Надо отдать должное их полковнику, комплексами свойственными большинству военначальников начала века 19-го он не страдал, и это обстоятельство спасло жизнь как Сашке, так и многим его сослуживцам по 13-му егерскому. Как должен был поступить обычный полковой командир в таких обстоятельствах? Господствующая в ту пору в российской императорской армии военная доктрина не оставляла никакого выбора: шпагу из ножен, знамя развернуть, и марш-марш вперед в безнадежную атаку, вперед - прямо на картечь. Может быть получится, нестойкий враг дрогнет и отступит с позиции, или вдруг у него снаряды закончатся, или покровитель российского воинства Михаил-архангел поможет? Но самоубийственного наступления не последовало... Штабные категорически потребовали взять брод любой ценой к началу следующих суток и наобещав 13-му всевозможные кары вплоть до децимации всего личного состава предпочли исчезнуть. Бравый генерал, столь успешно гнавший егерей вперед на пушки, не захотел лично возглавить атаку на вражеский люнет - позицию, где якобы всего одна жалкая рота или даже полурота без артиллерии за укрепления слабого профиля обороняется.

  "Вот затрещали барабаны и отступили басурманы. Тогда считать мы стали раны, товарищей считать...". Увы, барабаны не трещат, вместо них изредка бухают из-за изгиба реки шестифунтовые орудия, методично посылая ядра в сторону кромки леса, что служит егерям неплохим укрытием. 'Басурманы' опять же не отступают, они очень хорошо тут на холме устроились, остается только считать раны и уцелевших товарищей, ошибся Михаил Юрьевич, интересно, сколько ему сейчас лет? Да он - Лермонтов может быть еще и не родился. К счастью им необычайно повезло, враги поторопились с открытием огня, вот если бы они начали чуть позднее, когда весь полк вытянулся бы на луг с просеки, то последствия были бы куда печальнее. А так пока 13-егерский потерял всего два десятка нижних чинов и одного офицера, а сначала в суматохе решили, что там на опушке легла чуть ли целая рота в полном составе. Старый знакомый штабс-капитан оттирает пот и чужую кровь с лица, у него забот неожиданно прибавилось, теперь он командует 1-ой ротой в 1-ом батальоне. Покоящийся в недрах полковой канцелярии секретный приказ пришлось временно предать забвению, и в самом деле не отдавать же роту под начало безусым поручикам, когда есть "свободный" офицер, да еще с немалым боевым опытом?

  Пользуясь временным затишьем Денисов с ведома командира полка поспешил организовать разведку, однако первые же результаты были весьма не утешительные.

  -Где эти слепошарые штабные б... увидали полуроту? Да французов здесь укрепился батальон. Их не меньше, а коли считать вкупе с артиллеристами, то их почти столько же сколько и нас будет! -материли бестолковое командование офицеры ничуть не стесняясь присутствием нижних чинов и надо сказать было от чего.

  -Вот это Сашка и есть то, что обычно у нас называют "сильная позиция". -констатировал печальный факт штабс-капитан, они уже более двух часов ползают по кустам, рискуя привлечь к своим особам внимание французов, но пока безрезультатно.

  В самом деле, задача кажется неразрешимой, по крайней мере в поставленные им жесткие временные рамки. Дело даже и не в том, что французов много, нет у наступающих существенного численного преимущества даже не два к одному выходит, а меньше... Чтобы выбраться к броду, надо сначала пройти почти версту с лишним по узкому 100-метровому проходу - естественному коридору между болотом и заболоченным берегом реки. Непростое занятие, особенно когда из-за Пассарги работает восьми орудийная батарея шестифунтовок. Сам бывший артиллерист, штабс-капитан Денисов быстренько подсчитал, сколько они выбросят картечи за время движения полка по этому узкому дефиле, получилось, что хватит на всех и даже с изрядным запасом. Но это еще не все, ближе к реке имеется не обозначенный на картах глубокий овраг, а за ним небольшой холмик, на котором собственно и окопалась вражеская пехота, устроив люнет полного профиля, открытое с тыла полевое укрепление, усиленное к тому же завалами из срубленных деревьев. Из его бойниц грозно торчат стволы все тех же знаменитых французских шестифунтовок системы Грибоваля - суньтесь, мол кому охота? Эти две батареи командуют, как выразился штабс-капитан, всей прилегающей местностью. При попытке атаковать батарею за рекой, если конечно каким-то чудом егерям удастся перебраться незаметно через прибрежное болото, их во фланг немедленно возьмет холм. К люнету не подойти - из за реки обрушиться на атакующих убийственный ливень картечи, сегодня они уже пробовали один раз, закончилось плохо. Даже если часть полка доберется по трупам своих же товарищей до холма, то там их встретит огнем и штыками сильное пехотное прикрытие. Выходит замкнутый круг, куда ни кинь - всюду клин, как в одной народной поговорке.

  -Полк у тет-де-пона на юге так же и погубили? -спросил Александр, просто чтобы прервать затянувшееся тягостное молчание.

  -Нет, там говорят была засада. Наши по невежеству, али по глупости полагали, что ударят внезапно и возьмут французов врасплох, а вышло совсем наоборот. -штабс-капитан бесцветным голосом ответил на неприятный вопрос, и чуть позже добавил, -Не то проводник их предал, не то просто чья-то дурость, дело темное.

  -А почему нельзя форсировать Пассаргу в другом месте и ударить с тыла по батарее на берегу? Ведь там у них нет пехотного прикрытия, только пушки и расчеты при них.

  -Александр, ты видать братец забыл, что стало с теми частями, кого Дохтуров намедни отправил на тот берег? Я ведь тебе сегодня утром рассказывал...Ежели пехотного прикрытия не видно, то сие значит, что их скорее всего охраняет кавалерия. Очень тяжело не то, что полк переправить через такую реку, а даже отдельную роту, ежели без лодок, плотов или понтонов. В случае возникновения угрозы французы всегда имеют возможность отправить часть своей пехоты через брод на сикурс артиллеристам.

  -Но казаки Платова же как-то шастали туда за речку? -попытался возразить Сашка.

  -Казаки... казачки-разбойники? Это же по сути иррегулярные войска, легкая кавалерия, их прямое назначение громить неприятельские обозы... и баб еть. От столкновения с сильным противником они завсегда уклоняются, а вот мы не сможем, ибо пешие.

  Штабс-капитан Денисов, как и многие армейские офицеры в ту пору весьма неприяненно относился к казакам, веские причины для этого были. До войны 1807 года легкая кавалерия себя ничем особо не проявила, если не считать мелких набегов на вражеские обозы, которые французы почти никогда не сопровождали конвоем, да и чего уж там прибеднятся - грабежей и мародерства. Когда Сашка впервые услышал фамилию "Платов", то вспомнил, что была у него в "сопливые времена" детская книжечка "Гром-Атаман". Услышав такое прозвище штабс-капитан не поверил, что речь идет том самом Платове, по словам офицера к этому скорее подойдет прозвище "Грабь-Атаман". Отчасти скептицизм российских военных разделяли и их противники - французы, считая до поры до времени, что казаки: 'Более шумное, нежели опасное войско!'

  -Выходит, что остается единственный вариант - атаковать люнет ночью, все же шансов на успех будет больше.

  -Да ты прав, кажется, что именно к этому у нас дело и идет. Но ночной бой на сильно пересеченной местности - вещь вельми неприятная и непредсказуемая, даже великий Суворов всего лишь один раз к такому приему прибегал на войне, когда поляков подавляли. Положим, избегнем мы неприятельской картечи, так утонем в болоте, куда половина полка неизбежно забредет в потемках. Ночи тут светлые, а французы, должно быть давно пристрелялись, коли тут стоят не один месяц... если нужда будет, то смогут бить и вообще вслепую.

  Точно в подтверждение слов штабс-капитана очередное вражеское ядро ударило в ствол дерева всего в двух метрах левее, старая осина с противным скрипом рухнула, подняв в воздух целое облако лесного мусора, и попутно больно стегнула лежащих на земде разведчиков ветками по ногам, Сашка еле успел увернуться.