывать?
Я по утрам в покое дома
Любил до полудня поспать.
Подъём! Как выстрелила пушка!
Как будто взорвана кровать!
Но шепчет мама мне на ушко:
– «Сыночек, не пора ль вставать?»
Гарнизон
Посёлок Вилга, что в Карелии —
Старт моей службы офицерской,
Укрытый ёлками и елями
От стужи непомерно дерзкой.
На взгорье финскими домами
Расположился гарнизон,
Замаскированный дымами
Из труб печных все сутки он.
Зачем его сюда загнали,
Еще, не с финской ли войны?
Теперь танцуем «хали-гали»
Под звуки финской стороны.
И по команде под фанфары
Мы службу здешнюю несём,
И грозно мечутся радары,
Врезаясь в неба окаём.
Секретный объект
Осины с осенним загаром
Поникли над крутояром.
Вдоль речки от грязи чумазой
Ползут черепахами МАЗы,
Гружёные жёлтым песком,
Скрываясь за жидким леском.
И груз этот многотонный
Доставят в закрытую зону,
Где строят секретный объект,
Огромный, железобетонный,
Забором глухим обнесённый.
И здесь офицерские жёны
Забудут про Невский проспект.
Мужья их (куда же им деться?)
Должны разрывать своё сердце
И дозу рентгенов копить,
И будут радары вертеться,
Бросая вокруг мегагерцы,
И спиртом, настоянным перцем,
Заставят здоровье крепить.
* * *
Снег растаял и сошёл,
И подсохло месиво,
Стало в мире хорошо
И тепло, и весело.
Травка выстлала газон,
Ели строевые
Охраняют гарнизон,
Словно часовые.
В дополнении к скворцу,
Тот, что в поднебесье,
Взвод горланит на плацу
Строевые песни.
И торжественно звенит
Плац под сапогами,
И ревниво замполит
Всё следит за нами.
Букет для мамы
Хотя память уже слабовата,
И всё ж, по прошествии лет,
Я помню, как с первой зарплаты
Купил я для мамы букет.
Семь скромных весенних ромашек,
(До роз я тогда не дорос)
В семейное гнёздышко наше
Впервые цветы я принёс.
И мама, почти что рыдая,
Упрятала слёзы в букет.
А мама ещё молодая,
А маме под сорок лишь лет!
И как же вдове не заплакать,
Не вспомнить счастливые сны.
Последний букет только папа
Ей за день вручил до войны.
О, мама, я помню те слёзы
До самых сегодняшних дней,
Теперь вот лишь скорбные розы
Несу я к могилке твоей.
* * *
Когда я добрался до Блока
Мне было четырнадцать лет,
Не знал я ни чёрта, ни Бога
Не знал, что такой есть поэт.
И как – то решился я маме
Из Блока стихи почитать,
Стихи о прекрасной даме,
А мама давай причитать.
Не ведал я вовсе трагедий,
Далёк был от страстной любви,
Я слышал лишь ссоры соседей
И видел их лица в крови.
Что было в реальности этой?
Лишь жизнью вскормлённая жуть,
И вдруг со стихами поэта
Сумел на любовь я взглянуть.
Увидел прекрасную даму,
Святую – хоть Богу молись!
И рядом с ней скорбную маму,
И вдовью распятую жизнь.
Я понял, что в сущности вдовьей,
Постигшей молодку не в срок,
В надежде, любви или слове
Ей нужен ни Бог, а Блок.
* * *
Никогда старый мир не воскреснет,
Никогда не пробудятся сны,
Кроме этой пронзительной песни,
Той, что пелась во время войны.
Эту песню покойная мама
Тихо пела в военную ночь,
Когда не было хлеба ни грамма,
И казалось, что жить уж невмочь.
Не держали тепло одеяла,
Бил по окнам трескучий мороз.
Только песня одна согревала,
Наши души от стужи и слёз.
Победители
Последний залп войны
Сменился залпом мира.
Страна с Победой ждёт своих сынов.
Цветы весны на лацкане мундира
И на груди сиянье орденов.
Домой с Победой, Миром и Любовью!
В родимый дом! Неси состав скорей
Победу, завоёванною кровью
И множеством оплаканных смертей.
О, воины Победы! В мирной нови,
Ещё не в силах тихий мир понять,
Солдатским сердцем и душой сыновней
Торопитесь родных своих обнять.
Вы прошагали тыщи километров,
Вы сотни километров проползли!
Пьянеете от дуновенья ветра
И запаха отеческой земли.
И, может быть, мой папа с орденами,
В цветах и слёзах радостного дня,
Пропахшими от пороха руками
Обнимет крепко маму и меня.
Гвоздики
Не проходящий календарь
Гвоздит гвоздиками по датам,
Их боевая кинова́рь —
Бессмертный памятник солдатам.
Гвоздики – это фейерверк.
Солдатам и Победе воздан,
Он, как душа, стремится вверх
К перекликающимся звёздам.
Гвоздики – это скорби лик,
Склонённый к плитам обелисков,
Как жизни миг, как смерти миг,
Смотрящий пристально и близко
На нас глазами тех солдат,
И безымянных и великих.
Как много у России дат
В кровавых лепестках гвоздики.
Родина
Речной трамвайчик. Воды Иртыша.
Стою на палубе, глазами берег шарю,
И мысленно себя я вопрошаю,
Чем так моя наполнилась душа?
Здесь моя родина и корень родословный,
Вот в этих необузданных степях.
Собаки длинношерстные в репьях
И этот перелесок малокровный,
Пологий берег с жухлою травой,
И редкие безликие совхозы…
К ним не дошли когда-то паровозы,
Была лишь мукомольня паровой.
С большим трудом к ним добирался свет.
Теперь же глянь – кругом высоковольтки,
И нет уже знакомой мукомолки,
И близкого чего-то тоже нет.
Вот первая стоянка – порт Черлак,
Хоть не велик, да много всяких грузов
От спелых поэтических арбузов
До прозаизма, по названью шлак.
Мальчишки на притопленной барже
