Пан Михновский… хватайте своего оператора и идите ко мне. Только оденьтесь потеплее…
====== 13.2 ======
— Ваня, — Анж ошарашено тряхнул головой. Лемешева рядом не было. Точно ветром сдуло. И пойди, пойми куда делся. Хоть означенный преподаватель очень отчетливо и как-то очень напряженно коснулся его разума. — Хватай куртку, идем на улицу.
— На какую улицу? — тот тоже тряс головой, отстраненно замечая и явно пребывающего еще на планарах Фрея, и еще не совсем пришедшего в себя Тимура. — Что это было?
— Полная остановка времени, — Аян, держащий Фрея за руку, морщился так, словно его мутило. — Очень большая сила, большой радиус покрытия, долго, — он сглотнул и привалился лбом к плечу Блэкберри. — Очень грубо.
— Что грубо — это и я чувствую, — Айвен облизнул пересохшие губы, оглянулся, поймав нетерпеливый взгляд Анжа и, подхватив куртку, вышел, почти выбежал вслед за ним, надеясь, что оставшиеся друг за другом присмотрят, а с Санадой Матей. — Что случилось, Анж? Лемешева нет.
— Он во дворе, — тот сдернул с крючка у самого выхода огромный хипстерский шарф-одеяло, и, замотавшись в него, вынырнул на улицу. — Я не знаю, зачем мы ему, но думаю что наша помощь… оппаааа… — распахнув дверь и сделав по инерции несколько шагов по скрипучему снегу, он заметил, наконец, эпическую картину.
— Господа… — губы у Александра побелели от холода. Да и вообще, выглядел он не лучшим образом. А с учетом кружащей вокруг псины и скатанного ковра на снегу, аллегорическая группа отчетливей и отчетливей напоминала босховский бред.
— Подожди, — Айвен придержал кинувшего вперед Анжа. — Что здесь происходит? — его глаза не отрывались от собаки, и с каждой секундой лицо темнело все больше.
— Если бы я знал, сказал бы. Но мистер Ллойд, упакованный в этот дивный ковер, самым пошлым образом тянул время. И что-то мне подсказывает что неспроста. И поскольку я не оракул и не оператор, будьте столь любезны, просветите меня, ЧТО здесь происходит, — отозвался Александр, устало опускаясь на ковровую скатку.
Айвен хмыкнул, шагнул ближе, и пес внезапно остановился. Не рыча, не пытаясь подойти ближе, он просто стоял и смотрел. Айвен медленно выдохнул и скользнул на самую границу реальности. Тонкая, очень тонкая грань, на которой можно находиться словно в двух мирах одновременно.
— Ни хрена себе, — выдохнул потрясенно, глядя на громадную сеть из одинаковых вероятностей, сплетенную вокруг Лемешева и его добычи. — Анж, ты только посмотри на этого монстра… — в его голосе пело настоящее восхищение, но никогда ничего подобного он не встречал. Он ясно видел, что это кусочек, крохотный кусочек чьей-то судьбы, вернее тысяча одинаковых кусочков, вырванных, собранных из тысяч вариантов вероятностей и сплетенных между собой, усиливающих собственное действие многократно. Это ловушка, раскинувшаяся даже на реальный мир, но последствий различить не мог. — Анж…
— Матка боска… — выдохнул поляк. — Виртуозная работа!
— Я рад, что вам нравится. Но скажите что это такое? Потому что я ничего не вижу и соответственно сделать ничего не могу. Но подозреваю, что мое вмешательство чревато последствиями, — закусил губу Александр.
— Сложное плетение. Сеть из кусочков вероятностей одного человека. И это явно не вы, — заметил оракул.
— Иди глубже, Анж, я подержу, — Айвен шагнул назад, на ощупь ища его руку. — Полностью уходи. Попробуй обойти это. У него должно быть начало. Конец, как я понимаю, «привязан» к собаке. Охренеть… Я не знал, что такое вообще возможно.
— Можно, — с потрескавшихся губ Александра сорвалось облачко пара. Слишком блеклое облачко. — Это сработал Ллойд. Распутаете — гарантию даю, Линдстрем отлично поставит. Такое мало кому под силу.
Анжей вцепился в руку оператора и прищурился.
— Если я все верно понимаю, из круга вам выходить нельзя. Если зацепите паутину, кто-то ээммм… мучительно умрет. Это закольцованная и усиленная вероятность именно этого события. Не то… не то… уххх… я понятия не имел, что можно так закреплять вероятности. Он просто заткал ими реальность. В смысле каждый кусочек вплетен в основу реальности, просто надо найти вероятность основы, которая это все распустит.
— Просто найди, чья это вероятность. И где самое первое звено плетения. Поставь метку, все остальное — моя работа, — Айвен легким усилием воли вернулся полностью в реальность, чтобы не мешаться Анжею. — Такого ведь в школе не преподают, да?
— Не преподают, — медленно покачал головой Александр. — Считай это фигурами высшего пилотажа.
— Мне знаком образ. Я знаю, кто это… — вдруг выдал Анж. — Это Амфимиади. И завязано все на шаг в сторону. Разряд электричества. И первая петля — это опрокинутый чай. Не зовите его. Иначе он опрокинет кружку.
— Блядь… — Лемешев зажмурился и трудно сглотнул. Тело начинало коченеть. Еще немного и он вполне серьезно замерзнет.
Айвен резко выдохнул:
— Ищи начало, хороший мой, я сейчас вернусь, — он исчез за порогом дома буквально на минуту и вернулся с теплой курткой, которую использовали курильщики, выскакивающие на улицу подымить. Пропахшая табаком — она, тем не менее, была теплой. — Возьмите. Вы сможете. Даже если куртка заденет сеть — ничего не будет.
— Спасибо. — Иней на ресницах. Александр неловко принял объемный пропаленный в нескольких местах старенький пуховик и замотался в него почти целиком. Кажется, уже даже суставы хрустят.
— Вот она, милый… — тонкие пальцы поляка ловко плясали, почти касаясь светящихся нитей. Почти. И все же не доставая их.
— Отлично, — Айвен покрутил головой, разминая плечи и шею, словно хирург, готовящийся к операции. — Возвращайся. И последи, чтобы никто не помешал. Пожалуйста.
Дождавшись, пока Анжей покинет планар, он скользнул на «его место». В сияющем сплетении нитей разглядеть крохотную метку было нелегко, и Айвен потратил драгоценное время, чтобы найти ее, а потом снял, осторожно подхватил натянутую нить основной вероятности и потянул на себя, выпутывая, высвобождая из плетения. Замирал перед мелкими, еле различимыми, но очень опасными узелками, еле касаясь, ослаблял их и вел дальше. Только не торопиться, не дергаться. Силы уходили стремительно, но обращать внимание на собственную слабость было нельзя. Одно резкое движение — и где-то там умрет от удара током Деймос Амфимиади.
Айвену остались два ряда плетений, когда перед глазами потемнело от слабости. Испугавшись, что что-нибудь испортит, Айвен отпрянул. Походя освободил ни в чем не повинного пса от петли-ловушки Ллойда, попытался выбраться и… не смог. Панически заметался по планару и остановил себя чудовищным усилием воли. Там остался его якорь. Только позвать…
«Любимый».
И тут же пришел ответ:
«Я здесь… здесь… все хорошо…» и теплая искорка подхватила, завертела, вытаскивая прочь из мутного нигде и никогда.
— Ваня? — теплая ладонь коснулась щеки. — Вань.
— Осталось совсем чуть-чуть, — застонал тот, утыкаясь лицом в теплые руки. Тело было словно свинцом налито. — А мне сил не хватило, — он почти всхлипнул. Разочарованно, по-детски обиженно. — Может, Тимур? Или Сима? Я помогу и покажу. Или немного подождать. Чуть-чуть. И я снова вернусь туда.
— Позови Тима, — Анж легонько коснулся его губ своими. — Я побуду тут, а ты позови Ширинского. А сам отдыхай. Хорошо? Пообещай, что пойдешь пить сладкий чай.
Айвен упрямо мотнул головой.
— Я добираться буду дольше. И мне нужно показать, где я закончил. Анж, давай ты. И быстрее, любимый, пока твой любимый препод в ледышку не превратился.
Айвен чуть не запутался в длинных кистях шарфа. Забуксовал в снегу, вломился в дверь, скрылся где-то внутри здания. В тепле и уюте. Вот чего так отчаянно не хватало Александру. Тепла и уюта. И спокойствия. Потому что, невзирая на лютый холод, ему было страшно. За Дейма.
Тимур появился спустя пару минут. Порядком перепуганный. Издерганный. Но полный решимости все завершить. И еще спустя всего минуту в снег вывалился Анж с термокружкой наперевес.
