И, видимо, по тому, как она зло засопела и сильно вцепилась ему в волосы на затылке и подалась бёдрами к его паху, парень понял если не всё, то многое. И, не медля, ответил — ладонями прижал её ягодицы к себе ещё сильнее, и из него вырвался полукрик-полурык. Это немного отрезвило Жаклин — она оторвалась от его губ.
— Алекс… — взглянула она на своего любимого. У того глаза горели агрессивным, злым, лихорадочным огнём, из ноздрей и открытого рта пар валил как у загнанного коня.
— Поехали, — схватил он девушку за руку и чуть ли не поволок к машине.
— Куда мы? — спросила Жаклин, как только они уселись в авто. Соображала она с трудом, а оказавшись с любимым в стеснённом пространстве Audi, еле-еле удерживала себя в состоянии, адекватном ситуации.
Парень запустил мотор, но тут же опять притянул её к себе за затылок и опять с силой поцеловал.
— Здесь недалеко, — сказал он, оторвавшись, и резко тронулся с места.
Они двинулись дальше вдоль домиков местных жителей, по грунтовой дороге, проложенной вдоль берега, и начали огибать Loch Torridon уже по противоположной стороне, у подножия первой и самой большой горы.
— А мы разве остановимся не в посёлке в гостинице? — искренне удивилась девушка.
— Нет, не в гостинице, — сквозь сцепленные зубы выдавил Александр — ему было явно не до разговоров.
— Ясно, — промямлила Жак, хоть ей и не было ясно абсолютно ничего из происходящего.
Как только они замолчали, в пространстве автомобиля стало нарастать напряжение. В тишине над обоими начало довлеть то чувство неловкости от нетерпения и желания, или наоборот, которым ознаменовалась ещё их утренняя встреча в Глазго на вокзале. А теперь, когда к ней прибавился ещё и этот поцелуй на берегу, ситуация стала просто невыносимой.
По крайней мере, для Жаклин.
Увидев, что они углубляются по дороге в какую-то глушь — колея становится всё менее различимой, а деревья, растущие вдоль дороги, всё чаще царапают кузов машины, и конца и края этому не видно, она не выдержала.
— Алекс, — прохрипела она, глядя перед собой в лобовое стекло невидящим взглядом, и положила правую руку, сжатую почему-то в кулак, на разделительный бардачок.
Тот повернул к ней голову на своё имя.
— … возьми меня…
А после того, как он тут же резко остановил машину и они оба по инерции дёрнулись чуть вперёд, она добавила:
— … здесь.
Жаклин знала, что он не сможет ей отказать. Не говоря уже о себе самом.
Александр резко дёрнул автомобиль с места и, чуть съехав с дороги, насколько позволяли растущие вдоль неё деревья, так же резко остановил машину и заглушил двигатель.
— Иди ко мне, — протянул он к ней одну руку, а другой в это время нажимал на кнопки регулировки своего сидения.
Даже когда она перелезала через самый неудобный разделительный бардачок в мире, он уже целовал её лицо. А что началось после того, как девушка оказалась у него в руках, иначе как безумием назвать нельзя.
Абсолютно ничего не соображая, а только лишь чувствуя, и чувствуя одно желание на двоих и всё, они начали лихорадочно избавляться от одежды. Пока юноша целовал её губы и расстёгивал ей ширинку, Жак кое-как сняла с себя пуховик и, не глядя, бросила его на своё сиденье. Из её внутреннего кармана что-то выпало и громко стукнулось об пол Audi. Скорее всего, это был телефон, но девушка даже не дёрнулась в ту сторону и не скосила глаза — ей было наплевать.
В это время она уже бёдрами и ногами помогала Александр стаскивать с себя джинсы вместе с трусиками, а сама положила правую руку на его ширинку и с желанием и каким-то особым удовольствием сжала его выступивший бугор под тканью.
— А!… - распёрло его грудь от крика. Он прокричал это почти ей в лицо, а она, довольная, лизнула его подбородок. Александр дёрнулся вперёд бёдрами. — Ещё!
Жаклин тут же, напирая на его рот своими губами и языком, принялась расстёгивать его ширинку, потому что её джинсы с трусиками юноша уже присоединил к пуховику.
Когда она с задачей справилась и стала сквозь боксёры массировать его член, парень приподнял бёдра и спустил нижнее бельё вместе с джинсами. Жаклин не теряя ни секунды, приподнялась на коленках, которые разместились по бокам от его таза, и сама, держа его член в руке, расположилась над ним и чуть провела им у себя между складочек.
— Фа-а-ак… — протянул со стоном Александр, держась за её ягодицы, — малыш, ты течёшь.
— Да! — кратко выпихнула себя девушка, упёрла его член в свой вход и тут же опустила себя на него.
Оба буквально задохнулись от полноты ощущений и на мгновение замерли и зажмурились.
— Боже… — не смог сдержать впечатлений парень и выдохнул, начиная тяжело и прерывисто хватать ртом воздух.
— Даа, — вымученно, через силу, улыбнулась ему Жаклин и с наслаждением, медленно лизнула его открытый рот. После чего попробовала чуть двинуться вверх-вниз, от возбуждения сжав стенки влагалища.
После того как Александр опять почувствовал, какая она внутри тёплая мокрая и тугая, а Жак вспомнила, каково это, когда он наполняет её собой всю до упора, у обоих снесло крышу.
Девушка, какойто мёртвой хваткой вцепившись парню в плечи, обтянутые мохеровой тканью серого свитера исландского производства, начала быстро, как ополоумевшая, двигаться на его члене вверх-вниз с полуприкрытыми глазами от того, что творилось в её теле, периодически наклоняясь к его лицу и целуя его губы, щеки, глаза — всё, что попадалось.
А Александр поддерживал её за ягодицы, тем самым помогая не сбавлять темпа, и с готовностью тянулся навстречу.
Они даже ничего не говорили и не издавали никаких звуков, а только держались руками и, что самое главное, взглядами друг за друга. В машине изменяли тишину к лучшему только злое, сосредоточенное, ритмичное сопение и шлепки тела друг о друга.
Из-за такого сильного накала страстей разрядка пришла слишком быстро. Жаклин даже не успела как-то дать понять, что она уже ничего не может с собой поделать, Александр почувствовал, как она начала сокращаться и пульсировать вокруг него.
Свой освободительный стон она выдавила вымученно, со страданием. И первый раз полностью рефлекторно дёрнулась всем телом.
Почувствовав её пульсацию и услышав такой стон, последовал тут же за ней Алекс. Он притянул её на себя, чтобы она была у него в руках, пока её всю трясёт и колотит — для него это было почти таким же удовольствием, как и всё то, что этому предшествовало. Да и самому удобнее изливаться в девушку, держа её в объятьях.
Когда удовольствие сошло на нет, они оба, немного отдышавшись, обессиленные такими напряжением, нагрузками и разрядками, обмякли, расслабились и дружно, вдвоём, вошли в состояние, близкое по ощущениям к алкогольному опьянению.
Александр в сиденье лежал почти как в шезлонге, обнимая за талию свою девушку, которая буквально развалилась на нём, не в силах подняться и принять более-менее вертикальное положение.
— Боже, Александр, что это со мной, а? — ляпнула она первое, что пришло на ум, ватными, обессиленными губами. — Это же бешенство какое-то.
Наверное, Александр рассмеялся бы, если бы мог. Собрав себя в кулак, он всё-таки слабо затрясся в немом смехе.
— Что смешного, — вяло пробурчала опять Жак у его уха.
— Это горы, Сасенак, го-ры.
Сасенак подняла голову. Она очень внимательно стала рассматривать своего любимого шотландца, а потом улыбнулась.
— Я вижу, горы подействовали не на меня одну — я знаю, что означает это слово.
Он потянулся головой и чмокнул её в губки.
— Нет, ты знаешь, как оно переводится, а вот что оно означает… и что оно теперь означает для меня…
Девушка ответно его поцеловала. Ей очень хотелось расспросить его об этом, а заодно, не исключено, что и нарваться на комплимент или даже очередное признание, но она не стала этого делать.
— Спасибо, — просто поблагодарила Жаклин и наконец-то смогла отжаться на руках и выпрямиться.
*
Придя в себя, одевшись и продолжив путь, они проехали не более четверти мили, как дорога начала огибать следующую гору, а вправо от неё, в ущелье, ушла еле проступающая в траве колея. Туда Александр и свернул.