А вообще ей нравилась атмосфера приближающихся каникул: рождественские гимны, слышимые изо всех возможных и невозможных медиаустройств, оживление в глазах прохожих, воодушевление на лицах коллег, уж не говоря о красивом убранстве улиц и витрин Оксфорда и Лондона. К тому же у неё имелось не так и много подруг и родственников, поэтому особых проблем с подарками девушка не испытывала. А то, что сама их никогда много не получала, уже давным-давно вошло у неё в привычку.

Обычно она преспокойно, где-то после двадцатого декабря, брала пару выходных и ехала в Лондон — пройтись по магазинам и рождественским базарам. Это было что-то сродни ритуалу, которому её научили еще подружки в Университете. В своё удовольствие бродила по Hayd Park и South Bank Of Thames, ездила в Barbican Arts Centre и на Portobello Road, перебирала товар, высматривала и выискивала что-то новенькое и неожиданное. Покупала, правда, немного, и только для себя или подруг. В подарок дядюшке в этих местах выискивать было абсолютно нечего. Для него сразу же нужно смело идти в книжный, а еще лучше — в интернет к букинистам и консультироваться у них, заказывать какую-нибудь книгу по истории или археологии — это вообще беспроигрышный вариант.

Очень удачно и удобно решили они проблему рождественских подарков и с мужем — обменивались ежедневниками на предстоящий год, которые к Рождеству уже в великом множестве продавались в магазинах, и всё. Чарльз выбирал и покупал ежедневник ей, а она — ему. Элементарно.

И вот теперь всё изменилось.

Александр.

Во-первых, она нуждалась в этой неделе каникул как в воздухе. Отсюда ни о каких выходных до Рождества речи идти не могло — доктор Рочестер после вечеринки в честь нового назначения мужа поселилась на работе. Понимая, что за подарками в Лондон ей не выбраться, в лучшем случае это будет центральный рынок Оксфорда, влюблённая первым делом заблаговременно озаботилась подарком для любимого человека.

Что можно подарить на Рождество восемнадцатилетнему парню, который ездит на Q7, носит дорогие, как выяснилось в телефонном разговоре (для которого он, кстати, использует последнюю модель айфона), всё-таки шведских кровей часы, учится в Оксфорде, не курит и внешне является прямым воплощением самых смелых грёз и самого волшебного сна всех девчонок, мечтающих о прекрасном принце? Ну, если только белого коня, не иначе.

Первое время о серьёзном подарке речь не шла вообще. Жак хотела опять что-то символическое, полусувенир — полушутку, примерно как получилось у неё с шоколадным яблоком. Вначале подумывала купить любимому какую-нибудь качественную, дорогую пену для бритья. Но потом это показалось ей слишком «плоско». Наряду с этим вынашивала идею о футболке с надписью наподобие: «Повелитель тюльпанов» или что-то из этой же темы, но это явилось для девушки излишне странным. Со временем все её варианты от майки футбольной команды «RangersFootballClab», которая наверняка у него тоже уже была, до какого-нибудь символического пояса чемпиона мира по боксу по какой-нибудь там очередной версии в супертяжелом весе, вытеснило одно-единственное желание.

Девушка даже не запомнила момент, когда эта мысль пришла ей в голову, но как-то так получилось, что с каждым днём увлекалась ею всё больше. Ей очень сильно захотелось подарить Александру трость. Обыкновенную трость, не роскошную и элитную, но всё-таки что-то оригинальное и с претензией. Ну и что же, что он не англичанин и ему только восемнадцать, зато он студент Оксфорда — среди них трости опять возвращались в моду. И она по новой углубилась в интернет.

Для начала Жак изучала и знакомилась с «линейкой» интересующего товара: материалы, назначение, особенности устройства, страны-производительницы, концепции в моде и прочее. Под конец всего этого, просмотрев еще и цены, она всё-таки сделала выбор.

Трость была тонкая, черная, из стабилизированного палисандрового дерева, с круглой серебряной рукоятью, что подчеркивало декоративное назначение предмета, и довольно тяжелая — почти под восемьсот граммов весом. Регулировалась по длине вплоть до модификации «посох», в аккуратное круглое отверстие, где-то в сантиметрах десяти от верха, была продета верёвка с кистью, которую Александр, Жаклин могла дать любую руку на отсечение, уберёт. Сделали изделие в Испании, и стоило оно немало — рождественские бонусы доктору Рочестер очень пригодились. Делала заказ и оформляла предоплату Жаклин по интернету, таким же способом получила от торговой фирмы обещание, что её подарок будет готов от недели до двух дней к Рождеству.

Чарльз у девушка купила ежедневник в Оксфорде, запихнув подальше в себя угрызения совести по поводу такой, можно сказать, неприличных размеров разницы в количестве вложенных в оба подарка — для любимого человека и для мужа — финансов и фантазии. Дядюшке же в презент племянница заказала новые очки — терять, ломать, разбивать, забывать, давить свои очки являлось его коронным номером, поэтому новые ему никогда не будут лишними.

Повезло ей и с подарками для Эшли, Алисы и Марго. Её соседка, художница Танита Тикарани, иногда брала заказы на оформление декораций в школах и театрах, а так же на художественную роспись предметов интерьера и стен. А еще время от времени они с мужем занимались поделками из дерева.

Гвидо заказывал у какого-то плотника, кажется, из Kidlington, различные заготовки: подносы для пива, большие деревянные декоративные блюда, подставки для ножей, кухонные разделочные доски, небольшие навесные шкафчики и полочки, шкатулки, иногда даже рамы для картин, а Танита их расписывала на заказ красками, изображая на них различные мотивы по желанию заказчика или на свой собственный вкус. После чего её муж покрывал их лаком, и заказ был готов.

Жаклин, будучи у них в гостях, залюбовалась на кухне расписанной хозяйкой деревянной хлебницей. Девушке очень понравились сочные, броские, яркие, не смешанные, насыщенные краски ягодного натюрморта на манер примитивизма или наивного искусства, поэтому она, долго не раздумывая, заказала три разделочные декоративные доски для своих новых знакомых женщин из Глазго. Где-то дня за четыре до Рождества Танита позвонила и сказала, что заказ выполнен и его можно забрать. На одной из досок была изображена жар-птица, на другой — Арлекин, а на третьей — радуга, нависшая над маленькой сказочной избушкой с палисадником.

Жаклин очень хотела прикупить что-нибудь интересное для Дженни, но, зная по рассказам Алекса о креативных вкусах сестры, сформировавшихся занятиями рисованием, лепкой, дизайном и изучением национальных художественных промыслов и мировой культурологи, махнула рукой — за таким подарком нужно ехать в Лондон на Portobello road или в центр современного искусства. Поэтому она прикупила для Дженн и мальчишек Марго по пакету сладостей в праздничной упаковке и после этого засобиралась в Глазго.

Конечно же, как настоящая англичанка, Жаклин даже и помыслить не могла изменить рождественским традициям — их с Чарльзом квартира благоухала купленными, уже оформленными как следует, ветками хвои и небольшой ёлочкой, установленной в углу гостиной. С двадцать четвертого на двадцать пятое была зажарена в духовке молоденькая гусыня под крыжовниковым соусом и сварен plumpudding*. В этот пудинг девушка, как и всегда, положила напёрсток, своё обручальное кольцо, пуговицу и монету.

Они с мужем по традиции сели ужинать вечером двадцать четвёртого декабря, не забыв про Сулу, которая понятия не имела, что происходит, но была всему рада по умолчанию. Конечно же, всё гадальное блюдо они съесть не смогли, но Жаклин тем не менее успел достаться кусочек с наперстком, который по приметам гарантировал ей холостую жизнь, а её муж ухватил порцию с монетой, которая означала богатство — мужчина радовался как ребёнок. Обручальное кольцо девушки осталось внутри блюда, к немалому её облегчению, поэтому, уезжая в Глазго, она наказала Чарльзу, что оставляет кашу для его сестры. Может, Меринэлл тоже захочет погадать и отрежет себе кусочек, и именно там окажется обручальное кольцо. Не исключено, что гадание окажется пророческим, и корнуоллка в наступающем году расстанется со своей холостой жизнью всем на радость.