Все слушали откровения Лайт, затаив дыхание. Волшебница рассказывала очень искренне и эмоционально. Груз, который единорожка так долго держала в себе, постепенно переставал давить на душу.
— Глупость? — тихо поинтересовалась Роза. Взгляд пегаски более не выражал враждебности, в нем осталось место лишь сочувствию.
— Да, все-таки я излишне возгордилась. Слишком положилась на силу иллюзий, которые уже более века успешно дурили головы моих пони. По сути, для первых сомнений им просто хватило упасть на меня. — Лайт издала еще один тяжелый вздох и покачала головой. — Несколько жеребят решили полазать по карнизу перед окнами моего кабинета. Один пегасик спрыгнул сверху и сбил с меня диадему. В следующий момент они обнимали уже не крупную аликорну, а маленькую единорожку, которую все считали погибшей. Я восстановила иллюзию всего через миг, но они успели запомнить. И потом рассказали своим родителям.
Лайт задумчиво уставилась куда-то в сторону, все более погружаясь в безрадостные воспоминания. Бывшая Смотрительница заново переживала свое изгнание.
— Системы Стойла позволяли изолировать нежелательных пони в тот же самый момент. Пара команд, и мне оставалось только принести соболезнования убитым горем родителям и чудесным образом все исправить, а заодно вылечить случайных пострадавших. — Лайт с ненавистью посмотрела на свою кружку и в несколько глотков осушила ее до дна. — У меня просто не хватило духа. На следующий день все Стойло бурлило, словно… Лучше не буду уточнять. Их добрую Принцессу Селестию подменяет грязная обманщица! Тут же всплыли воспоминания обо всех неприятностях, случившихся за последние годы. От действительно серьезных событий до банальных нелепых случайностей! Они пришли ко мне. И потребовали от меня показать свой истинный облик.
Лайт неожиданно опустила ушки и тихо всхлипнула.
— Естественно, я все отрицала. Мол, это же я – их любимая Принцесса Селестия. Но они не поверили. Они потребовали снять с себя все украшения, чтобы доказать это. Мне пришлось отказаться.
Голос кобылки затих на сдавленных нотках, членораздельная речь вновь сменилась всхлипываниями.
Воцарилась очередная пауза. Роза смотрела на волшебницу с искренним сочувствием, потягивая напиток через соломинку. Лилия ободряюще гладила волшебницу по гриве, стараясь успокоить расстроенную единорожку. Грей и Уайт обменялись непонимающими взглядами.
— Неужели они подняли копыто на Принцессу? — Подобное нарушение порядка поразило Уайт до глубины души. — Как они могли?! Это как если бы я осмелилась напасть на нашу Старейшину!
— Ну, у них вполне хватило духу и не хватило совести. — Волшебница выдавила слабую улыбку и благодарно кивнула синей единорожке. — Правда, нашлись и те, кто встал на мою сторону. К сожалению, небольшая группа верных пони не смогла остановить распаляющуюся толпу.
Постепенно успокоившись, Лайт подняла голову и, посмотрев на уже далеко не первую кружку с сидром перед своей мордочкой, отодвинула ее в сторону. Движение получилось излишне размашистым, из-за чего она едва не разлила алкоголь по столу.
— Мне удалось сбежать. Пони, которые встали на мою сторону, спасли мне жизнь, задержав алчущую крови толпу. Даже когда увидели, какая я на самом деле. Я успела сбежать по секретному тоннелю Смотрительницы. Довольно долго шла под землей, пока не вышла среди каких-то развалин. — Кобылка слегка откинулась назад и пожала плечами, робко улыбнувшись. — И все, что у меня осталось в память о доме – это магическая диадема с запечатанной в ней частичкой настоящей Принцессы Селестии. Вы же не будете сильно против, если иногда я буду давать волю привычке?
Посмотрев на ряд опустевших бутылок, изрядно раскрасневшаяся Лилия хмыкнула и направилась к стойке за добавкой. Роза молча уставилась на дно своей кружки, словно надеясь отыскать там ответ на все вопросы Эквестрийской Пустоши. Грей нежно гладил единорожку по гриве. В какой-то момент его нога дернулась к крупу, но тихое покашливание Уайт остановило жеребца. Недолгая игра в гляделки привела к замене копыта на крыло, которое укрыло волшебницу, словно мягкий бархатный плед.
— Не волнуйся, мы это переживем. — Грей весело улыбнулся, прижимая кобылку к себе. — В конце концов, у каждого пони есть странные привычки.
— Это уж точно, — радостно вставила Роза. — Вот наш командир не может спокойно уснуть, пока что-нибудь не обнимет.
Все пони дружно засмеялись, уставившись на заметно смутившегося пегаса.
— Это еще что! — парировал пегас. — Я хотя бы не использую для розыгрышей грозовые облака! Тистл после твоей шутки заикался целую неделю!
Расслабившаяся Лайт с явным удовольствием устроилась под крылом пегаса, подтянув к себе ближайший бутерброд
— Но если уж вы выудили мою историю, то будет честно, если я погрею ушки, пока вы рассказываете о себе!
Признав заявление волшебницы справедливым, все одновременно посмотрели на Грея. Стушевавшись под всеобщим вниманием, пегас неловко вздохнул, но все же начал рассказывать историю своего бегства.
— Променять мирную жизнь на облаках на существование в Пустоши может только полный идиот – так вам скажет любой пегас, живущий наверху. Солнце, хорошая еда и стабильный заработок на привычной работе – вот весь предел их мечтаний. Анклав хорошо маскирует свою темную сторону, все те ужасы, внутренние войны за власть, когда под копыта отрядов специального назначения попадают ни в чем не повинные гражданские пони. Никто не говорит о постоянных пограничных стычках с грифонами за какие-то горы, богатые железом. Все обходят стороной тему разделения, — прервавшись, Грей вновь тяжело вздохнул и отхлебнул успевшего нагреться сидра.
— Разделения? — поинтересовалась Уайт, жадно впитывающая каждое слово дезертира. За информацию, которую рассказывал разведчик, Стальные Рейнджеры были готовы отдать очень многое.
«Меня наконец-то повысят до крестоносца!»
— Ну да, разделение. Анклав далеко не един, ведь по сути это несколько мелких государств со столицами в крупных городах. Каждое скопление избирает своих представителей и отправляет их на общий совет, где каким-то загадочным образом им удается договариваться и управлять остальными. Существует три вида элитных войск: пограничники, спецназ и разведчики. — Последовав примеру Лайт, Грей отодвинул кружку в сторону и принялся за бутерброды, продолжив говорить с набитым ртом. — Пограничники принимают активное участие в сражениях с грифонами. Рапторы, облачные танки – практически вся боевая техника за исключением Тандерхедов находится в их копытах. Никому ведь не нужно жертвовать призывниками и выплачивать страховки семьям погибших, поэтому они мочат пернатых гибридов из очень больших пушек. Разведчики следят за поверхностью и собирают информацию. Это довольно тяжелая работа, учитывая приказ о сохранении секретности нашего пребывания любой ценой. Впрочем, я совсем не против, ведь это повышает шансы выжить. Если речь не идет о мутантах. — Жеребец вздрогнул, вспомнив первую встречу с адской гончей. — Спецназ – это что-то вроде внутренней гвардии. Официально они подчиняются Совету Анклава, но на самом деле каждое подразделение принадлежит влиятельному дому или могущественной корпорации. Они участвуют во внутренних разборках, берут заложников, устраняют конкурентов, совершают диверсии. Туда идут довольно опасные ребята, с которыми лучше не связываться.
— Это, конечно, очень интересно, но ты сбился с темы. — Лайт укоризненно посмотрела на Грея из-под крыла. — Почему ты сбежал?
— Коррупция, постоянная злоба и наихудшее из зол – предательство. Никогда не знаешь, кто ударит тебе в спину следующим. Приходится быть в постоянном напряжении и готовиться ко всему. — Наступила очередь разведчика грустно улыбаться. — Поэтому я стал работать с молодыми выпускниками, все же они реже предают. Слишком неопытные, чтобы решиться.
Роза, слушавшая Грея с не меньшим интересом, неуверенно кивнула. Находясь в своем радужном мире, где все просто и понятно, пегаска часто не замечала тех вещей, о которых говорил командир. И уж точно она не проводила бессонные ночи, раздумывая над происходящими вокруг событиями. На заводе произошел взрыв старого спарк-генератора? Несчастный случай, бывает. И его совсем не обязательно устроил диверсант-подрывник, работающий на могущественную партию левокрылых или же очередного влиятельного пони, устранившего конкурента ради больших прибылей.
