И тут варвар наконец-то подумал. Ему понравилось. Он подумал еще раз.

Первая его мысль была: «Арт маг!». Вторая: «И мне, чтобы его победить надо стать магом!»

И он принял решение. Завтра же он поступит в магическую академию. Как туда поступать он не знал и даже не задумывался. Тем более, что писать и читать он не умел и не хотел этому учиться, да и не мог. Напряжённая умственная деятельность оставила его без сил, и он ощутил сильную слабость, такую же, как после многих часов непрерывного боя. Варвар откинулся на спинку дивана и вздохнул.

— Жрать! — закричал он, чтобы его услышали слуги в людской.

Посмотрев немного в потолок, он закрыл глаза и заснул.

***

День близился к концу. В трактире деревни Данагот играла весёлая музыка, которую никто не слушал. На первом этаже в продолговатом зале среди затхлого воздуха шумели посетители. Толпы грязных и усталых крестьян уже пришли с поля и вели разговоры за кружечкой пенящегося эля.

Входная дверь распахнулась, и в неё вбежал усталый малый.

— Эля! Эля! — выкрикнул он.

— Буркин, налей эля Тальвонду, — попросил его крестьянин. — За его счет конечно.

Через мгновенья перед усталым человеком показалась глиняная пол-литровая кружечка пенящегося эля. Он жадно припал к ней, эль стекал у него по подбородку, капал на пол. Когда кружка опустела, он отнял её ото рта.

— Теперь говори, что случилось? — спросил его, сидящий у стойки, крестьянин.

— Да, когда я расскажу, что случилось, ты сам оплатишь мне эль! — выкрикнул Тальвонд. Зал замер. Все напрягли уши и повернулись к деревенскому башмачнику.

— Так вот, — начал рассказ Тальвонд. — Несколько часов назад в нашу деревню вернулся отряд искателей приключений.

— Этих придурков! — бросил бородач из зала.

— Да, — поддержал его крестьянин, сидящий рядом. — Нет делами заняться: на поле зерно сажать, баб трахать, да скотину кормить, а они поперлись куда-то вдаль.

— Не перебивайте меня! — посмотрел на него башмачник. — Иначе ничего не скажу. Так вот вернулись они в деревню несколькими часами назад. К Жанне Эльвье пришла её подруга Триза. И вот она, как только ушла от неё, сразу же ко мне прибежала сплетни рассказывать. Так вот, оказывается, когда они пошли искать приключения то по дороге повстречали великого героя и сопутствовали ему в его подвигах. И в результате этого вернулись с несметными богатствами!

Зал зашумел. Все делились своим удивлением и шептались. Этот ропот готов был продолжаться ещё долго, но рассказчик сделал знак, что желает продолжить, и все утихли.

— Так вот, говорят, точнее говорит Триза, что у них теперь приличные деньжонки появились, а у мужиков еще и какие-то крутые артефакты. И по словам Тризы, у каждого из них теперь больше трех тысяч золотых.

— Что? — взревели крестьяне.

— Мы тут целыми днями на поле вкалываем, а таких богатств в жизни не видали!

— Это несправедливо! — заметил кто-то.

— Теперь у них от баб отбоя не будет! — высказал крестьянин.

— Я за прошлый год заработал только пять золотых! — расплакался дородный мужик.

— Каковы гады! — плюнул на пол пчеловод.

— О, я давно люблю Жанну и теперь пойду к ней свататься, — бородач, критиковавший ранее искателей приключений, встал.

— Свататься! — выкрикнули в зале.

— Да мой сын раньше как-то ухаживал за Шаной, но я его отговорил, — поднёс руку к усам черноволосый мужик. — Надо напомнить, чтобы он возобновил.

— Всё я пошёл! — поднялся молодчик и пошёл к выходу.

— Куда ты направился, Бурбье? — налетели на него все крестьяне.

— Дело делать! — обернулся он. — Это вы только языками чесать горазды, а я сразу делаю!

— Дело? — переспросил трактирщик.

— Пойду выпью с ней за удачное окончание путешествия, а потом оттрахаю, а потом может и поженюсь, — продолжил мысль Бурбье.

— Умник нашелся! — послышались голоса из зала. — Сейчас мы тебя так оттрахаем своими дубинками, что вмиг желание пропадёт за девками волочиться.

— Я тоже, пожалуй, пойду, — двинулся к выходу бородач — деревенский кузнец. — Женщины не любят, когда их заставляют ждать.

— Думаешь, залезешь под юбку, и всё, она твоя!? — заорал на него сидящий рядом крестьянин, который до этого поддерживал его. — Ничего! Не будет! Да ты не мужик вовсе!

— Не мужик? — побагровел кузнец. — Это я, то не мужик! Не я ли пять баб сразу во время праздника весеннего равноденствия трахнул!? Не я ли подковы гну руками!? Не я ли один выпил всё пиво на охоте?

— Ах вот кто это сделал, негодяй! — выкрикнул кто-то из-за стола. — А я, то думал, что оно вытекло из бочонка. Негодяй!

— Наше пиво! — послышалось в зале.

— Я ещё в одиночку сожрал кабана, — продолжил рассказ о своих подвигах кузнец.

— Так вот кто оставил нас без еды и питья! — послышались возмущенные крики.

— Это ещё ничто по сравнению с моими другими подвигами! — рассмеялся бородач. — Вы тут по сравнению со мной не мужики даже! Да, когда во время посевной вы до ночи две недели на поле работали, кто с вашими бабами резвился? А?

— Ах ты, негодяй! — послышались крики. — Так вот почему нам наши бабы на поле еду не приносили!

— Давай-те отделаем его!

— Побьем негодяя!

— Преподнесем ему урок!

Весь зал взревел, крестьяне вскочили с лавок, и началась драка. Мужики нападали на кузнеца, но тот был таким крепким и сильным, что все ложились после первого удара. Кто-то вылетел из окна, проломав деревянную раму. Столы и скамейки бились не переставая, стойка разлетелась в щепки. В куче людей слышали крики и удары. Трещали лбы, высыпались зубы, звенело стекло.

Через несколько минут всё прекратилось. Кузнец подошёл к стойке и сказал:

— Эля!

Одиноко стоящий трактирщик тут же выполнил его заказ. Кузнец пригубил кружку и осмотрел разгромленный зал, где валялось около тридцати завсегдатаев трактира деревни Данагот.

Кузнец не знал, что в этот момент невидимая сила, а точнее — один из серверов мира, присвоил ему статус героя. Он просто пил эль и смотрел на поверженных врагов, которые стонали.

Громко поставив пустую кружку на целую часть стойки, он бросил трактирщику.

— Сейчас по ссу и к Жанне, — сказал он и пошёл к двери.

Шана, стоящая на углу трактира и смотревшая за развитием событий, побежала к своему дому.

«Пора смываться отсюда!» — подумала она.

***

Начались сумерки, а за столом, где сидел в обед Буббер Фрай, сидели люди и разговаривали. Столик был кое-как сделан, после того как на него упал бывший студент. Люди весело болтали, шутили над утренним происшествием. Кто-то вспомнил, что несчастный студент после того как его ударили, решил опять возвратиться в Индэрвиль, а потом попробовать попасть в свободные города на юге.

Где-то вдалеке послышался топот. Люди замолчали и стали смотреть в сторону приближающегося звука. Из тёмного леса волною вынырнул отряд минотавров. Они шли на запад, неся на плечах огромные топоры. Сердца людей сжались от страха и ушли в пятки. Но минотавры прошли мимо них, не обращая внимания. Они шли по следам Арта.

— Уф, чуть в штаны не наложил! — выдохнул один из мужиков, когда они прошли мимо и исчезли вдалеке. И все рассмеялись и продолжили есть.

После минотавров на дороге появился бредущий оборванец. Он устало опустился на лавку возле стола.

— Вы не знаете где Арт де Петро?

— Да, — ответил один из путников. — Утром его искали пятеро заслуженных героев Индэрвиля. Они поехали на запад.

— Понятно, — отдышался конюх.

— А ты кто такой?

— Я несчастный конюх из Вильдана, которому Арт де Петро пообещал, что заплатит сто золотых за то, что я одел упряжь на его коня.

***

Темнело. На границе между Атионом, Индэрвилем и землями разбойников стояла огромная матовая башня, напоминавшая по форме презерватив. Это монструозное строение уходило в небеса, прорезая облака. Вокруг неё располагались заводы, производящие весьма востребованное в мире изделие, которое любил раздавать всеми известный человек. На северо-западе темнела чёрная полоса лесов Бугунда.