Лиха беда — начало. Брум при временных, эпизодических, как он считал, неудачах не терял присутствия духа. Разве одиссея Дарта началась не с открытия черепа павиана? К тому же находка саблезубого тигра и челюсти неизвестного ранее вида ископаемого павиана сама по себе представляет исключительный интерес, и об этом факте должны знать не только специалисты, но также широкая публика, которая всегда взахлеб читает сообщения о всевозможных научных открытиях. Брум давно взял за правило, что вызывало удивление, а порой и негодование «серьезных ученых», сообщать об открытиях газетам и научно-популярным изданиям.
Брум не отступил от своего правила и на этот раз. Газеты Претории, а также других городов Южной Африки информировали о его открытиях в долине Геннопс Ривер и о надеждах найти новые доказательства обитания недостающего звена в пещерах пустыни Калахари. Результаты газетной деятельности не замедлили сказаться. Брума удивило не то, что однажды к нему в Трансваальский музей пришли молодые люди Шеперс и Рич и принесли два черепа небольших павианов, а то, что они оказались студентами его друга… Раймонда Дарта! Кажется, профессор из Иоганнесбурга окончательно потерял интерес к недостающему звену, и это сразу почувствовали его ученики. Во всяком случае, черепа павианов они нашли в известняковых карьерах Стеркфонтейна, а ведь именно оттуда за год до этого, в 1935 году, несколько подобных черепов получил один из талантливейших учеников Дарта Трэвор Джонс. Брум читал его статью и все ожидал, что последует дальше. Однако вместо сообщений о начале раскопок Дарта в Стеркфонтейне последовал визит его студентов в Трансваальский музей. Шеперс и Рич пригласили Брума в ближайшее воскресенье посетить карьер.
В тесной «чайной» комнате здания управления, куда после осмотра пещер Барлоу привел любопытствующих гостей, стоял большой стол, а на нем, как на выставке- витрине, лежало огромное количество образцов всевозможных ископаемых, намертво включенных в породу. Каждый из туристов мог приобрести на память любую приглянувшуюся кость. Брум ахнул, увидев собранные Барлоу экспонаты. Все вместе они составляли своего рода миниатюрный музей с уникальными образцами, о каких можно было только мечтать. Если посетители могли стать владельцами этих сокровищ, то, наверное, из карьера Стеркфонтейн уплыл на сторону уже не один череп австралопитека! Брум обратил внимание на какие-то легкие трубчатые кости и подумал, что, возможно, это кости части конечностей обезьяночеловека, но, может быть, и саблезубого тигра. До освобождения ископаемых из каменного плена ничего определенного сказать было нельзя…
— Мистер Барлоу, — обратился Брум к гиду, — а вы слышали что-нибудь об открытии черепа в Таунгсе? Это случилось около десяти лет назад. Газеты много писали об этом.
— Я знаю о черепе, профессор, — сказал Барлоу. — Дело в том, что в то время я работал в Таунгсе и видел череп бушмена, найденный де Брайаном. Его находку отправили потом в Иоганнесбург, не так ли?
— Правильно. Но если вы видели это, то можете мне сказать, встречаются ли подобные черепа у вас?
— Я не разбираюсь в черепах. Мое дело найти получше место для добычи известняка и организовать разработки. Однако я думаю, что мой ответ будет не пустым хвастовством: встречались и не один раз. Во всяком случае, однажды я продал череп, похожий на череп из Таунгса, любителю ископаемых из Претории.
— Но нельзя ли, мистер Барлоу, впредь оставлять для меня наиболее интересные черепа? Меня особенно волнуют кости, вроде найденных в Таунгсе. Ведь де Брайан обнаружил древнейшего предка человека, возраст которого превосходит миллион лет! Мне кажется, Стеркфонтейн ни в чем не уступит Таунгсу. Что касается вознаграждения за находки, то вы получите за них настоящую цену.
Барлоу согласился «присматривать за черепами». Договорившись с ним об очередной встрече, Брум вышел из здания управления рудника, и для него вопрос о большей перспективности Стеркфонтейна по сравнению с карьером в долине Геннопс Ривер был решен. Перед отъездом он еще раз осмотрел издали вершину холма, где карьер вскрыл богатую костеносную брекчию. Никто теперь не скажет, какие сокровища, связанные с предысторией человечества, отправлены в печи для обжига извести!
В Претории Брум два дня упорно искал у любителей палеонтологии череп, о котором рассказывал Барлоу. Тщетно — неведомого обладателя счастливой находки отыскать не удалось. Небольшой тонкий зуб животного — единственное из проданного Барлоу — попал в руки Брума. Все остальное исчезло.
На третий день гость из Претории вновь появился в Стеркфонтейне. Управляющий всерьез выполнял обещанное: в руки Брума попало сразу три небольших черепа павианов и обломок черепа саблезубого тигра. Но как бы ни были интересны находки, главное пока ускользало. Брум жаждал немедленного свидания с австралопитеком, и поэтому сам отправился на охоту за ним, но, увы, встреча не состоялась — как бы ни был внимателен Брум, он в тот день так и не смог превзойти Барлоу в удаче.
В воскресенье 17 августа 1936 года состоялся третий визит в Стеркфонтейн. Барлоу не скрывал торжества — он подал Бруму небольшой продолговато-округлый камень, испещренный желобками и неровными выпуклостями, и сказал;
— Вы это хотели иметь?
Гость принял камень, бегло осмотрел его и воскликнул:
— Знаете ли вы, дорогой Барлоу, какой ценности подарок преподнесли мне? Если бы я захотел по-настоящему рассчитаться с вами, то мне не хватило бы всего золота, добытого в рудниках Трансвааля за полвека!
Экспансивный Брум мог произнести такую тираду: в руках его покоились почти две трети слепка мозговой полости черепа взрослого австралопитека! Брум долго изучал череп бэби Дарта и его окаменевший мозговой слепок, чтобы сразу по достоинству оценить находку Барлоу — подобной величины и своеобразной формы мозг мог принадлежать или такой же необыкновенной антропоидной обезьяне, как австралопитек, или даже обезьяночеловеку. Какое странное совпадение: как и в случае с Таунгсом у Дарга, в Стеркфонтейн его, Брума, привели находки черепов павианов; затем последовали новые открытия черепов низших обезьян и вот теперь окаменевший слепок мозга. Нужно и дальше искать череп.
Брум торопливо и по-юношески легко направился к тому месту, где по рассказам Барлоу был обнаружен слепок мозга. До темноты ползал он по камням у подножия известнякового обрыва, осматривая каждую пядь земли, усыпанную щебенкой. Столь же внимательно вглядывался он и в расколотую взрывом стенку брекчии, надеясь увидеть кости на плоскости свежего обнажения. Если поиски среди нагромождения камней оказались безуспешными, но на одном из участков каменной стены наметанный взгляд Брума отметил примечательное углубление, которое при внимательном осмотре оказалось не чем иным, как отпечатком верхушки черепа австралопитека! Брум, таким образом, определил место, где залегал череп, слепок мозговой полости которого нашел Барлоу за день до его визита.
Разумеется, след — не сама кость. Но, во-первых, по углублению в камне опытный реставратор мог без труда восстановить конфигурацию верхней части мозговой коробки взрослого австралопитека, что уже само по себе удача. Во-вторых, открытие отпечатка давало надежду на возможные находки среди каменных блоков.
Итак, очередной тур охоты за недостающим звеном начался. Брум забыл на время проблемы, связанные с появлением на Земле первых млекопитающих. Вся его энергия отныне отдана предкам человека. Как человек появился на Земле — вот вопрос, который волнует его теперь.
На следующее утро Брум поспешил в Стеркфонтейн. Его сопровождали помощник Вайт, сотрудник музея Фитцсимонс, имевший в свое время отношение к открытию боскопских черепов, а также геолог Герберт Ланг. Искать обломки черепов им помогали местные мальчишки. Поиск окончился удачей: при раскопках, разборе завалов и распиливании травертиновых блоков были выявлены основание черепа с остатками окаменевшего слепка мозга, а также часть затылочной и лобной костей. При последующей расчистке каменного блока, в котором находилось основание черепа, выяснилось, что от него сохранились обе половины верхней челюсти с предкоренными и двумя коренными зубами, участки глазниц и передние части надбровных дуг. Насколько тщательно и ювелирно тонко выполнил Брум работу, показывает то, что он обнаружил в камне превосходный отпечаток зуба мудрости австралопитека! Лицевая часть черепа оказалась полностью разрушенной, но что касается остальных отделов, то постепенно был реставрирован весь образец. У черепа отсутствовала нижняя челюсть. Ее так и не нашли.
