— То-то я думаю, почему у вас блинов нет?

— А причём тут блины? Это ваша национальная кухня, правда? Я пробовала. Ну… Сойдёт.

— Хаш! Ты ела блины? Где?

— В центре подготовки космонавтов!

Я вспомнил — да. Иногда там и блины давали.

— Так при чём тут блины?

— Я тут подумал, что в принципе блины идеально подходят под ваши стандарты еды.

— В смысле?

— В смысле, готовятся самостоятельно, прямо здесь, тут же жарятся. А потом можно внутрь класть разную начинку. И сверху поливать…

— Погоди! — Хаш растопырила когти. — Молчи. Жди.

Я ждал. У сосредоточенно думающего хаарши половину мыслей можно прочесть по ушам и хвосту. Хвост Хашеп постоянно задирался кверху, поднимая лаар.

— Так, пожалуй, ты прав. Наверное, да. Ладно, папе скажу. А тебе, пожалуй, придётся таки изучать этикет… Ты не против?

Я потёр затылок, но Хаш засмеялась.

— Нет, на этот раз тебе в голову ничего насильно совать не будут. Будем старым земным способом, на личном примере. Будешь?

— Конечно. А что случилось?

— Ещё не случилось. Но случится. В связи с последними событиями нас приглашают во дворец к маме.

Я передёрнулся.

— А что за события?

— Я беременна, — как само собой разумеющееся сообщила Хашеп.

И с визгом радости бросилась мне на шею.

— Коля! У нас будут гости!

— Ух ты!

— Ты рад?

— Конечно! А что тебя удивляет?

— Мне показалось, что ты немножко устал от нас.

— Хаш, милая ты моя! Я устал не от вас, а от… некоторой части вас. Но мне по-прежнему интересно, какая будет другая часть? Кого мы ждём?

— Моя давняя подруга.

— Фффух! — Я изобразил рукой хвостовой жест радости и приветствия. И только по хихиканью Хашеп осознал это. Однако, становится привычкой! — А вот твоих друзей я, возможно, и впрямь бы не выдержал!

— Коля! Мои друзья — совсем не такие!

— Я умом понимаю. Но пока что… Давай подождём, пока я успокоюсь?

— На самом деле тебе надо не успокаиваться, а быть настороже. Потому что в опасности ты, а не я. Но сейчас с этим уже ничего не поделаешь!

— Хорошо, мне надо что-нибудь особенное?

Хашеп критически меня оглядела.

— Переоденься.

— Вот то, что мне досталось от этого…

— А что тебе не нравится? Прекрасная ткань, очень даже подходящий к случаю рисунок… А то, что его носил кто-то до тебя — у вас что, никогда не надевают ношеное?

— Да нет, просто оно досталось мне как-то…

— Как? Нормально оно тебе досталось. Он собирался забрать твою жизнь и моё счастье. А вместо этого подарил тебе лаар. Что тебе не нравится?

Я махнул на это хвостом (не фигурально, а совершенно реально, чем снова вызывал веселье жены) и переоделся. Так, блин. Надо бы ногти подстричь, что ли…

— Хаш, а у тебя ножницы есть?

Гостья носила мех с вычурными узорами. Я аж удивился — никогда не видел хаарши с таким рисунком на шерсти! А подруги кинулись лизаться и обнюхиваться.

Как бы я ни любил свою жену, а восприятие — штука такая… Независимая от сознания! Вот пока я её воспринимаю как лейтенанта космофлота и свою любимую девушку — всё в порядке. Но как только она позволяет себе вот такие животные проявления чувств — аж с души воротит! Приходится брать себя за горло и напоминать, что обещал любить всю, с хвостом, ушами и всеми недостатками.

Она ж тебя вот такого — любит?

После чего гостья обнюхала меня. И… Нет, у Хашеп всё-таки с самообладанием получше будет. А на морде пришлой хаарши отразилась вся гамма тщательно скрываемых эмоций. Точнее, она их, конечно, скрывала старательно, но даже того, что прорвалось наружу, хватило, чтобы понять.

«Ну, подруга, ты и дуууура! И нахрен ты с этим уродом связалась?»

После чего я налюбовался на общение близких друзей в неформальной обстановке.

Ну, разумеется, совместное приготовление еды. Куда ж без этого! Я даже поражаюсь: при таком культе жрачки у хаарши крайне редко встречаются толстые особи. Но то, как мило и нежно они кормили друг друга… Хорошо, хоть из рук, а не из пасти в пасть, а то бы я не знаю, что сделал! Правда, признаю: выглядело это удивительно нежно и романтично!

А потом — я изумился. Вот я наблюдал всю пирушку своими глазами, они ж ничего не пили, кроме воды! Но было полное впечатление, что обе хаарши пьяны в доску. Они вдруг начали петь песни! Да как!

Хашеп такая:

— Оооооо… Ааааа!

А её подруга:

— Аааа….Ииии!

И так — на разные лады. А потом ржут до повизгивания.

— Смотри, а твой человек думает, что мы с ума сошли! — гостья поглаживает кончик хвоста когтями.

Хашеп оглядывается — в глаза чертинки.

— Коля, ты не обращай на нас внимание.

— Я стараюсь, — бурчу я.

— Это просто у нас старые воспоминания времён обучения. Долго объяснять, но вот так нас учили!

— А что, он так хорошо знает Высокий?

— Он прошёл реципиацию.

— Ого! Ты… Настолько ему доверяешь?

— Да, настолько.

— А кто был… исходником?

— Папа.

— НАСТОЛЬКО?!

— Что, завидно?

— Ты сумасшедшая.

— Может быть. Он отказался ради меня от своего мира, не сменял на послушную самку. А ещё не продал за деньги, а деньги для них — самое важное в жизни.

На этот раз подруга смотрела на меня с интересом.

— А ты знаешь, что он…

— Нет, ты первая заметила!

Та вдруг встала, взяла первую попавшуюся миску и начала каким-то загробным голосом с повизгиванием:

— Хашеп ашкеаан, гаррафилл си аскезарро уааафффа!

Хаш засмеялась. Я не понял ничего, но, возможно, это была цитата или пародия.

Потом Хашеп начала рассказывать про наш полёт. Я слушал краем уха, потому что в основном шли подробности, интересные обывателям, но уже обрыдшие обыкновенному пилоту. Невесомость, отсутствие смены времени, неудобный туалет…

Через час любимая отпросилась у меня (у меня!) и убежала с подругой куда-то. Вернулась, правда, очень скоро.

— Мы с ней проходили обучение, тогда это казалось таким серьёзным и важным! Мы так мечтали добраться до Высших Сил и повелевать горами и морями, как самые сильные жрецы. Так что сейчас мы в основном смеялись над нашей глупостью и детскими мечтами.

— Хаш, что ты оправдываешься? Ты жила, как жила, и я не вправе тебя упрекать…

— Я просто делюсь с тобой своей радостью. С кем я ещё могу этим поделиться?

— Это радость?

— Встретиться с прошлым и увидеть, что оно никуда не делось? Но понять, что мы все выросли, стали лучше, мудрее, трезвее? Конечно, радостно! Я очень рада за неё, что она не пошла в храм жрицей, а избрала обычную семейную жизнь.

— У неё уже есть щенки?

— Да, двое. А ты что, не слышал?

— Я старался не прислушиваться.

— Ну, да, женские разговоры, понятно, какому мужику интересны? Она хорошо живёт с мужем, её вполне устраивает простая, обыкновенная жизнь. А те умения, которым нас научили — они позволяют содержать дом и мужа. Иногда для минуты счастья нужны годы обучения. Да что там, всю жизнь надо учиться!

— Чему?

— Просто чтобы заметить, что счастье — оно не потом, не там, за горизонтом. А здесь, сейчас!

Когти нежно коснулись моей щеки, и я сграбастал свою Хаш и крепко прижал к себе. Она права. Действительно, вот здесь и сейчас мы можем обняться, поцеловаться, поговорить… Мы оба живы и здоровы, у нас всё хорошо и впереди — семейное счастье. И хвостатые дети будут звать меня «папой», и звёзды ждут нас в своей холодной бесконечности, а мы здесь и сейчас — счастливы.

Да, действительно, этому нужно учиться всю жизнь. Пожалуй, если этому — то я согласен.

Урриш оглядел нас скептически и сказал:

— Не повезло Смаарру.

— Почему? — удивилась Хашеп.