«Случилось чудо! — Гарольд изобразил восторг. — В голове моего ученика хоть что-то отложилось. Вот что значит приятная ассоциация. Но Мерлин с ним, этим Томасом, давай лучше отойдем и посмотрим на результат ваших трудов».

Гарри подошел к входной двери, возле которой стоял профессор Слагхорн,, и оглядел наряженную ель глазами человека, входящего в кабинет зельевара. Старание ребят по воплощению в жизнь идей Слагхорна принесло свои плоды, и все игрушки и гирлянды, украшавшие елку, образовывали единую картину, в которой даже неискушенный взгляд легко угадывал герб Хогвартса.

— Ух ты, здорово получилось! — Гарри сам удивился тому, насколько изящной вышла эта композиция. — Никогда не думал, что можно так украсить ель.

— Я видела что-то подобное в Лондоне, в одном из универмагов, когда мы с родителями ездили покупать подарки, — заметила Гермиона, так же восхищенно рассматривавшая дело своих рук. — Но я думала, на такое способны только дизайнеры или художники.

— Как видите, у нас с вами тоже кое-какие таланты имеются, — добродушно резюмировал Слагхорн, с удовольствием глядя на восхищенные лица детей. — Хотя должен сознаться, идея все же не моя. Первый раз так украсила ель для рождественского собрания моего клуба твоя мама, Гарри. С тех пор это для меня стало традицией.

Гарри с теплотой посмотрел на старого преподавателя, который частенько вспоминал Лили Эванс. Слагхорн никогда специально не говорил с Гарри о его маме, но в его речи довольно часто мелькали такие вот маленькие эпизоды, которые складывались в весьма симпатичный образ. Если сначала Поттер немного не доверял словам Слагхорна о том, что Лили была его любимой ученицей — все же он был декан Слизерина, а она гриффиндорка, — то вот такие воспоминания убедили его в искренности профессора. У Гарри вообще сложилось впечатление, что профессора вся эта межфакультетская конкуренция волнует не больше, чем его самого. Слагхорна гораздо больше волновало то, что представляет из себя конкретный ученик, а не то, за каким столом он сидит в большом зале.

* * *

К большой радости Гарри, мистер и миссис Тонкс оказались не против того, чтобы пригласить Ремуса Люпина провести у них дома один из вечеров во время рождественских каникул. Судя по всему, мнение Люпина о том, что волшебники резко отрицательно относятся к оборотням, было несколько преувеличено. Или же, как подозревал Гарольд, Тонксы попросту проконсультировались с профессором МакГонагалл относительно личности данного мага и убедились в его адекватности.

Как бы то ни было, спустя два дня после Рождества в доме Тонксов должна была собраться довольно большая компания. По предложению Андромеды Гарри пригласил несколько своих друзей с их родителями, а Нимфадора умудрилась заполучить своего наставника, знаменитого Грозного Глаза Муди. Легендарный аврор, чья подозрительность давно вошла в легенды, несомненно, представлял для школьников немалый интерес. Гарри уже раздумывал, как уговорить его поведать им несколько достойных внимания историй.

Несмотря на то, что был самый конец декабря, погода в южной Англии была не столь суровой, как в Шотландии, где расположен Хогвартс, поэтому в этот день детям пришлось обойтись без игры в снежки и строительства снежных крепостей. Однако забав хватало и без этого. По инициативе Нимфадоры ребята на лужайке перед домом устроили «аврорские жмурки». Тонкс накладывала на одного из участников игры дезилюминационные чары, а остальные должны были суметь его поймать, причем все это происходило на небольшом огороженном пространстве.

Как пояснила смысл игры Нимфадора, она предназначалась для выработки навыков бесшумного передвижения. Невидимость — это хорошо, но люди обладают не только зрением, но и другими органами чувств, так что не стоит думать, что если ты невидим, то тебя никто не обнаружит. Наставник высоко оценил столь полезное увлечение и азартно давал Гарри подсказки, как эффективнее охотиться на невидимку. Тем более что первой «водить» вызвалась лично мисс Тонкс.

«Не пытайся прислушаться, все равно вы топчетесь, как стадо слонов! — Гарольда обуяла жажда охоты. — Лучше смотри на траву. Твоя «сестрица» далеко не пушинка, так что на траве хватит следов».

Послушавшись совета старшего товарища, Гарри быстро заметил следы перемещений Нимфадоры. Надо сказать, что девушка решила вдоволь повеселиться, так что обнаружить результаты ее деятельности не составляло труда. То один, то другой второкурсник вскрикивал, когда молодой аврор дергала их за волосы или давала несильные щелбаны. Гарри догадался по колебанию травы, что к Сьюзен, которая замерла, пытаясь расслышать шаги невидимки, приближается коварная мисс Тонкс. Ее путь пролегал в двух шагах от Поттера, так что у Гарри появился шанс наказать излишне самоуверенную родственницу.

Сделав вид, что он смотрит совсем в другую сторону, Гарри дождался нужного момента и, развернувшись, бросился с широко расставленными руками туда, где, по его мнению, находилась Нимфадора. Как ни ловок был Поттер, но реакция молодого аврора была отменной, и у девушки почти получилось удрать. Однако «почти» не считается, и в итоге Гарри удалось вцепиться в ногу своей чересчур шустрой родственницы. Образовалась замечательная куча-мала, в которую тут же влились остальные участники «охоты».

— Все, все, все! — запросила пощады Нимфадора, погребенная под грудой тел «охотников». — Признаю, вы меня поймали! А раз меня первым схватил Гарри, ему и водить.

Вот теперь Гарри смог наконец-то по достоинству оценить всю наивность своих попыток использовать плащ-невидимку. Не успел он сделать и несколько шагов, как Джастин ухватил его за куртку, тем самым «выбив» из игры. Стало понятно, что для того, чтобы эффективно пользоваться невидимостью, надо тренироваться и тренироваться.

— Было бы здорово, если мы могли бы так играть в Хогвартсе, — заявил Гарри, когда его поймали в третий раз. — Дора, эти чары изучают в школе?

— Не хочу тебя разочаровывать, но это даже не уровень выпускников, — Тонкс снисходительно посмотрела на него. — Я сама их освоила только на втором году обучения в аврорате, и мне сказали, что это очень хороший результат. Конечно, можно попросить помощи у преподавателей, но вряд ли они согласятся.

Представив, что он подходит с такой просьбой к МакГонагалл или Спраут, Гарри невольно фыркнул. Хотя если окажется, что профессор Кеннеди — это не замаскированный злобный маньяк, то он мог бы им помочь. Возможно, он даже устроит подобную игру на своих занятиях.

* * *

Для Ремуса Люпина это Рождество стало лучшим за последние десять лет. Сириус Блэк без лишних разговоров затащил его на праздники в свой лондонский дом, где друзья смогли предаться воспоминаниям и вновь привыкнуть друг к другу. Конечно, если бы в их компании Рождество встретил еще и Гарри, это было бы просто замечательно, но об этом пока что можно было только мечтать.

Когда Сириус рассказал своему другу о следах темного проклятия, которое лежало на Поттере, Ремус тут же заявил, что они должны срочно сообщить об этом его опекунам.

— А как ты думаешь, откуда я изначально узнал об этом? — Блэк снисходительно посмотрел на друга. — Проклятие обнаружила Андромеда, она и рассказала мне о нем. Ей потребовался доступ к нашей семейной библиотеке, вот и пришлось навестить меня в Азкабане. Или ты думаешь, почему я внезапно решил обрести свободу?

Люпин с восхищением смотрел на Сириуса, который, узнав, что сыну его погибшего друга грозит беда, сумел совершить невозможное, чтобы прийти ему на помощь. На фоне Блэка собственное поведение Ремуса выглядело далеко не лучшим образом. Можно было не сомневаться, что, если бы Дамблдор попытался запретить Сириусу общаться с Гарри, Блэк откровенно наплевал бы на мнение старого волшебника.

— И если я правильно понимаю, ты хочешь, чтобы я узнал у твоей кузины, что ей удалось выяснить? — Ремус решил заняться самокопанием в более подходящее время. — Ты не думаешь, что ей покажется подозрительной моя осведомленность?