Да, первые годы после Контакта бытовала шутка, что мраххи пересели со спин боевых котов сразу за штурвалы скоростных каррвов и планеров. Но им, с обостренным чутьем, и реакцией, в разы превосходящей человеческую, именно подобные средства передвижения пришлись по вкусу. Чем и заслужили вечную и преданную любовь производителей тех самых каррвов, ведь до знакомства с Империей мраххов на каррвах летали лишь гонщики-спортсмены. И, к их непроходящей радости, заниматься производством каррвов мраххи не собирались, закупая уже готовые модели, специально разработанные с учетом всех их пожеланий.
Многое изменилось за эти годы. Да, мраххи не собирались и тогда, и теперь развивать у себя производства и строить заводы. Их вполне устраивал тот уклад, который существовал тысячелетия. Меор правит. Райр исполняет. Райшши помнят, хранят семью и рожают детей. Феррх – услада души. Он и сейчас остался неизменным. Появление в мире пришельцев-людей ничего, кроме недоумения и вялого интереса, не вызвало. Да, эти странные существа были похожи на мраххов, но у них были круглые уши и отсутствовал хвост. Кроме того, они совершенно не пахли, не различали запахов и были намного слабее самого хилого райра. Но самое большое удивление вызвал тот факт, что у них было только два пола, а не четыре, как в мире мраххов: мужчины и женщины, детей рожали только женщины, а не райшши и феррхи, и рождались у них только мужчины и женщины. И эта нелепица затмила даже то, что на корабле пришельцев командовала женщина.
С тех пор прошло уже более десяти веков, мраххи постепенно потеряли к пришлым интерес и те стали обыденностью в мире. Холодные просторы бескрайнего космоса не манили мраххов, выделенные места в Федерации благополучно позабыты за ненадобностью. Этим правом мраххи воспользовались лишь однажды: когда разгорелся скандал с посягательством человеческого мужчины на феррха. Юный фер Сашшер воспринял комплимент и ухаживания представителя посольства как оскорбление и ответил ему в соответствии с принятыми нормами морали: ударил жалом и располосовал лицо. Мужчина с сильнейшим отравлением был незамедлительно отправлен в больницу и пролежал в коме три месяца. К бесконечному удивлению пришлых, требовавших наказания феррха, якобы напавшего на мужчину, этот случай никак не повлиял на отношение мраххов к фер Сашшеру, потому как для них случай был самым что ни есть обыденным. Да, слабак проиграл, и пусть благодарит своих богов, что юноша ударил жалом на хвосте, а не стальным жалом-стилетом, которым тот владел в совершенстве. Был бы мужчина сильнее – мог бы рассчитывать на расположение юноши. Но человеку изначально не сравниться с феррхом, который способен противостоять меору в схватке. В итоге мир был закрыт для праздных посещений, а контакты немногочисленных колонистов с феррхами и, за компанию, райшшами, женщинами мраххов, категорически запрещены.
Однако богатейшие залежи алмазов не позволили прекратить контакты с кошачьими. И людям пришлось волей-неволей принять их образ жизни.
«Лес священен. Горы неприкосновенны. Ты живешь ради своих детей», – это простые истины сызмальства знает любой мрахх. Так было и так будет, вне зависимости от уровня развития техники и технологий в мире.
Но разве может пришлый, воспитанный среди камня и стекла, понять всю красоту векового леса, с его тенистыми полянами и таинственными чащами, укромными лужайками и прохладными берегами лесных рек, прочувствовать всё величие высоченных шпилей и изрытых бесконечными переходами древних гор. Увы, они лишь гости, не слишком желанные гости в этом мире. Совершенно чужом для них мире, понять который они не в силах и по прошествии стольких веков.
Ну, а так необходимые пришлым полезные ископаемые… Пусть завидуют, убогие, что столица покоится на золотой жиле. Крайне скудной, по меркам мира. Но о том гостям знать без надобности.
Лерхае никогда не любил город с его шумом и суетой. Слишком много мраххов, слишком много пришлых, слишком много взглядов, любопытных и снисходительных. Всего слишком. Ему куда больше нравилось в тихом лесу, где располагался их дом. Если бы не необходимость – он бы и минуты лишней здесь не провел. Но выхода не было, он обещал руору позаботиться о папе, так что... Чем скорее он передаст забытые им дома документы, тем скорее вернется домой. Может, папа сегодня отвлечется и тоже поужинает с ним? Он слишком соскучился...
Планер неспешно спустился к земле, юркнул в расщелину, укрытую в толще гор.
Лерхае отключил автопилот и медленно опустил планер на парковку, на места, закрепленные за их семьей. Он немного нервничал, но надеялся, что сможет как можно скорее закончить с делами и без происшествий вернуться домой.
Прижав покрепче папку с документами, юноша выскользнул из планера в ангар. Сильный запах пластика ударил в нос. Увы, это единственный минус технических этажей, и никакой ароматизатор не в состоянии эту вонь перебить. Невольно поморщившись, Лерхае, сориентировавшись по указателям, двинулся в сторону офисных коридоров. Он мог бы припарковаться рядом с папиным планером и воспользоваться его лифтом, но, к сожалению, забыл код доступа, а папа был пока на совещании.
Постепенно невзрачная пластиковая обшивка технических помещений сменилась деревянными панелями, а мощные кондиционеры полностью очистили воздух от посторонних запахов. Этажи, на которых располагалась папина компания, находились на самом верху, так что Лерхае волей-неволей пришлось искать общественные лифты. Обычно он прилетал сюда с папой и поднимался на его лифте, а самостоятельно был в здании всего пару раз, когда гулял с братом и руором. В одиночку, как сейчас, он впервые выходил из дома. Лерхае не боялся заблудиться, но все равно ему было немного не по себе.
Руор ещё неделю назад уехал к брату, ожидавшему своего первенца, и папа практически поселился на работе, слишком тоскуя дома без любимого мужа. Лерхае был предоставлен сам себе. Нет-нет, он не скучал! Его все устраивало! Никаких занятий и тренировок, никаких гостей и выходов в свет... Он почти всю неделю просидел в библиотеке, добравшись наконец-то до стеллажей с историей вооружения и военных походов. Сиршос, пожилая райшша-кухарка, не забывала теребить его, напоминая о необходимости регулярно питаться. Только одно удручало Лерхае: уже несколько последних дней с ним было что-то не так. Время от времени голова начинала кружиться, обоняние обострялось в разы, ладони начинали чесаться, а что хуже всего – в животе неприятно вертело, словно внутри завелись какие-то пузырьки, забавно толкающиеся. Сперва он решил, что просто что-то не то съел, однако это было маловероятно при уровне мастерства Сиршос. Он поискал в сети информацию о похожих симптомах и попытался справиться сам. Рекомендованные капсулы нашлись в аптечке. Однако и через два часа недомогание не прошло. Радовало лишь то, что не стало хуже. Юноша не решился вызвать семейного врача, потому как все равно не стал бы оголяться при постороннем без родителей. И сегодня Лерхае хотел поговорить с папой и с ним сходить к врачу, если в том действительно будет необходимость.
На техэтаже, вырубленном в подножии скал, где приземлялись планеры, всегда было многолюдно, однако сегодня ему повезло, и никого из знакомых не встретилось на пути. Лерхае воспрянул духом. Он совершенно не выспался ночью, так и вертелся без сна на кровати: его то бросало в жар, то он начинал мерзнуть и кутался в одеяло. Утром, обрадованный звонком папы, слишком поторопился, выходя из дома, и даже не вспомнил о приличиях. Так и выскочил в домашних штанах и футболке, разве что куртку с капюшоном догадался накинуть. Увы, даже не вспомнил о надлежащем одеянии феррха, а это могло вызвать нарекания. Ему совершенно не нужны неприятности на пустом месте.
Лерхае торопливо шел по коридору, нервно оглядываясь, натянув капюшон на голову. Неприбранные волосы лезли в глаза и рот, и он то и дело отплевывался, пытаясь заправить их под капюшон.
К тому моменту, как он дошел до лифтов, Лерхае весь издергался. Ему казалось, что каждый встреченный им мрахх осуждает его внешний неподобающий вид, и он спиной чуял недоуменные взгляды. Юноша уже сто раз пожалел, что поторопился и не оделся подобающе. Уж если простые райру-техники так на его одежду реагировали, то, что же будет на этаже папы. Не сочтут ли меоры, папины коллеги, его вид оскорбительным и позорящим имя феррха.
