— Упала в грязь. Долго рассказывать.

— Ничего не болит?

Я пожала плечами, затягивая завязки рюкзака. Ещё как болит.

— Кажется, я подвернула лодыжку.

— Сейчас принесу лёд и Адвил, — мне показалось, или мама как-то странно покосилась на дверь? — и тогда ты расскажешь мне, что стряслось.

Пока она заворачивает лёд в полотенце, я плюхаюсь в кресло, не выпуская из рук рюкзак с рисунками.

— Нечего рассказывать, мам.

Придумывая правдоподобное объяснение, я заметила, что сквозь дверную сетку ворвался порыв ветра.

Несмотря на недавний дождь, он оказался сухим и теплым, будто щеки коснулся поток воздуха из фена.

Подуло еще сильнее, и мама нахмурилась.

— Сейчас я быстренько посмотрю прогноз погоды.

Она взяла пульт от кухонного телевизора и нажала на кнопку. На экране что-то взволновано обсуждают, перекрикивая друг друга, трое репортёров. Один из них побывал в эпицентре последнего мощнейшего урагана.

Так отчего же его бросило в пот?

— В восточных штатах наблюдаются странные погодные явления... взгляните на эти огни, ребята... это солнце взошло?

Второй репортёр выглядит так, будто неделю не смыкал глаз.

— Температурный скачок... пожары на северо-востоке... для паники нет никаких оснований, — говорит он паническим голосом, — повышение уровня радиации... сообщения о полярном сиянии над Бразилией...

У третьего в руках дрожит микрофон.

— Мы потеряли связь с коллегами из Лондона, Москвы, Гонконга... до этого все сообщали об аналогичных событиях, — он прижал к уху наушник, — что, простите... Нью-Йорк? Округ Колумбия? — изменился в голосе. — М-моя семья в Вашингтоне...

Сигнал резко прервался.

— Мам? — прошептала я. — Что происходит? Почему ты так побледнела?

Она посмотрела куда-то позади меня, и пальцы её разжались. Кубики льда так и посыпались на пол.

Я вскочила на ноги, раненая лодыжка отозвалась болью. Оборачиваться страшно, но не обернуться тоже. Я проследила за маминым взглядом. На ясном ночном небе вспыхнули огни.

Багряные и фиолетовые, как на параде Марди-Гра.

Именно их я видела при первом визите Карты Дурак. Полярное сияние. В Луизиане.

Завораживающее зрелище.

Мы с мамой подкрались к двери. Тёплый ветер усилился и завыл. В сарае заржали кони. Я слышу, как они бьются копытами в своих стойлах, раскалывая древесину.

До смерти перепуганные...

Но взгляните только на эти огни! На них можно смотреть вечно.

На востоке зашумел тростник. По полю несутся стаи животных. Еноты, опоссумы, нутрии и даже олени. Из канав выползает так много змей, что лужайка рябит и переливается.

Хлынул поток крыс. Птицы, заполонив небо, сталкиваются друг с другом и падают на землю, оставляя в воздухе клочья перьев.

Но огни! Они такие красивые, что хочется плакать от счастья.

И всё-таки мне кажется, что на них не надо смотреть. Не об этом ли предупреждал Мэтью? Я совершенно ничего не соображаю, только и могу, что пялиться в небо.

Огромные дубы вокруг Хэйвена заскрипели, отвлекая меня. Мама не замечает этого, но они двигаются, смыкая над нами намокшие ветви. Словно натягивая над домом щит из зеленых листьев, приготовившись его защищать.

Стебли тростника будто застыли, вытянувшись по струнке даже при таком сильном ветре. Словно в оцепенении.

Они знают, что грядёт. Знают, почему я должна...

Отвернуться от света!

— Мама, не смотри в небо!

Я оттолкнула её от двери.

Она заморгала и потёрла глаза, словно очнулась от гипноза.

— Эви, что это за шум?

Ночь разразилась рёвом – самым оглушительным и душераздирающим звуком, который только можно представить.

И всё же мама сохранила ледяное спокойствие.

— Не будем впадать в панику. Нужно запереться в подвале. У нас тридцать секунд, понятно?

Апокалипсис... начинается. И Мэл сейчас одна непонятно где.

— Нужно позвонить Мэл! — и тут я вспомнила, что у неё нет телефона. — Если поехать через поле, я смогу её перехватить!

Мама поймала меня за руку и потянула в сторону подвала.

— Я не пойду без Мэл! Я должна её забрать!

Я дёрнулась к двери, но мама с невероятной силой оттащила меня назад.

— Прячься в подвал, БЫСТРО! — перекрикивая рёв , скомандовала она. — Нельзя так рисковать!

Небо становится всё ярче... жарче.

— Нет, нет! — закричала я, вырываясь. — Она ведь умрёт, она умрёт, ты же знаешь! Я видела это!

— Если ты пойдешь за ней, то умрёте вы обе!

Я безуспешно пытаюсь вырваться из маминой хватки. Царапаюсь ногтями, бьюсь в истерике, но она тянет меня дальше к лестнице, ведущей в подвал. Я цепляюсь за дверной косяк, но она отрывает пальцы один за другим.

— Нет, мама! Пожалуйста, пусти меня к Мэл!

Мощнейшая вспышка света обрушила на землю волны пламени. У меня чуть не лопнули барабанные перепонки...

В следующую секунду ударная волна отбросила нас на лестницу, и дверь захлопнулась.

Также известен как: Джек Дэниэлс, кайджан, Джей Ди, генерал.

Особые навыки: рукопашный бой, выраженный инстинкт выживания, умение обращаться с оружием, самозащита, меткая стрельба.

Оружие: арбалет, кулаки.

До Вспышки: ученик, перевёвшийся в старшую школу Стерлинг Хай (штат Луизиана), после прохождения исправительной программы для преступников.

"И моё решение... да, я проведу с тобой ночь в следующие выходные".

Перемотка.

"И моё решение...да, я проведу с тобой ночь в следующие выходные".

Перемотка.

"И моё решение...да, я проведу с тобой ночь в следующие выходные".

Перемотка.

Несколькими часами ранее

С каких пор Эванджелин Грин, подружка Брэндона, стала для меня Эви, девушкой, сводящей меня с ума?

Я сижу за столом над раскрытым альбомом, исследуя телефон Брэндона.

Утром она звонила ему с домашнего. Как можно не знать, что у твоего парня стащили телефон? Мы украли их больше десятка. Телефон Эви тоже у меня, но он заблокирован. Зато у Брендона никаких паролей, да ещё фоток и видео с ней полным-полно.

Вернувшись ночью домой из Хэйвена, я пересмотрел каждую папку. А ещё в его телефоне куча сообщений. Их я сейчас и перечитываю. С Брэндоном она кокетничает, дурачится и может загнуть какую-нибудь шуточку. Они переписываются с такой непринуждённостью, будто планировали эти беседы заранее.

А потом тишина. Словно она пропала с лица земли.

За целое лето лишь несколько сообщений, и все одинакового числа в одно и то же время.

Я выбрал одну из фотографий годичной давности. Эви с Брэндоном позируют на яхте моего отца, даже не подозревая, что у него есть старший сын, который и должен был стать наследником.

Она загорает в красном купальнике, от которого у меня закипает кровь. Я провожу ладонью по губам.

— Боже милостивый.

Никогда в жизни не видел ничего красивее. Так же моё внимание привлекли видеоролики, где Эви рассказывает смешные истории и играет с собакой. На них она такая расслабленная, умиротворённая.

Сейчас она... другая.

Я вернулся к альбому, полному жутких картинок. Ума не приложу, зачем она снова и снова рисует это мрачное готическое дерьмо, но отчего-то я знаю точно, что во времена, когда были сняты те беззаботные видеоролики, она такого не рисовала.

На одной странице изображено ночное небо, заполненное огнями, и земля, пестрящая змеями и крысами. На другом – толстые стебли, которые душат человека с такой силой, что у него глаза вылезают из глазниц.

На самых мерзких зарисовках зомбиподобные монстры с мутными белесыми глазами и огрубевшей кожей пьют кровь из глоток своих жертв.