— Решать не нам, — коротко, будто приговор выносил, объяснил Рил. И замер, чуть задумчиво хмурясь. Сейчас можно было только ждать. Он не знал, насколько просматривается камера, поэтому держался сдержанно, позволив себе разве что обнять почти обвившего его Яниса, чтобы не свалился на пол. Горгоне было плохо, это Рил прекрасно понимал, но поделать сейчас ничего не мог.

— Она была лучшим моим творением, — тихо заметил Янис. Больше он до самого появления дворфов так и не сказал ни слова.

Те были мрачные и хмурые, но уже не вели себя угрожающе. Извиняться, правда, тоже не стали.

— Вы можете расколдовать этого светлого? — уточнил у Яниса один из дворфов.

— Это не магия, это яд, — сухо ответил горгона. Пребывание в холодной камере сказалось на его активности не лучшим образом, несмотря на все старания эльфа его согреть. — Эмоционально синтезированный.

Дворф кивнул.

— Противоядие?

— Синтезируется тоже эмоционально, — Янис приподнял верхнюю губу в намеке на оскал. — Логически не управляется.

— Я думаю, мастер сможет, — рука Рила опять легла на плечо. — Вечный сон — плохая плата за подобное деяние, я верно понимаю, уважаемый?

Змейки Яниса отозвались недовольным шипением. Клыки-то при одной только мысли о друиде вставали на кусачую позицию, но вот уверенности, что синтезируют они именно противоядие, а не какую-нибудь дрянь, от которой эльф будет умирать долго и мучительно, у него не было.

Но пришлось идти. И стоять, покачиваясь на хвосте из стороны в сторону, пока Рил убеждал дворфов, что мастеру для синтеза противоядия нужно отсутствие посторонних. И что светлого они не убьют. И множество других заверений, которым поверили далеко не сразу, но все-таки поверили.

Камера не слишком отличалась от той, где запирали их, только была побольше, а на полу лежал светлый. Никто не потрудился вытащить кинжал у него из плеча. Может, побоялись, что не остановят кровь, может, решили, что не стоит трогать в подобном состоянии. Так или иначе, друид лежал, уставившись в потолок застывшим взглядом, и Рил вопросительно взглянул на Яниса.

— Я его сейчас скорее проказой награжу, — честно признался горгона.

Мгновение поколебавшись, Рил все-таки притянул его к себе, обнял, прижимая к груди. Дворфы пообещали, что они будут одни, а слову подгорного народа можно было верить. Одни — значит, одни, без всяких подглядываний и подслушиваний.

— Я понимаю. Но он нужен живым.

— Если бы это можно было контролировать разумом, как взгляд, я бы справился, — вздохнул Янис. — Но тут слишком многое зависит от эмоций… скажи, его сурово накажут?

— Не знаю, но дворфы всегда воздавали по заслугам, — о том, что порой заслуги эти были лишь в глазах самих дворфов, Рил предпочел промолчать. Здесь ситуация была больно однозначная — никто друиду, будь он десять раз светлым и эльфом, подобное с рук не спустит. Как решат, так и сделают, невзирая на последствия.

— Они ценили и уважали Крылатую, — негромко сказал Янис, больше убеждая себя. — Оцепенение — это слишком мягко… ом-м-м… фсш-ш-ш-ш… нужно его разморозить, тогда он сможет истечь кровью…

Ядовитые клыки слегка зачесались, сигнализируя, что там что-то синтезировалось. Янис поспешил цапнуть друида, пока накатившее отвращение не изменило характеристики яда. С десяток секунд ничего не происходило, потом грудь эльфа приподнялась и опала в попытке восстановить дыхание.

— Нужен целитель, — неохотно сообщил горгона Рилу. — Кажется, я ему несвертываемость крови устроил.

Тот уже был у незаметной с этой стороны двери, коротко стукал рукоятью непонятно откуда появившегося кинжала по камню. Появившиеся дворфы оттеснили их, вытолкали в коридор, и Ян только успел заметить, как кто-то отдал Рилу вымазанный в крови клинок. А потом двери снова закрылись, отсекая все и вся.

— Идемте, мастер, — Рил коснулся плеча, бережно, едва ощутимо. — Вам нужно отдохнуть.

Дальнейшее Янис запомнил смутно. Перед ним извинились, выплатили оговоренное вознаграждение. Мельком даже удалось увидеть восстановленную статую драконицы — все-таки повреждения оказались не настолько большими, чтобы дворфы не сумели с ними справиться. Но у Яниса восстановленная статуя вызвала только чувство неполноценности. Это уже была не Крылатая, а только маска с нее. Хорошо сделанная, красивая, может, даже гениальная… но что-то из драконицы ушло. И смотреть на нее горгоне больше не хотелось.

Дорога тоже слилась в единое серое полотно. Янис, наплевав на всех, почти все время пути провел в обнимку с Рилом. Дворфы, которых от первой половины пути отличали только угрюмые лица, ничего не говорили и даже не косились. А первый же языкастый идиот в одном из селений чуть не обзавелся заиканием, когда от закутанной в плащ фигуры в его сторону выстрелили змеи, совсем чуть-чуть не доставшие до лица своими клычками.

Янис думал. Много, серьезно, разбирая по косточкам то, что обычно проходило мимо его внимания. Горгона знал, что по сравнению с Рилом очень молод и наивен, но никогда не задумывался, насколько полно тот ограждает его от всех возможных проблем. Что там эльфийские традиции и сложности — ведь даже с заказчиками Янису общаться почти не доводилось. Равно как и находить их. Рекламу его работ, организационные и административные вопросы, взаимодействие с господином Тукданом, решение конфликтных ситуаций — ведь должна же была возникнуть хоть одна такая? — Рил оградил его от всего. Это было… приятно, но Янису хотелось бы давать эльфу что-то равноценное. Чтобы их отношения не переродились в некую одностороннюю связку.

А как тут развиваться в нужную сторону, если стоило чуть измениться ситуации, как оказалось, что он почти не понимает логики эльфа и может лишь слепо довериться ему, снова переложив решение всех проблем на его плечи?

*

По возвращении на них навалилось множество дел. Хоть Рилонар и постарался максимально разобраться со всем неотложным до того, как принимать заказ, за почти месячное отсутствие накопилось много чего. Так что недели полторы Янис почти не выползал из мастерской, а с эльфом они пересекались разве что в кровати. Если они приползали одновременно, это можно было считать удачей, но чаще всего горгона чутко дремал, вскидываясь на каждый шорох, пока рядом не ложился усталый, но такой теплый и родной Рил. Двухнедельная почти-разлука все-таки здорово повлияла на горгону, заставляя льнуть к эльфу сильнее обычного.

С одной стороны, такой напряженный график даже был благом — усталость забивала впечатления от посещения иного мира, они довольно быстро блекли и отходили на другой план. С другой — работа все же не мешала Янису думать. По кусочкам, по отдельным мыслям… Выбрав момент, горгона съездил к родителям — посоветоваться. Это путешествие здорово покачнуло его уверенность в собственной взрослости и независимости. Разговор помог, и не только потому, что ба Наиша, которая тоже присутствовала, в силу возраста чаще пересекалась с эльфами и могла дать действительно толковый совет. Янис вовсе не хотел, чтобы получилось классическое «хотелось как лучше». Но спокойная поддержка родителей и, более того, окончательное принятие ими Рилонара помогли собраться с мыслями.

Поэтому в первый же выходной Янис, вместо того чтобы просто валяться в обнимку с Рилом, вызвал его на обещанный разговор.

— Что ты хочешь узнать? — серьезно спросил тот, не став увиливать или темнить. Он сам не знал, как объяснить то, что для него было нормой практически с рождения, умением, необходимым для выживания, но честно собирался рассказать, как сможет.

— Расскажи мне, как выглядела эта история с дворфами с твоей точки зрения, — горгона уютно устроился под боком. — Только честно и полностью… ну, в смысле, без поблажек моему самолюбию и всего такого. А я буду уточнять, если что-то не пойму.

Молчание воцарилось уже надолго. Рил лежал, рассеянно играя с оплетающими его пальцы змейками, смотрел в потолок и размышлял.