– Да-да, моя красавица. Я уже догадался, – благожелательно произнес Бонами. – Я так и предполагал, что дольше недели вы не выдержите общества этого вашего братца. Я же говорил вам, он ужасно скучный субъект.

– Конечно, он зануда, однако не в том дело. Я пригласила его ради того, чтобы Киту было спокойнее, но теперь, когда вернулся Эвелин, все оказалось как раз наоборот. Сейчас у меня нет времени для объяснений. Пусть лучше Кит расскажет обо всем.

Сказав это, графиня упорхнула вслед за миссис Клифф, а сэр Бонами, опустившись на свой стул, пододвинул к себе блюдо с персиками и нектаринами. Прежде чем приступить к тщательному выбору самого лучшего из плодов, джентльмен заявил, что нет нужды что-то объяснять ему.

– Не объясняли, и не надо, мальчик мой. Меня это не касается, – сказал сэр Бонами, наконец остановив свой выбор на одном из персиков.

– Хорошо, не буду, – ответил Кит. – Хотя мне хотелось бы с вами кое о чем поговорить, сэр. Я уверен, вы бы могли быть для меня весьма полезны.

Сэр Бонами одарил своего собеседника взглядом, излучающим сильнейшее недоверие.

– Не думаю… Отнюдь не думаю… ежели это касается той проказы сомнительного свойства, которую вы затеяли.

– Не в том дело, – успокаивающе заверил его Кит. – Просто у меня возникла кое-какая сложность светского свойства, в разрешении которой я хотел бы просить у вас совета.

– Ну, если дело лишь в этом… – с облегчением сказал сэр Бонами. – Весьма рад буду оказаться вам полезен, мальчик мой. – Взяв в руку нож для фруктов, джентльмен добавил с простотой, которая сполна извиняла самоуверенность его слов: – Вы обратились именно по адресу.

– Это точно, – согласился Кит. – Дельце пустяковое, однако оно ставит меня в тупик. Если бы вы были в моей шкуре, сэр, точнее, в шкуре моего брата и хотели нанести визит кому-то, кто остановился в Павильоне, то как бы вы это устроили?

Джентльмен оторвал взгляд от персика, который он уже принялся очищать от кожицы, и пронзительно уставился на Кита.

– К кому? – спросил он.

– К одному из гостей принца-регента, сэр, – уклончиво ответил Кит.

– Я бы не стал, – вернувшись к разделке персика, сказал сэр Бонами. – Вы же не хотите вмешивать меня в это дело. Впрочем, вы и не сможете, даже если захотите. Насколько мне известно, я единственный из друзей Принни,[54] с которым водит знакомство лорд Денвилл. Зачем ему понадобился кто-то из гостей принца?

– Одно пустяковое, не особо обременительное дельце.

– Ну, коль хотите услышать мой совет, то рекомендую подождать, пока этот человек покинет Павильон, – сказал сэр Бонами, усердно нарезая персик ломтиками.

– К сожалению, сэр, дело это не терпит отлагательства.

– Серьезно? Сдается мне, ваш брат угодил в весьма затруднительное положение. Скажите, не играл ли он в карты с одним из друзей принца?

– Нет… Если бы он проигрался, то вы бы узнали об этом раньше меня, – с невольной холодностью в голосе произнес Кит.

Сэр Бонами утвердительно кивнул, отправляя в рот четвертинку очищенного фрукта.

– Я придерживаюсь того же мнения, однако никогда не знаешь, что эти молодые петушки устроят в следующий раз. Они гораздо бесшабашнее людей нашего поколения. Ладно… Не стоит на меня серчать. С кем же вам нужно встретиться в Павильоне? Я не смогу помочь, если не узнаю.

– С лордом Сильвердейлом… по деловому вопросу, как я уже говорил…

Сэр Бонами медленно прожевал еще одну дольку персика.

– Ну, на вашем месте, Кит, я бы посоветовал Эвелину не иметь никаких дел с лордом Сильвердейлом. Полагаю, не стоит объяснять, что среди окружения Принни встречаются весьма странные оригиналы. Вот Сильвердейл – один из них. Ужасный сквалыга! За душой ни гроша, а язык – гаже не бывает. За вечер он успевает перемыть косточки большему числу людей, чем я за год.

– Как бы там ни было, сэр, а мне крайне необходимо увидеться с ним.

Сэр Бонами вновь уставился немигающим взглядом на Кита.

– А теперь выслушайте меня внимательно, мальчик мой. Если ваше дело имеет что-то общее с рубиновой брошью, которую ему проиграла ваша матушка, то лучше оставьте эту затею. И передайте мои слова вашему брату.

– Получается, вы обо всем знаете, сэр?

– Да, конечно же знаю, – промолвил сэр Бонами. – Я присутствовал при этом, видел, как она сделала ставку и все за сим последовавшее. Признáюсь, это было весьма неразумно с ее стороны, ибо все говорило о том, что фортуна окончательно покинула ее… Однако я не вижу решительно никакого повода для беспокойства со стороны Эвелина. Игра была честной. Помнится, все подшучивали над вашей маменькой, говоря, что совершенно в ее духе ставить драгоценности, когда кончаются гинеи. Даже сам Сильвердейл не сумел придать рассказу об игре и тени чего-либо скандального. Забудьте о случившемся, Кит, и передайте мои слова Эвелину.

– Я не могу забыть, сэр, впрочем, как и Эвелин. Брошь обязательно следует выкупить.

– Я бы не стал этого делать, – молвил сэр Бонами, возвращая на блюдо нектарин, который он до того вертел в руке.

– Но вы должны понять…

– Я и так все понимаю… Если вас интересует мое мнение, то я скажу: весьма отрадно, что ваша матушка проиграла брошь. Она не в ее стиле… Вы, пожалуй, и сами это заметили. Признаться, ума не приложу, что она нашла в той вещице. Обычно у вашей маменьки весьма утонченный вкус и подобного рода ошибок она не совершает. Она не должна носить рубины, все, что душа пожелает, но не рубины или гранаты. Не пытайтесь выкупить брошь. Скажите Эвелину, чтобы приобрел ей другую. Можно с сапфирами или с изумрудами. Ей это понравится не меньше.

– По всей вероятности, даже больше, – улыбаясь, согласился с ним Кит.

– Я о том же, – молвил сэр Бонами. – Черт побери, Кит! У вас же давно прорезались зубы мудрости, насколько я знаю. Какой смысл толочь муку в ступе? Не тратьте время попусту. Это недальновидно. Уверен, прошло не меньше двух недель с тех пор, как Сильвердейл продал брошь.

– Я убежден в обратном, – возразил Кит.

– Вы ни о чем не догадываетесь. Его денежные дела идут из рук вон плохо, а эта брошь стоит пятьсот фунтов, сколь бы безвкусной она ни была.

Прежде чем ответить, Кит выдержал недолгую паузу:

– Полагаю, я могу быть с вами предельно откровенным, сэр. Брошь стоит не больше двадцати пяти фунтов стерлингов, если не меньше. Это же подделка, искусно сделанная копия настоящего украшения.

– Ерунда! – раздраженно заявил сэр Бонами.

– Хотел бы я, чтобы так оно и было, однако боюсь…

– Разумеется, ерунда. Боже правый! Не считаете же вы лорда Сильвердейла простаком? Он совсем не дурак.

– Мне кажется, ему просто не пришло в голову, что маменька может поставить на кон фальшивку…

– Не в том дело, – перебил его сэр Бонами. – Я уже говорил о том, что был там. Неужели вы думаете, что я позволил бы ей играть на фальшивку? Если вы так считаете, то люди не правы, когда столь лестно отзываются о вашем уме. От человека, наделенного мозгами, такой глупости ожидать я просто не могу. Единственный мой совет: скажите молодому Денвиллу, чтобы он не поднимал пыль и шум.

Сэр Бонами, бросив на Кита сердитый взгляд, обнаружил, что молодой человек пристально смотрит на него.

– Матушка говорила мне, что продала эту брошь, сэр, – промолвил Кит. – Сейчас я припоминаю, что она также упомянула о том, что несколько раз вы помогали ей распродавать ее драгоценности.

– Эту брошь я не продавал.

– А другие драгоценности, сэр?

– А теперь выслушайте меня внимательно, Кит. Мне, признаться, немного надоело, что вы пытаетесь вынюхать то, что вас, по существу, не касается, – промолвил сэр Бонами рокочущим голосом. – Будь я проклят, если вы не становитесь столь же несносным молодым человеком, каким является ваш брат! Ладно, с меня довольно. Признáюсь: стоило мне увидеть ваши ничего не выражающие лица, когда вы еще только-только лежали рядом в одной люльке, я сразу заподозрил, что со временем из вас вырастут весьма дерзкие молодые люди. Никак не могу понять, что такого необыкновенного видит в вас ваша матушка!