— Жизнь пони. Судьба. Все это решается какими-то крышками от бутылок с напитком. До чего же мы докатились. Свободные пегасы, всю жизнь прожившие на облаках, оказались в рабском ошейнике. Неужели так можно жить? Смогла бы я выжить?

Она с большим трудом представляла себя в такой роли. Впрочем, как и любую пони из встреченных ей в Стойле Сто Семьдесят Четыре.

Тем временем торги продолжались.

Цена пегасов поднялась до шести с половиной тысяч.

— Может ты права, мы и вправду жили довольно свободно. Вот только... — Грей пожевал губы, следя за торгами. Время вмешиваться еще не наступило, хотя покупатели смотрели на него все чаще и чаще. — Вот только заслуживаем ли мы этой свободы? Отделившись от некогда единого королевства, чего можно ждать от брошенных на произвол судьбы пони? Каждый выживает, как может. А на счет выживаемости. — Жеребец посмотрел на кобылку. — Не знаю. Мне очень сложно представить тебя, принявшую рабство. Мы с тобой из тех пегасов, которые дерутся до конца.

— Семь тысяч! — закричал пони из паланкина.

— Семь двести! — возразили ему грифоны. Страсти накалялись, а кучку понурых пони с крыльями совсем не интересовала их собственная цена. Некогда такие разные пегасы казались копиями друг друга – в одинаковых ошейниках, с одинаково обреченным выражением лица. Лишь фиолетовая кобылка гордо смотрела на окружающих покупателей ледяным взглядом, жаждущих ее тела. Подчеркнуто высокомерно и хладнокровно, она казалась настоящей королевой среди рабов. Ровно до момента, когда ее лазурные глаза не наткнулись на сородича в броне Анклава. Кобылка едва заметно вздрогнула, до крови закусив губу. В ледяных глазах промелькнула надежда. Она что-то прошептала крупному серому пегасу, безразлично уткнувшемуся в пол. Секунда – и надежда запылала уже в четырех глазах. А еще через минуту на Грея и Розу смотрели все они.

— Девять тысяч двести! — выкрикнул грифон в рыжей броне. Пони из паланкина с ненавистью посмотрел на него, но ничего не сказал. Похоже, его перебили.

— Девять двести раз, девять двести два, — начал отсчет торговец, радостно подсчитывающий прибыль.

— Десять тысяч крышек! — выкрикнул Грей, выходя вперед. По толпе прокатился восхищенный вздох. Вот уже в третий раз этот неизвестный пегас лез на рожон.

— Прошу прощения, господин Грей, — ответил работорговец. — Но, боюсь, ваши средства не позволяют сделать такую ставку.

— Разве? — ехидно поинтересовался пегас. — В будке оценщика мне назвали цену боевой модели AJ-21 в прекрасном состоянии, а именно пять тысяч крышек за каждую.

— То есть, вы хотите расплатиться роботами?! — пораженно воскликнул аукционщик. И было от чего удивляться, ведь кто в здравом уме променяет верные и надежные боевые машины с тяжелыми пулеметами и гранатометами на кучку сломанных рабов, которых еще надо вылечить, накормить и дать им оружие?

— Именно, — спокойно ответил разведчик. — Вы принимаете такую ставку?

— Да, конечно принимаем! — радостно воскликнул продавец. — Десять тысяч раз...

— Двенадцать тысяч! — насмешливо выкрикнул грифон в рыжей броне. — Я так просто не сдамся, цыпленок.

— Крутой, значит? — весело ответила на выпад Роза. — А пятнадцать тысяч потянешь?

— Да хоть семнадцать, — в тон ей ответил наемник.

— Тогда я ставлю двадцать, — спокойно заключил пегас, указывая на четыре боевые модели позади себя.

Грифон хотел было открыть клюв, но подскочивший напарник отвесил ему звонкий подзатыльник и отвел в сторону, напоследок покачав пернатой головой. Распорядитель произнес свою считалку, перекрикивая возбужденный гомон. И ведь было от чего – таких ставок здесь еще не делали.

— Продано господину Грею за двадцать тысяч крышек!!!

Роза глубоко вздохнула, глядя на подходящих к ним пегасов в сопровождении нескольких новых пони. Главной неизвестной в их плане оставались Мастера, а точнее их программисты. Ведь если среди них найдется специалист, который сможет раскусить спрятанную команду...

Впрочем, им, похоже, повезло. Делегация работорговцев располагала лишь простыми ПипБаками. Их как раз хватало, чтобы загрузить код и передать на них управление. Роза со спокойной душой, но сердито поглядывая на разведчика да постоянно бурча про нерациональное повышение ставки, выполнила свою работу. В то время как Грей провел краткий, сдержанный разговор с пегасами, попросив их пока вести себя спокойно и сдержанно, а потом им все объяснят.

Роза проводила взглядом довольных представителей Мастеров, сопровождаемых четырьмя роботами. Теперь у них оставалось лишь две боевые модели, и кто знает, хватит ли им этого? Недовольно фыркнув, она обернулась к Грею.

— Думаю, мы можем убираться с этой площади. Каждый пони, которого я вижу на помосте, заставляет меня чувствовать вину перед ним. А еще злость...

Кобыла прикрыла глаза, скрипнув зубами.

— Это все настолько неправильно, что наше участие в этом кажется тоже чем-то несуществующим.

Жеребец молча покачал головой.

— Еще рано. У нас вполне хватает крышек, чтобы освободить еще кого-нибудь из этих несчастных. Неужели ты бы хотела, чтобы его купили настоящие торговцы рабами?

Роза посмотрела на молчаливую земнопони-для-развлечений в ошейнике, после чего на странную единорожку, покрытую татуировками. Та ответила пегаске безразличным взором, от которого веяло холодом пустоты. Крылатая вздрогнула и поспешно перевела взгляд на освобожденных сородичей, одновременно ощущая вздыбившуюся под броней шерстку.

— Все объяснения потом. Пока просто не отходите от оставшихся роботов и слушайте нас. — Разведчик обратился к купленным кадетам.

— Так точно, лейтенант! — Все та же фиолетовая пегаска вскинула крыло в приветствии, едва сдерживая улыбку. Грей только сейчас понял, что на его броне остались знаки различия Анклава.

Тем временем Роза переключила внимание на аукцион. Еще несколько пони потеряли свою свободу. Или, если быть точнее, сменили своих хозяев в неволе. Покрытые шрамами, облезлые, накачанные жеребцы с грубой шерстью не вызывали такого сочувствия, как жеребята или плененные семьи. Однако даже к таким, наверняка, не сильно приятным личностям, она чувствовала жалость.

Но, так или иначе, она все равно смотрела, пусть даже и не в роли торгующейся пони. Слушать выкрики приобретателей было по-своему любопытно, как и пытаться по их внешнему виду определить цель покупки. Пегаской неожиданно овладел интерес и даже азарт.

Настал момент, когда вывели следующий, тридцать третий лот, один из последних. На помост вывели того самого грифона.

Роза оживилась и тут же толкнула Грея носом в бок, отвлекая от курсантов.

— Смотри, наш старый знакомый!

За недолгое время разлуки грифон неожиданно успел здорово сдать. Воин выглядел плохо, с низко опущенной головой и потухшим взором, явно разочарованный в жизни.

«Похоже, до него дошли печальные вести – друзья его не купят». — промелькнула мысль в голове. И она оказалась правдивой.

— Знаменитый Арчер, лидер наемного отряда Клювов! Несколько дней назад он и его группа совершила дерзкий налет на караван Левандерского Торгового Союза, и вот вы видите плачевный результат! Его продали нам как единственного выжившего грифона! Идеально подходит для сражений на арене, да и в постели очень неплох! Стартовая цена пятьсот крышек!

Несмотря на старания торговца, грифоном никто особо не заинтересовался. Сородичи презрительно скривились и потянулись к выходу, а пони предпочитали себе подобных кобылок или жеребцов. Впрочем, цена потихоньку росла, дойдя до восьмисот. Посмотрев в программку, Грей увидел, что грифон идет последним лотом на сегодняшних торгах. Пожав плечами, он крикнул.

— Тысяча!

Торговаться с сумасшедшим пони, выкладывающим двадцать тысяч крышек за пятерых пегасов, никому не захотелось, поэтому вскоре жеребец стал обладателем еще одной серебряной цепочки.

Роза удивленно воззрилась на любимого, тут же горячо зашептав ему на ухо.

— Грей, зачем? Он же убил, наверное, не один десяток пегасов! Неужели ты думаешь, что нам вообще безопасно находиться рядом с таким, как этот?