Но, поскольку её муж являлся для неё первым и единственным сексуальным партнёром, и сравнивать ей было практически не с кем, то девушка не чувствовала себя как-то обделённой или неудовлетворённой, никогда не предпринимала попыток поговорить, что-то изменить и тем более не жаловалась мужу и не пеняла ему.

И вот, скорей всего, они попались.

«Ну что же, если бы Александр меня принял и поманил за собой, я бы, не задумываясь, развелась с Чарльзом и пошла за этим мальчиком хоть на край света, или даже дальше. — Собираясь в аптеку за тестом на беременность Жак. — Но раз нет, значит, нет. Так тому и быть, Чарльз — моя судьба. Алекса не смогла «потянуть на себя», может, показалось, что он — тот самый. Увидела красавца, вот и причудилось, — упорно игнорировала она тот факт, что сначала что-то почувствовала к парню, а потом уже его рассмотрела.

Тест оказался положительным.

«Я беременна! Ну, надо же! Это та-а-а-а-а-а-ак интересно. — Жаклин сидела в холле и с лёгкой улыбкой на губах просматривала дядюшкины записи в медицинском журнале. Периодически девушка клала себе руку на низ живота, как бы пытаясь дотянуться до своего будущего малыша.

Увидев две полоски, она тут же подсчитала время с последних месячных и поняла, что у неё срок примерно три-четыре недели. Задержка насчитывала дней двенадцать — тринадцать, но Жак не очень этому доверяла. Такое с ней уже случалось. Однажды её месячные задержались на месяц без малого. Она дважды покупала тесты, и они оба оказались отрицательными. И вот сейчас…

Жаклин ни на минуту не могла забыть о своей беременности, и ей в голову лезли все эти гинекологические термины, некоторые из которых она помнила еще с университета. Её это жутко раздражало, и она постаралась как можно поглубже запихнуть в себе медика, доставая поближе обычную женщину — будущую маму.

Влюблённая, конечно же, даже сейчас не смогла заглушить в себе надежду еще раз перед отъездом увидеть Александр, хоть издали, хоть просто в машине, хоть одним глазком. Но её надежды рухнули вечером, когда приехавшая с работы Эшли рассказала, что сегодня сама занималась кафе, потому что Алиса сидит дома и делает примочки своему сыну, который сильно ушибся на футболе.

— Что-то серьёзное? — тут же подскочила врач. — Может, я могла бы чем-то помочь?

— Жить будет, — жизнеутверждающим тоном отрезала Эшли, запихивая хлеб и булочки в хлебницу на кухне. — Лежит, стонет, бесится от своей беспомощности, пьёт обезболивающее, меняет компрессы и ждёт, когда всё пройдёт.

«Даже если мы и встретимся с ним в Оксфорде, я уже буду глубоко беременной. Прощай, Александр, — начала было Жаклин, но её остановила эта дурацкая привычка быть честной с самой собой. — Нет, не могу. Не могу так с ним. Он мой». — И у неё даже высохли навернувшиеся было слёзы.

Домой беременная женщина приехала вся загадочная и предвкушающая. Дорогой она думала, как преподнесёт Чарльзу эту радостную новость. А то, что для мужа её беременность будет новостью радостной, жена не сомневалась — Чарльзу уже всё-таки тридцать два, наверняка он уже готов стать отцом. Хотя… вот если положить руку на сердце, то она почему-то больше представляла Алекса — отца, нежели Чарльза. Вот как-то младший МакЛарен быстрее рисовался у неё в голове возящимся с малышом на ковре, гуляющим с коляской, кормящим из бутылочки. Чарльз в этих картинках как-то не прописывался. Ничего вразумительного по поводу своих ассоциаций сказать она не могла, поэтому просто объяснила их своим сильным чувством к молодому человеку, и всё.

Муж, как и договаривались, встретил её в Бирмингеме и, распаковав дома чемодан, Жак первым делом вручила ему бутылку «Banff», на которую повесила маленькую открыточку с вклеенным в её разворот отрезком с двумя полосками.

— Оу, какая красота! — возрадовался мужчина бутылке янтарной жидкости, перебрасывая её из руки в руку. — Спасибо, детка, это очень хороший гостинец.

— Ты даже не представляешь, насколько, — заговорщически сказала «детка», смущенно бегая взглядом по комнате и теребя что-то первое попавшееся в руках.

— Да? — заинтригованно замер муж, — и что же еще такое? Ты выиграла эту бутылку в лотерею?

— Лучше!

— В карты?

Жаклин засмеялась

— Еще лучше!

— Ты купила завод по производству виски?

— Гораздо лучше!

— Детка, ты меня пугаешь. Ты…

— Посмотри открытку на бутылке.

Чарльза не нужно было просить дважды. Он развернул открытку, лицо его вытянулось, а потом сразу нахмурилось, он сдвинул брови.

— Не понял. Что это? Что это такое, а?

— Ты ни разу в жизни не видел тесты на беременность?

— Что? — муж сказал это коротко, как будто пискнул, но только басом.

— Я беременна, — подчеркнуто скромно сказала Жаклин и инстинктивно приготовилась отражать натиск объятий счастливого мужа.

Но Чарльз просто поставил бутылку на столик и замер.

— Что?

— Я беременна.

— Да? — он усиленно моргал.

— Да.

Оба молчали. Мужчина так и не зашевелился, а женщина продолжала что-то теребить. Потом она не выдержала:

— Ты так спрашиваешь, как будто этого не может быть. — Её уже всё это начинало слегка напрягать.

— Да нет, почему, может быть, конечно. Вернее, да — ты беременна, — мужчина зашевелился, оглядывая пол вокруг себя, и усмехнулся. — Вот так новость. — Он подошел к дивану и плюхнулся на него.

— Ты, что, не рад? — Жаклин сделалось не до смеха.

— Да, нет, почему, рад, конечно. Иди сюда. — Мистер Рочестер протянул к ней руку и, когда жена подошла к нему, посадил её к себе на колени. — Подожди. Ты меня просто огорошила. Дай чуть привыкну к мысли. — Он смотрел на нее извиняющимся взглядом.

— Привыкай. Я подожду. — Беременная опять повеселела.

Муж смотрел на пол и что-то думал. Опять молчание.

— Это точно? — вскинул он голову.

— Девяносто восемь процентов.

— Угу… — пауза, — ну что же, беременна так беременна. — Он одной рукой хлопнул по своему бедру, другой — по бедру жены в жесте «ничего не поделаешь».

— Это всё? — Жак замерла в его руках.

— В смысле «всё»?

— У нас, у тебя будет ребёнок, твой ребёнок, а это всё, что ты хочешь сказать? «Беременна так беременна»? — Жаклин вырвалась и подскочила на ноги.

«Да что же это со мной такое? Одному я не нужна, другому — ребёнок не нужен!»

— Жаклин, детка, ну а что ты еще хочешь от меня услышать? Его же еще нет, ребёнка, он ведь не сегодня и не завтра появится. Вот появится, тогда я буду действительно рад. А пока… — Чарльз говорил с полным сознанием правоты в голосе. — Да и вообще, ты в курсе, сколько мне лет? Мне тридцать два года. Я уже не в том возрасте, когда мужчины скачут от радости при мысли об отцовстве. Такие, как я, сразу думают, как им придётся теперь менять квартиру, потому что нужна будет детская, изменить свои привычкам, которые формировались тридцать два года кряду, распределять траты, внимание и прочие важные мелочи. Я уже не питаю иллюзий по поводу отцовства. Я…

— Ну хватит! Довольно! — она бросилась к окну, просто чтобы быть подальше от него. Слёзы не заставили себя ждать. Много слёз. Полные глаза.

Потом, почувствовав, что этого расстояния ей мало, рванула на второй этаж. Девушка очень надеялась, что Чарльз поймёт, как больно ей сделал, и бросится за ней вдогонку.

Но никто за ней не бросился. Ни сразу, ни потом. Она пролежала в кровати до темна с ощущением какого-то внутреннего астматического спазма. С ним и заснула.

А когда проснулась утром от звука захлопывающейся двери, видимо, Чарльз ушел или на работу, или в библиотеку, ей стало просто невыносимо больно. Остро. Боль была повсюду: в груди, в голове, в ногах, в руках, в глазах. Жак не знала, куда от неё деться, от этой боли — хоть на стену лезь. Но тут, к счастью, её отвлекли позывы к рвоте. Жаклин опять, как и в Глазго, стремглав бросилась в ванную, и, когда рвота успокоилась, из неё с такой силой начали рваться наружу рыдания, что она думала, что еще чуть-чуть — и её просто разорвёт изнутри, она лопнет, как воздушный шарик.