Но Женька отчего-то особо не встревожилась, только кивнула успокаивая:

- Да мы и вчетвером ничего не сделаем. Мы же не ловить - проследить втихую, и назад.

Шли по прямой, мимо сухой берёзы, по старым, давно заросшим тропкам, как раз по дну постепенно суживающейся глубокой балки. Хоть и смотрели под ноги - ни одной растяжки не заметили. То ли не ставили здесь, то ли разминировал кто. Уверенно державшаяся Женька вскоре остановилась, вскинула руку. Дальше двинулись крадучись, прижимаясь почти к отвесным стенам оврага. В самом конце резко сузившейся балки виднелся широкий вход в бывший погреб, встроенный прямо в обрывистый склон.

И в погребе, с самого края, на пятачке, куда щедро падал дневной свет, стояло нечто. Переднее крыло опиралось на большой железный ящик из-под снарядов. Изгибались черные крылья руля, устремлённые вверх, словно готовые к взлёту. На месте сиденья лежал прикрепленный неведомо чем корпус от противопехотной мины. И всё это чудо, явно бывшее некогда мотоциклом, было опутано разномастными проводами и утыкано железками. А на изогнутом руле был установлен сверкающий бронзой раструб, более всего напоминающий трубу от граммофона, разве что несколько меньших размеров. И от этого раструба куча разноцветных проводков также тянулась в недра железного чудовища. Светловолосый паренёк, низко наклонившись и закусив от усердия губу, как раз прикручивал что-то огромной черной отверткой. Похоже, он с толком собирался использовать недолгий час отдыха - время налёта.

За спиной послышался шорох, близкое сопение. Девушки обернулись. Сестра. Девчонка, явно бежавшая бегом, теперь стояла, тяжело дыша и чуть пошатываясь. Сейчас, на свету, падавшем прямо на неё, хорошо было видно исхудавшее, почти прозрачное бледное личико, глубокие темные тени под глазами. И ведь сейчас осень - не зима. Самое сытое время года.

- Миша нечаянно. Там проводки замкнуло. Он исправил уже. Он механиком будет. У нас отец, знаете, каким механиком был? Полста километров на ремне вместо подшипника проехал. А Миша мины все в окрестностях снял, дорогу сам очистил.

Тая взглянула растерянно, не понимая, что и зачем теперь делать.

- Идиоты! - заорала Женька. - Снять сигнал с мотоцикла и в реку, к чертовой матери. Сейчас, при мне! И мотоцикл в самый глубокий погреб и не доставать подольше! Я ясно объяснила? Или еще втолковать?

Тихо-тихо шли назад. Хотя спешить надо было. Вот-вот отбой тревоги дадут - а они в самоволке.

- Наступление скоро будет, - тихо сказала Тая. - Политрук сказал. Говорил: "Недолго, вам, девочки, осталось".

- Пил? - понятливо спросила Женька.

Тая покачала головой:

- Кашлял.

- Тай, - наконец отозвалась Женька. - Нашим девкам тоже про пацанёнка не говори. Чего зря трепаться.

- Ладно, - согласилась Тая. - Ведь и не было ничего. Бегали, как две дуры.

Далеко-далеко над самым горизонтом, сквозь густые, уже темнеющие тучи, пробивалось широкая ярко-багряная полоса.

- Красиво, - сказала Тая. - Словно огонь.