Александр стоял так, как будто это его самого только что отключили.
«Ого! Вот это да! Вот это моя девочка! Фак!» — Он так увлёкся эмоциями и прогнозами, что не сразу осознал — его тоже буравят взглядом.
После того как на его лице отразилось понимание, что «его это тоже касается», он сощурил свои «тюльпаны», иронично улыбнулся кривоватой улыбкой и поднял руки в жесте «сдаюсь». После того как Жаклин оценила этот жест и отзеркалила выражение его лица, он, не опуская одну руку, другой потянулся в карман джинсов и двумя пальчиками, как пистолет при обыске, вынул свой айфон. Потом так же, всё ещё одной рукой, слегка подбросил мобильник и, взяв его поудобней, нажал на экран. Аппарат вякнул, как в последний раз, и потух.
Владелец так же осторожно засунул свой аппарат двумя пальцами обратно в карман и вновь поднял руку.
«Вот бы обыскать его, — Жаклин сглотнула при виде всей этой эквилибристики. — Пройтись ладонями по этому телу, ощутить стройность юности, твердость и идеальность мускулов, теплоту кожи под рубашкой. Засунуть руки в задние карманы его джинсов. Потом вынуть и подняться ладонями вверх по спине, прижавшись к нему, такому любимому и желанному мальчику, положив голову на грудь… Жаклин, остынь!»
— Вольно! — скомандовала доктор Рочестер, после того как Алекс опустил руки, с улыбкой посмотрела жонглёру в глаза, которые в начале этого действа «лепетали» что-то в притворном страхе на манер «Ой-ой-ой, боюсь-боюсь-боюсь», но в конце его, уже совершенно не скрываясь, отбросив все барьеры и недомолвки, открытым текстом трубили, что игры кончились, и теперь будет всё по-взрослому.
Мечтая об этом столько времени и желая этого так сильно, счастливица к своему счастью оказалась совершенно не готова. В следующую же секунду она застыла от удивления и не могла пошевелиться и дышать. Она опасалась, и поверить той откровенности и однозначности взгляда, которым Александр сейчас гипнотизировал её глаза, и одновременно боялась резким движением спугнуть этот момент.
Но, к счастью, счастье оказалось не из пугливых. Оно не убежало, роняя тапки, даже когда девушка моргнула и сделала вдох.
Ни Жаклин, ни Алекс, не поняли, сколько они так простояли — никто не нарушал этот их момент, а сами они к этому не стремились.
Наконец, это неосознанно сделала женщина — поддавшись напору энергетики желания её спарринг-партнёра по гляделкам, она не выдержала и, смутившись, закусила нижнюю губку. «Тюльпаны» тут же отреагировали на движение и метнулись к её губам. Зрительный контакт был утерян, волшебство рассеялось, и парочка отмерла. Александр начал топтаться с ноги на ногу от щекотливости момента, а Жаклин забегала глазами по сторонам в поисках подходящей фразы для сглаживания неловкости.
Пока она находилась в поисках, парень опять замер. Вскинув на него взгляд, Жаклин увидела, что он улыбается.
— А у тебя у самой мобильник отключен?
Доктор Рочестер моментально сменила настрой:
— Я его сюда вообще никогда не беру. — Девушка еле удержалась, чтобы не показать язык. — И можешь быть уверен, вход с включенными телефонами в диагностическое отделение запрещен всем — от пожарника до Премьер Министра. Спасибо, кстати, что прислушался и отключил. Хороший мальчик. Это обязательно будет отмечено в твоём досье.
— Где-где? — «хороший мальчик» моментально сдвинул брови и сделал полшага вперёд.
— Где слышал. В твоём досье. — Жаклин выставила указательный пальчик перед собой и упёрлась им Алексу аккурат в солнечное сплетение, притворно серьёзно поглядывая на него из-под невидимых очков. — В Глазго меня Алиса попросила завести на тебя в Оксфорде досье и записывать там свои наблюдения за тобой, вплоть до вклеивания фотографий всех твоих девушек. А потом привозить всё это ей на визирование.
Выражение любимого лица отправило Жаклин прямиком в нирвану — оно было таким, как будто Александр боролся между желаниями выкинуть её в окно или жениться на ней.
— Тогда можешь смело вклеивать туда… — начал было Алекс.
— Жаклин! — раздался голос с угла «кармана» коридора.
Это был Тони Лэнсон. Именно к нему, на кардиограмму, Жак направила сегодня пожилую леди — свою пациентку.
— Да, Тони, я здесь. Ты меня ищешь? — доктор Рочестер сделала несколько шагов навстречу коллеге.
— Да. Ищу, — подошел тот к парочке. — Твоя миссис Янг уже у меня. И мы с ней ждём тебя.
— Уже иду. — Девушка повернулась к своему собеседнику. — Алекс, рада была повидаться. Желаю тебе попасть в сборную Университета, и не забудь включить телефон при выходе. Пока. — Она в прощальном жесте взяла его за руку чуть повыше запястья и вспомнила свой книксен в Глазго.
— Спасибо. Я позвоню. Пока, — ответил парень самым красивым официальным тоном за всю историю красивых официальных тонов, слегка кивнув.
Когда Жаклин направилась направо по коридору вместе с Тони, тот, следуя чуть позади неё, как бы подталкивая её сзади, положил ей обе руки на талию.
«Тюльпаны», смотревшие им вслед, тут же окрасились в свой традиционный красный цвет, налившись кровью.
«Забрать бы её к себе в Глазго, да спрятать там. Да взорвать бы весь этот городишко с его Универом, её мужем, да вот этим «крабом» с его клешнями».
Не успел Александр помечтать, как ему чуть-чуть помогли — дверь кабинета респираторной механики отворилась, оттуда вышел парень и направился из коридора, а следом показалась медсестра.
— Александр МакЛарен, — громко объявила она.
— Иду, — парень быстро направился в кабинет.
— Так твоя фамилия МакЛарен? — Жаклин остановилась и оглянулась, высвобождаясь из рук Тони, который тоже остановился чуть поодаль.
— Да, — вскинул бровь парень, тоже останавливаясь. — А что?
— Ничего. Просто так. — Девушка смотрела на Алексакак впервые видела. — Ничего, — повторила она, улыбнувшись. — Иди. Тебя ждут. — И не дожидаясь ответа, направилась в сопровождении коллеги дальше работать.
Глава 9 Препродакшн
Глава 9. Препродакшн.
«Ради достижения общей цели мы можем пожертвовать многими, очень многими».
В.И. Ленин.
После того, как Алекс прошел в кабинет респираторной механики, последний раз взглянув вслед Жаклин, она ни на минуту не покидала его мысли. Проходил час за часом этого дня, а ничего не менялось. Кроме самих мыслей.
Вообще-то, он вспоминал её еще в Глазго. Пару раз. Когда в сентябре летал в гости к Кирку в Лондон подумал, что вот, мол, он сейчас в Лондоне, а где-то рядом, в Оксфорде, сейчас эта «профессорша». И всё. В его воспоминаниях девушка оставалась «очередной», попавшейся на его внешность и обаяние. Эдакая глупая умница или умная глупышка — от перестановки слагаемых диагноз не меняется. О том, что сам чуть не «встрял», он предпочитал не вспоминать, искренне относя этот неприятный инцидент к разряду банальных недоразумений.
Когда студент прибыл в Оксфорд, то действительно собирался ей позвонить. Потом. Когда оказался готов. Готов к чему, он не знал. Просто готов и всё.
И Жак, действительно, застала его врасплох, там, перед кабинетом, за что Алекс её поблагодарил и не раз — ему есть чем и объяснить, и оправдать свой «прогиб» под эту «кису». Замужнюю «кису», надо не забывать об этом.
Чем дальше по времени, вдоль этого дня, отдалялась их случайная встреча в больнице, тем всё меньше и меньше оставалось в Александре тех чувств, которые просто-таки поднялись откуда-то с самого дна его нутра, в присутствии этой девицы, отбирая себе все силы у всех его внутренних органов и чувств во главе с головным мозгом. А потом — вот, целый день укладывались обратно.
Этим же вечером он сидел у себя в комнате в общежитии, выискивал примеры научно — технического сотрудничества по экономическому праву, уплетал купленный в «Pret A Manger» ужин и думал.
Думал и взрослел.
«Второй раз — это уже почти система». — Настроение у красавца было ни к черту.
Он опять был собой полностью недоволен и категорически не согласен со всем тем, что делал там, у окна. Все эти воспоминания вызывали в нём внутренний протест и, самое ужасное — стыд. Сравнимый разве что только с теми протестом и стыдом, которые он прочувствовал два года назад, когда их, на пару с его товарищем и собутыльником Китом, выдворили из паба, после того как они, набравшись наглости, заявились туда впервые в шестнадцать лет, хоть и выглядели оба чуть старше Питера Пена в его лучшие годы.
