Он подхватывает обессиленного мага под рук, поднимает с пола и тащит к креслу. Сгрузив ношу в мягкий предмет интерьера, Ахрон задумывается и в следующий момент отвешивает бессознательному телу пару ощутимых пощечин, которые не возымели результата — Кром пребывает в том же состоянии, в котором был обнаружен. Темного посещает мысль врезать другу как следует, но тот его вряд ли потом простит за подарок в виде наливающегося синевой синяка.
Он хватает мага за ворот и принимается со всей силы трясти. Усилия Ахрона возымели действие только минуты через две. Кром болезненно морщится, открывает глаза и затравлено взирает на друга, который, войдя во вкус, продолжает приводить его в чувство.
Темный замечает, что маг пришел в себя только, когда тот начинает мычать что-то невразумительное. Он отпускает воротник и отступает в сторону, тут-то он и видит, что всему виной магическое истощение.
— Ну, друг мой, колись, где тебя так высосало? Прям подчистую, — спрашивает он, встав в позу и сложив руки на груди.
Кром отводит взгляд. Видно, что он не хочет ничего рассказывать.
Ахрон тяжело вздыхает и опускает руки, никогда ему не стать дознавателем. Вот даже, явно провинившийся, маг не проникся.
Махнув на отмалчивающегося друга рукой, он идет к двери, собирается ее открыть, как Кром все же подал голос:
— Ты куда идешь? — голос совсем слабый, тихий шелест.
— В подземелье, — отвечает Темный, оборачиваясь и наблюдая изменения в гамме красок на лице всегда бледного мужчины — оно медленно покрывается синими пятнами, а взгляд становится еще более затравленным по сравнению с тем, каким был до этого.
— Я с тобой, — шелестит Кром, пытаясь встать с кресла.
— Угу, чтоб ты по дороге, чего доброго, помер? — спрашивает Ахрон. — Нет уж, сиди здесь.
— Я пойду с тобой, — тихо повторяет маг и добавляет: — ни хочется ничего пропускать, потом в летопись внесу.
Темный снова вздыхает, этот еще и летопись собирается вести. Он возвращается к креслу, помогает другу выбраться из него и придерживая ведет к двери.
Они выходят из комнаты и медленно идут по коридору, в сторону ближайшей лестницы.
Подземелье встречает их сыростью, тихим шуршанием и писком крыс, засевших в щелях между камнями. Уже очередной раз Ахрон задумывается над тем, чтобы вывести всех грызунов, но Крому нужны материалы для работы. Хоть один из его экспериментов и завершился неудачей породив больших невидимых крыс, одна из которых до сих пор бродит по Темному замку.
Клетка стоит в самой дальней темнице, поставили ее туда для пущей надежности, у двери ее охраняют два иллиора. Все же можно не опасаться, когда сильный враг находится под надежной охраной. Да и для эсхилл врожденная иллиорская магия довольно опасна, как, впрочем, и эсхилльская для иллиоров. Поэтому еще за два дня до произошедших событий Кром дополнительно наложил на клетку несколько заклинаний блокирующих любое проявление магии.
Стражи отпирают перед ними тяжелую, окованную железом, дверь. Эта темница изначально предназначалась для содержания особо буйных из придворных, затеявших переворот после смерти отца Ахрона.
Темный с магом заходят в тесное помещение, в котором с трудом поместилась большая клетка, останавливаются перед металлическими прутьями и смотрят на содержимое.
Сначала Ахрон не понимает как такое возможно. Перед ним, за решеткой, на полу сидит злющая Атцла, готовая кинуться на кого угодно и разодрать в клочья. Мужчина недолго пребывает в ступоре, который плавно переходит в неконтролируемую ярость. Как такое вообще возможно? Как в его замке снова появилась эта тварь? Как?..
Перед глазами, от приливов злости, все плывет. Он хватает шатающегося Крома за ворот и трясет его с новой силой, вопрошая:
— Как?! Откуда она здесь?! — голос изменился до неузнаваемости, в утробном рычании с трудом можно различить отдельные слова.
Темный не замечает никаких изменений, пребывая в бешенстве.
Стражники, бросившиеся на выручку своему господину, останавливаются в нерешительности на пороге, взирая на происходящее.
Маг силится что-то ответить, но интенсивные встряхивания заставляют его забыть об этом намерении, и он замолкает, боясь прикусить язык. Нечленораздельное рычание порождает толпу мурашек, которая пробегает по всей длине позвоночника. Появляется желание поежиться, чтобы согнать неприятное ощущение.
Лицо Ахрона медленно вытягивается и покрывается короткой шерстью, через множество часов, как показалось магу, перед ним предстает огромная медвежья морда. Руки становятся мощнее и в какой-то момент Кром чувствует, что висит в воздухе, на одном воротнике, за который его до сих пор трясет оборотень.
Мужчина поднимает руки и пытается разжать лапы, вцепившиеся мертвой хваткой в ткань. Мощные пальцы не собираются поддаваться, сжимаясь сильнее.
Маг набирает в легкие побольше воздуха и орет в морду друга:
— Отпусти немедленно! Заду… — завершить вопль он не успел, все же язык пострадал.
Темный, внявший словам, отпускает воротник. Кром шлепается на пол и остается там сидеть, сил на передвижение нет. Уж слишком много их он потратил на поддержание двух заклинаний. Со своего места он наблюдает за тем, как Ахрон поворачивается к клетке, скалится, поднимает лапы высоко вверх и обрушивает их на клетку. Видит, как гнутся, металлически скрипя, под ударом толстые прутья. Как в ужасе вжимается в решетку Атцла, боясь, что перекладины не выдержат и ее погребет под погнутыми железками.
— Темный, — тихо произносит Кром, чтобы привлечь внимание монстра к себе приходится идти на крайние меры — называть его по фамилии, это хоть как-то должно его отрезвить: — ты хочешь, чтобы иллиоры узнали, что ты все-таки можешь обращаться? Вон те два лоботряса как раз разнесут эту весть по всему княжеству. Вряд ли после такого тебя оставят в живых…
Он указывает, обернувшемуся к нему Ахрону, на застывших на пороге стражников.
Огромный черный медведь с недоумением смотрит на мага, вопросительно рыкает на него. Смотрит на застывших от шока доблестных бойцов княжеской охраны. Опускает взгляд на лапы и в ужасе шарахается к стене. Что-то ворчит. Снова смотрит на Крома, только во взгляде уже видно неприкрытую мольбу.
От комичности ситуации мужчина с трудом сдерживает смех. Предельно спокойным голосом он отвечает Ахрону:
— Успокойся и все само пройдет.
Темный шумно вдыхает воздух и медленно выдыхает, успокаивается.
Когда происходит обратный процесс обращения, все присутствующие дружно выдыхают, все это время они боялись даже вздохнуть. Атцла, поминутно вздрагивая от пережитого кошмара, отлипает от холодных прутьев и обессилено распластывается на полу. Стражу, сделав вид, будто ничего не произошло, выходят из темницы, сегодня им будет, что рассказать сослуживцам.
Кром через силу поднимается с пола и медленно бредет, на ходу снимая камзол, к Ахрону, стоящему около противоположной стены.
Темный с недоверием разглядывает руки, темницу, пол которой устилают остатки его одежды, себя без единого лоскутка на теле, и Крома, который со всей доступной ему скорости ковыляет в его сторону, неся в руке камзол. Неужели, чтобы он смог, наконец, прикрыться, а то уже как-то совсем неловко становится находиться в таком виде в присутствии бывшей бабули.
Маг не доходит. Останавливается в трех шагах, протягивает, трясущейся рукой, одеяние и, дождавшись когда Ахрон забрал его ношу, опускается на пол. Темный натягивает камзол, подхватывает друга под руку и тянет к выходу. Если разбираться, то точно не здесь.
На пороге он останавливается и, одарив стражей злым взглядом, вкрадчиво проговаривает:
— За этой следить в оба глаза, — указывает на клетку. — И молчать о произошедшем…
Оба слаженно сглатывают. Все еще долго будут помнить, как Ахрон Темный предотвратил государственный переворот, тем самым нарушив первоначальный план Атцлы, о котором, на тот момент, никто не подозревал. С этим иллиором-полукровкой шутки плохи.
