— Ну-у-у… — Жаклин не могла так сразу согласиться с такой сильной формулировкой, — не то чтобы весь, но — да, я с одиннадцати лет разъезжала с ним по площадкам и объектам, да.

— Можешь перечислить, где ты побывала?

— Могу, конечно, но это долго. А зачем тебе? Мечтаешь стать археологом и повторить дядюшкин подвиг? — она отлично понимала, что у неё мало времени, чтобы зацепить парня чем-нибудь в себе и в то же время узнать о нём самом как можно больше, чтобы понять, в кого же она, всё-таки, влюбилась, кто он, и почему именно он? А поскольку с незапамятных времён знала, что лучший друг и собеседник, это тот, кто меньше рассказывает — больше слушает, то разговаривать о себе очень не хотела, тем белее, что, действительно, чувствовала к парню совершенно искренний, неподдельный интерес. Девушка бы и двух слов не смогла связать в ответ на вопрос: «Что интересного ты ждёшь от восемнадцатилетнего парнишки?», но чувствовала, что ей с ним будет интересно, даже если он будет зачитывать ей правила пожарной безопасности на лодочной станции.

— Увы, но нет. — Юноша слегка улыбнулся, и на его красивом лице отобразилось что-то на манер «я оценил шутку». — Ничего не имею против заслуг мистера Фортескью, но этот мир полон других примеров для подражания.

— Можешь перечислить? — повторила его вопрос Жаклин с улыбкой.

— Могу, но это долго, — повторил её ответ Александр, возвращая улыбку. — А зачем тебе? Хочешь бросить медицину и стать финансовым воротилой?

— Медицина и финансы — это не взаимоисключающие вещи, если ты об этом, — заступилась за медицину медик.

— Тоже верно. — «Вечер перестаёт быть томным», — подумал Александр. — Тебе понравилось? Я имею в виду — тебе понравились все эти разные страны, разные люди? Побывав во стольких местах, ты бы хотела жить в одном из них? Или всё равно бы выбрала Лондон или Оксфорд?

— Я уже думала над этим. Если бы у меня был выбор…

— Выбор есть всегда.

— Ну, да, может быть ты и прав…

— Я прав, — Александр обезоруживающе улыбнулся.

«День прожит не зря», — выскочил вывод в голове у Жаклин при виде этой улыбки. Но разговор требовал своего.

— Ещё раз меня перебьёшь… — с игривой угрозой сказала девушка. — Категоричность — привилегия дураков, сомнения — повинность мудрых.

— Да-да, слышал. Извини. Продолжай, пожалуйста. — Юноша скорчил такую умилительную извиняющуюся физиономию, Жаклин только каким-то чудом не кинулась к нему через стол на шею с объятьями. Или с кулаками. Она бы сейчас с одинаковым удовольствием и зацеловала, и поколотила бы его.

— Так вот… — настала её очередь подыскивать формулировки, — наверное, я просто не очень сильно хотела, но если бы мне это не стоило больших усилий, я бы выбрала Нью-Йорк.

Александр опешил, и его «тюльпаны» не заставили себя ждать, заслонив собой чуть ли не половину его лица.

«Если он продолжит в том же духе, я начну грязно ругаться. Вслух», — предупредила неизвестно кого девушка.

— Правда? Нью-Йорк? Ты не шутишь? — Он полностью подался к ней, навалившись на стол.

— Ты считаешь, что Нью-Йорк можно выбрать только в шутку?

— Да не-е-е-ет, наоборо-о-о-от, — протянул он, принимая свою обычную, расслабленную позу. — Этой зимой с Кирком ездил в Америку, в Нью-Йорк и мне там жуть как понравилось. Даже не то, что понравилось, понимаешь, это моё место и мой город. Там всё для меня, и всё как я люблю. — Интонации парня полнились пониманием того, сколько ему предстоит сделать, прежде чем это место, действительно, станет его.

— Отлично понимаю.

— Во-о-от. Мне в Нью-Йорке посоветовали, что там лучше пробиваться с Оксфордом… или Кэмбриджем. Короче, с громкими именами, которые там слышали. Глазго — это не то. Вот я приехал и решил перевестись. Еще в апреле начал подыскивать способ. Вот подвернулась эта программа. Но у меня четвёртое место в курсовом рейтинге за первый год, наверное, поэтому меня взяли.

— В каком колледже ты будешь учиться?

— Святой Магдалены.

— Оу, это круто. Далеко пойдёшь!

— Да, я тоже думаю, что круто, но в связи с этим, я бы хотел тебя кое о чем попросить. — Студент весь собрался и сосредоточился, ибо для него настал момент «икс» — скоро уже могла вернуться из магазина Дженни. Он замолчал, весь подался слегка вперёд на свою собеседницу.

«Может нужно было её слегка покадрить? — на миг прикинул вариант паренёк. — Нет, не стоит — слишком много рисков. Так что…», — отмёл он это, теребя в вытянутых на столе руках салфетку, и уставился на девушку, в ожидании реакции, своими красивыми, как вырисованными, мягкими «тюльпанами», от чего взгляд у Жак заметался. В поисках, за что бы зацепиться, и остановился на руках юноши. На свою голову.

— Да, слушаю тебя. — Она собрала всю свою не то храбрость, не то наглость и вздёрнула на него подбородок.

— Видишь ли, моя мать, судя по всему, выбрала тебя с твоим мужем в мои соглядатаи в Оксфорде. — Он сделал паузу, давая возможность Жаклин вобрать в себя информацию. Когда та, на минуту задумавшись, дала ему знак продолжать, он продолжил. — Я точно не знаю, когда это случится, может, пока ты будешь здесь, а, может, уже по связи, в Оксфорде, но она обязательно с тобой поговорит и попросит приглядывать за мной: пригласить меня к себе в гости, познакомить с твоим мужем, познакомиться с моими друзьями там, — Александр поводил глазами в пространстве кафе и сделал винтовой жест рукой, — с моей девушкой, ну, не знаю, — он с раздражением откинул мятую салфетку, — что-нибудь еще может придумать, и, хоть я не имею ничего против всего этого, но только, сама понимаешь, всё должно быть не так. Мне жутко не нравится, что она меня контролирует или делает вид, что контролирует, поэтому я тебя прошу, пожалуйста, согласиться на эту роль и пообещать ей, что будешь за мной приглядывать.

Увидев, как после слова «приглядывать», девушка легко дёрнулась на стуле и у неё слегка округлились глаза, Александр заговорил быстрее.

— Не бойся. Всё не так страшно и серьёзно, как рассказываю, и всё это только на первых порах. Со временем, когда привыкнет, что меня нет здесь, с ней, в Глазго, она забудется, потому что я не собираюсь устраивать забегов в ширину, и вся эта её затея сойдёт на нет. Но если ты не согласишься, она не успокоится, пока не найдёт кого-нибудь другого и, скорее всего, это будет какая-нибудь её хорошая знакомая или подруга, которая начнёт выполнять весь этот мамашин бред буквально и не успокоится, пока всё не испортит.

«Мне начинает нравиться этот мальчик», — подумала Жаклин, улыбнувшись про себя.

Но молчала. Информации было много. Во-первых, Александр не исключает, что в Оксфорде он заведёт девушку. Это означало, с одной стороны, что сейчас он либо свободен, либо планирует стать таковым после переезда. Но, ненадолго.

Во-вторых, он доверяет Жак и держит её за свою — за ту, которая сможет не навязываться, но быть рядом, видимо, для него это очень важно.

«Ну? — спрашивала себя Жаклин, — это хорошо или плохо? Это не хорошо и не плохо, это нормально. Дальше. Ну, а что дальше, что дальше-то? Ты — что, сможешь ему отказать? То-то же…».

Но сказала она другое:

— То есть, ты хочешь, чтобы я только пообещала и всё.

— Да.

— Извини, но я так не могу. Это нужно будет потом твоей маме что-то придумывать, что-то врать, чтобы успокоить. Чтобы я ей могла что-то сказать, я должна иметь что говорить, хотя бы в какойто степени. То есть ты должен, всё-таки, побывать у меня в гостях, может быть, даже познакомить меня с твоими новыми друзьями, ну, что-то в этом роде, тем более, я не вижу в этом чего-то такого уж страшного. А на пустом месте врать и успокаивать я не умею, извини.

Жаклин специально говорила очень медленно и внятно, но твёрдо, чтобы ей удобнее было наблюдать за мимикой Александра. И реакция её не разочаровала. У девушки просто дух захватывало от метаморфоз, происходивших с парнем напротив. Там молодого, беззаботного юношу в мгновение ока сменил зрелый, деловой молодой человек, которого, в свою очередь сменил капризный ребёнок, но и в этом состоянии тоже долго не задержался, и, в конце концов, Алекс вернул за стол себя, молодого человека, с небольшой поправкой на препятствие.